Семен Бытовой - Багульник

• Название: Багульник
• Автор: Семен Бытовой
• Жанр: Русская классическая проза

---

- А если болезнь не миновала? - спросила Клава. - Как тогда?

- С хрониками всегда труднее! - отрубил Аркадий Осипович с намерением кольнуть Клаву, которой он явно не симпатизировал. - Главное, молодой человек, не стареть душой...

- Я, по-моему, не молодой человек, а молодая дама, - громко поправила Клава и обратилась к Пименову: - А вы, Егор Ильич, как врач, обладаете всеми качествами, которые Аркадий Осипович вычитал в древней индийской книге?

Он отрицательно покачал головой.

- Я врач-администратор, - откровенно признался Пименов. - Я окончил Военно-медицинскую академию. Сразу попал в сануправление дивизии. А потом, в войну, командовал эвакопоездом. Так что практической медициной, к сожалению, занимался мало.

- Однако диплом имеете? - почему-то спросила Клава.

- Разумеется! - сказал Егор Ильич.

- И я имею диплом, Егор Ильич, - с грустью вздохнула Клава. - И мужа имею... - почему-то добавила она. - Вот он сидит, Николай Иванович Медведев.

- А у меня жены нет... - в тон ей немного печально произнес Егор Ильич.

Клава уставилась на него удивленными глазами.

- Такой интересный мужчина - и не женат?

- Представьте себе!

Медведев с пьяной настойчивостью приставал к Горевой, чтобы она обязательно допила свое вино.

- Я больше не могу, Николай Иванович, - со страдальческим видом умоляла она. - Если будете настаивать, мне придется пересесть туда... Она указала глазами на свободный стул рядом с Окуневым.

- Доктор... разговорчики! - не уступал Медведев. - Что скажут люди!

И Антонина Степановна взяла бокал и, как горькое лекарство, медленно выпила вино.

- Огурчик! - сказал Медведев, подцепив дольку соленого огурца и поднеся вилку к самому рту Антонины Степановны. - Молодец!

- Больше я не буду, Николай Иванович, - строго предупредила Горева. Иначе я пересяду.

- Странно, в отсутствие мужа дамы боятся пить. А в присутствии пьют, да еще как! - и указал на Клаву, державшую полный бокал перед Егором Ильичом, ожидая, пока он нальет себе.

Тогда Горева сказала:

- У меня муж пьет, и я это ненавижу!

Николай на мгновенье задумался, но в это время Клава резко отодвинула стул, встала.

- Юрка, заведи патефон! Я хочу танцевать!

- Клавдия Васильевна, наш первый вальс! - отозвался Аркадий Осипович.

- Согласна, молодой человек, - шутливо ответила Клава и, слегка покачиваясь, подошла к старому доктору к подала ему руку. Аркадий Осипович, как истый кавалер, приосанился, потом слегка поклонился Клаве, и они вышли на середину комнаты.

За Аркадием Осиповичем и Клавой пошли Ольга с Юрием, Егор Ильич с Лидией Федоровной, а Медведеву так и не удалось вытащить из-за стола Антонину Степановну.

- Егор Ильич, не так быстро, у меня ишиас! - умоляла Лидия Федоровна, грузно повисая на плече Пименова. Но тот не обращал, казалось, никакого внимания на ее просьбы и еще энергичнее, еще быстрее кружил ее.

Когда кончился вальс, Аркадий Осипович галантно поклонился Клаве, поцеловал ей руку и подвел к дивану.

- Вы, доктор, молодец! - похвалила она его. - Отлично вальсируете...

Окунев гордо поднял голову, поправил пенсне:

- О, девочка моя, сбросить бы мне со своих плеч лет тридцать, я бы вам всем показал, где раки зимуют.

Юрий, по требованию Клавы, завел танго-блюз. К ней подошел Егор Ильич, и несколько минут они вдвоем солировали, потом к ним присоединились Юрий с Ольгой.

Но тут Медведев, которому опять отказала Горева, грубо остановил Юрия, пытаясь перехватить у него Ольгу, но она, отстраняясь, закричала:

- Не отпускай меня, Юра!

- Ладно, Коля, садись, - дружески сказал Юрий, подводя его к столу.

Николай грузно опустился на стул, положил на руки голову и несколько минут просидел в этой позе.

Без четверти десять турнинцы стали собираться к поезду. Провожать гостей пошли Ольга с Юрием и Клава.

Над горным хребтом сквозь тонкое облако выглядывала луна. От тайги тянуло сыростью от слежавшейся прошлогодней листвы. Нигде в долине уже не было снега, лишь на сопках он еще лежал небольшими пятнами, тускло отсвечивая под луной. Река, недавно освободившаяся ото льда, бешено неслась, гремя на перекатах и затихая вдалеке.

- Весна, дети мои! - сказал Аркадий Осипович. - Наша чудесная таежная весна. - В его голосе были нотки восторга и одновременно затаенной грусти.

Перед тем как турнинцам сесть в вагон, Клава сказала Егору Ильичу:

- Надеюсь, вы позвоните?

- Непременно, Клавдия Васильевна, - пообещал он.

Возвращаясь со станции, Ольга сказала:

- Идите, Юра и Клава, домой, я зайду в больницу.

Когда она через полчаса вернулась домой, Юрий возился на кухне, а Клава сидела у окна и всхлипывала.

- Какая я все-таки несчастная, Олечка! - сквозь горькие слезы сказала она.

- Успокойтесь, милая, - сказала Ольга, подходя к ней.

- Нет, вы только посмотрите на него! - кивнула она на храпевшего за столом Николая.

- Ничего, Клавочка, ради такого дня можно, - и крикнула Юрию: Давайте будем спать! Ну-ка, молодой человек, тащи медвежью шкуру. Мы ляжем с тобой на полу, а Медведевы в спальне на кровати.

Утром, в десятом часу, за Медведевыми пришла полуторка. Наскоро позавтракав, они уехали в Мая-Дату.

4

Полозов обещал лесничему, что съездит с ним на участки, отведенные под амурский бархат, и Василий Илларионович с утра ожидал инженера. Когда Юрий пришел, Ползунков, вставая ему навстречу, объявил, что лошади оседланы, но тут вмешалась Анастасия Гавриловна.

Для нее было дико, чтобы человек, зашедший в дом, не присел к столу и не выпил хотя бы стакана чаги.

- Да я только что завтракал, - пробовал отказаться Юрий.

- Не обижайте, Юрий Савельевич! - взмолилась хозяйка, ставя на стол миску с пельменями, один вид которых вызывал аппетит.

Юрий выпил стакан чаги, съел несколько пельменей и, поблагодарив хозяйку, направился к двери.

- А далеко плантация бархата? - спросил Юрий, когда они вышли на улицу.

- У Гремучего ключа, - сказал лесничий.

- А я и не знаю, где этот Гремучий ключ, - виновато улыбнулся Юрий. Вы, наверно, забываете, Василий Илларионович, что я здесь новый человек.

- Ничего, с годами обвыкнетесь, - уверенно сказал Ползунков. Территория вашего леспромхоза небольшая.

- Территория-то небольшая, а леспромхоза фактически еще нет. Вы да я. Ни конторы еще нет, ни директора...

- Контора будет! - сказал Ползунков. - Сказывают, в нашем Агуре создается районный центр. Так что контора будет, и не одна...

Юрий неопределенно сказал:

- Да, и я слышал, что организуется Агурский район.

- Будто бы первым секретарем намечают Сергея Щеглова?

И Юрий вспомнил, что это, видимо, о том самом Щеглове ему говорила Ольга.

- Как он, человек толковый, этот Щеглов?

- Стало быть, толковый, раз на хозяина пойдет!

Среди безлистного, еще серого леса кое-где начали зеленеть некрупные черемуховые деревья; брызнули изумрудной хвоей и высоченные лиственницы на пологих склонах сопок; тускло мерцали серебристые пихты, росшие небольшими куртинами; они уже распространяли острый запах своего бальзама, накопленного в желваках под корой; местами на полянках пробивалась молодая трава.

- Начинает, Юрий Савельевич! - сказал Ползунков и широким жестом обвел лес. Потом придержал коня, закурил и, глянув через плечо на Полозова, добавил: - Думаю, с Сергеем Щегловым будет нам, лесникам, хлопотно!

- Это почему, Василий Илларионович? - насторожился Юрий.

- Из-за кедра! - и тут же оговорился: - Правда, это было до вас, Юрий Савельевич. Вы уже не застали прежнего датинского директора.

- Это тот, что работал до Карпа Поликарповича?

- Именно. Шатанов Алексей Иванович.

- Я слышал, что его с треском сняли на бюро райкома.

- Было дело. Нашла коса на камень!

- Кто же коса, а кто камень? - засмеялся Юрий.

- Камень, стало быть, Щеглов. А коса - первый секретарь Шейкин Степан Семенович. Он от Шатанова план требовал. И Шатанов, понятно, давал. Но за счет чего давал! За счет кедра. Как пошла три года подряд сплошная вырубка кедра, так сразу будто притихла тайга. И пушной зверь стал исчезать, и боровая дичь. По лесу вроде цифра и выполнена, а по пушнине - недостает... Одно, как говорится, бьет другое. Да и охотники наши жалобу в район подали. Была белка - нет белки. Был соболь - нет соболя. Вот тогда-то и нашла коса на камень. Товарищ Щеглов, как коренной таежник, житель этих мест, сразу понял, какая грозит природе опасность. Он и выступил за переход на выборочную рубку кедра. Такой порядок, стало быть, не только обеспечит достаточное восстановление кедровых вырубок, но и сохранит молодняк и подрост ценного дерева. Ежели, скажем, сохранить подрост и тонкомер на пятьдесят - семьдесят пять лет, это, понятное дело, воссоздаст новый древостой. Как по-вашему, Юрий Савельевич, разумно предложение Сергея Щеглова? - Он и теперь не назвал второго секретаря райкома по имени-отчеству, подчеркивая этим свое многолетнее знакомство с семьей Щегловых и то, что Сергей Щеглов рос на его, Ползункова, глазах.