Ричард Олдингтон - Семеро против Ривза

• Название: Семеро против Ривза
• Автор: Ричард Олдингтон
• Издательство: Издательство «Художественная литература»
• Жанр: Классическая проза
• Год: 1968

Это шестой по счету роман видного английского писателя, шестой из семи, написанных им в тридцатые годы, точнее сказать, с 1929 по 1939 год, в самый активный и плодотворный период его творчества. Все семь романов посвящены современной теме и составляют как бы единый цикл, обративший на себя внимание искренностью авторской исповеди и страстными обличениями буржуазной действительности в годы наступления фашистской реакции. Может показаться, однако, что «Семеро против Ривза» — «комедия-фарс», как обозначен роман в подзаголовке, стоит особняком. Фарсовая комедийность действительно выделяет его, но выделяет в общем ряду. Манера и дух едкого шаржа представлены здесь в необычной концентрации, определяют стиль всей книги. Однако эту манеру и дух не трудно отыскать и в первом романе Олдингтона — в его «Смерти героя». Там же легко обнаружить истоки основной темы «Семеро против Ривза», в тех эпизодах, где речь идет о «единственно умных людях», как саркастически назвал Олдингтон полных самомнения вожаков западного модернизма, в русле которого, в начале десятых годов, начал он, тогда поэт-имажист, свою литературную деятельность.

---

— Превосходное вино, превосходное, — беспристрастно оценил Бейзил, с достоинством упирая подбородок в воротник в подражание одному весьма популярному адвокату. — Лучшее вино из всех, что я пил, с тех пор как мы покинули Англию.

— Ха, ха! — Мистер Ривз был в восторге, однако тут же строго нахмурился и кивком дал понять миссис Ривз, что дамам пора удалиться. — Ну, а теперь, как насчет стаканчика портвейна и хорошей сигары, а, мой мальчик?

— Мы пойдем в маленькую гостиную, душа моя, — сказала миссис Ривз, вставая из-за стола.

— Как? — сказал мистер Ривз. — Почему? Почему не в парадную гостиную?

— Там еще не все в порядке.

— Хм! — Мистер Ривз был слегка разочарован. — Ну что ж, ладно.

Мистер Ривз чувствовал себя очень счастливым в этот вечер и отлично спал.

Утром после настоящего хорошего завтрака, получившего горячее одобрение мистера Ривза и состоявшего из пикши, яичницы с беконом и газеты, Бейзил отправился на какое-то деловое свидание, а Джейн испарилась в направлении кухни. Накрапывал упоительный легкий дождичек, помогая саду свежеть и зеленеть. Мистер Ривз, еще не сняв домашних туфель, в состоянии полного блаженства забрел в парадную гостиную.

Страшное зрелище неслыханного разорения предстало его взору. Оцепенев от ужаса, мистер Ривз застыл на пороге. Прекрасные обои с такими хорошенькими розовыми бутончиками исчезли со стен; вместо них стены были вымазаны чем-то ядовито-зеленым, и эта ужасающая монотонность не нарушалась ни единым красочным пятном, ни единой картиной — только над камином желтой и коричневой краской был намалеван какой-то полинезийский идол. Исчезла репродукция «Отлет лебедей», исчезла написанная маслом картина «Загнанный олень», исчезли две акварели — вересковые пустоши в Западной Шотландии, исчезло проблемно-философское произведение с загадочным названием «Оклеветанные», изображавшее некую даму и некоего господина в костюмах восемнадцатого столетия. Исчез и очень дорогой ковер. Его место частично заняла дешевая серая тряпка с большим количеством желтых и коричневых треугольников в кубистском стиле. Остальная, не покрытая часть пола была покрашена желтой и очень липкой краской — в этой ее особенности мистер Ривз сразу же убедился, едва ступив за порог, так как подошвы его домашних туфель тотчас прилипли к полу. Вся мягкая мебель была обита заново — такой же ядовито-зеленой, как и стены, материей, а хорошо выполненная имитация Шератона покрашена тем же самым липким желтым веществом, что и пол. Мистер Ривз осторожно прикоснулся к одному из кресел и оставил на его поверхности совершенно явственный отпечаток своих пальцев…

— Джейн, Джейн!

Ответа не последовало.

Мистер Ривз с воплем кинулся по коридору:

— Джейн!

Встревоженная миссис Ривз выглянула из кухни.

— О, вот ты где! — нетерпеливо воскликнул мистер Ривз. — Что за чертовщина творится у нас в гостиной?

— Как, разве ты не помнишь? — в некотором смятении мягко напомнила ему миссис Ривз. — Ты же сказал, что я могу оформить ее заново…

— Оформить заново! — взорвался мистер Ривз. — Но это же черт знает что, какой-то сумасшедший дом! Ты сама-то видела?

— Видела.

— Почему же ты не сказала мне, что эти два кретина совершенно испоганили комнату?

— Я понимаю, конечно, что это совсем модерн, — с мольбой пробормотала миссис Ривз, — но ты же знаешь — это именно то, что сейчас в ходу. Понимаешь, это на самом деле очень современно и элегантно.

— Элегантно, будь я проклят! — в бешенстве воскликнул мистер Ривз. — В жизни не слыхал подобного вздора. Неужели ты думаешь, что я стану проводить свои вечера в комнате, изуродованной дегенеративной фантазией какого-то несовершеннолетнего идиота! Не говоря уже о том, что ноги там прилипают к полу, а штаны — к креслам. Прикажи все это переделать немедленно.

— Но…

— Никаких «но»! — бушевал мистер Ривз. — Позвони сейчас же «Уоринг и Гиллоу» или еще в какую-нибудь приличную контору и вели им сделать эту комнату пригодной для жилья. Ты меня слышишь?

— Да, дорогой, — отвечала миссис Ривз с необычайной для нее покорностью.

Рассерженный мистер Ривз проследовал в свой кабинет, раздраженно помахивая утренней газетой. На письменном столе лежала стопка писем; он заметил ее еще накануне вечером. Мистер Ривз заново раскурил трубку, которой он под наплывом жгучих эстетических эмоций позволил потухнуть, сел за стол и начал просматривать письма.

Первым ему попалось в руки напоминание об очередном взносе налога за строение. Мистер Ривз тотчас выписал чек. Затем последовала серия хозяйственных счетов, накопившихся за время его отсутствия. Мистер Ривз отложил счета в сторону для Джейн, предварительно подсчитав общую сумму и выписав еще один чек. После этого в руках у него оказался длинный конверт, в котором содержался подробный перечень безотлагательно необходимых работ по ремонту дома — на общую сумму девяносто три фунта стерлингов четырнадцать шиллингов шесть пенсов. Гримаса удивления и недовольства оттянула книзу углы рта мистера Ривза. Следующее письмо заставило мистера Ривза залиться краской от макушки до кадыка. Это было очень учтивое письмо от управляющего банком, который заверял мистера Ривза, что состояние дел столь уважаемого клиента, разумеется, не может внушать им ни малейших опасений, но тем не менее он считает необходимым поставить мистера Ривза в известность, что его кредит в банке превышен им на сумму в четыреста девяносто фунтов стерлингов.

— Черт! — произнес мистер Ривз вслух.

Он распечатал еще одно письмо, побагровел, вскочил с кресла и заорал: — Джейн! Джейн! Где ты?

В состояние столь крайнего возбуждения его привело следующее нежное послание Энси:

«Дорогой мистер Ривз,

право же, Ваше поведение по отношению ко мне и Мистеру Самсону нельзя квалифицировать иначе как беспардонное. Мы работали словно каторжные, стараясь сделать Вашу гостиную приятной для глаз, ухлопали на это кучу денег из собственного кармана, а Вы не уплатили нам ни единого пенса из тех двухсот пятидесяти фунтов, которые Вы и миссис Ривз обещали уплатить, как только работа будет проделана, а она была закончена еще несколько недель назад. Вам и так уж очень повезло, что мы взяли с Вас по дешевке, тем более что нам с мистером Самсоном пришлось отказаться от других предложений, и мы назначили Вам такую низкую цену исключительно по дружбе. Я не раз просил миссис Ривз напомнить Вам, что пора выслать мне чек, но сначала она изображала дело так, будто Вы больны, а затем Ваше семейство внезапно, с крайне подозрительной поспешностью исчезло из Канна. Мне не остается ничего другого, как просить Вас выслать мне чек с обратной почтой, иначе я буду вынужден передать это дело моему поверенному для взыскания долга».

— Джейн! — не своим голосом вопил мистер Ривз. — Джейн!

— Что случилось, душа моя? — встревоженно спросила миссис Ривз, заглядывая в кабинет.

— Пойди сюда! — вне себя крикнул мистер Ривз. — Пойди сюда, прочти это.

Миссис Ривз прочла письмо, побледнела, затем стала пунцовой.

— Ну? — нетерпеливо спросил мистер Ривз. — Что это значит?

— Это счет за отделку гостиной.

— Счет за отделку гостиной? — страшным голосом повторил мистер Ривз. — Какого дьявола…

— Ты же сказал, что я могу отделать ее заново, — возразила миссис Ривз, — и я согласилась заплатить мистеру Хоукснитчу двести пятьдесят фунтов за…

— Ты согласилась… что? — взвизгнул мистер Ривз.

— Уплатить двести пятьдесят… — упавшим голосом пролепетала миссис Ривз.

— Двести пятьдесят фунтов за эту бесстыдную пачкотню? — зарычал мистер Ривз, мечась по кабинету из угла в угол. — Ты, верно, рехнулась. Я не стану это оплачивать. Ты согласилась, так и плати сама, черт побери!

Из глаз миссис Ривз внезапно брызнули слезы, и она упала в кресло, вся содрогаясь от рыданий. Под воздействием испуга гнев мистера Ривза несколько ослабел. Ох, эти женские слезы! Он так за всю жизнь и не сумел постичь, как надо себя вести в подобных обстоятельствах. С каждой минутой ему становилось все более не по себе, а миссис Ривз продолжала отчаянно рыдать.

— Ну, что ты намерена делать? — смущенно спросил он наконец.

— Я не знаю.

— Как могла ты согласиться на такой идиотизм?

— Я хотела… я хотела сделать наш дом красивым, так чтобы… чтобы мы могли принимать у себя настоящих… настоящих людей… с весом…

Мистер Ривз вне себя от раздражения потряс воздетыми к небу руками.

— Джейн!

— Да? — слабо пискнула миссис Ривз в промежутках между рыданиями.

— Перестань сопеть, убери платок и послушай, что я тебе скажу. Ты слушаешь меня?

— Да.

— Я никак не думал, — медленно, раздельно начал мистер Ривз, — что когда я, после долгих лет упорной работы, осуществлю свою заветную мечту и удалюсь на покой, моя жена испортит мне все удовольствие своим дурацким снобизмом и прочими глупостями. Это чудовищное требование двухсот пятидесяти фунтов — всего лишь последняя капля, переполнившая чашу. Ты, по-видимому, согласилась уплатить эту сумму, а я не из тех людей, которые отказываются платить долги жены или пытаются их опротестовать. Я оплачу этот долг. Но имей в виду, Джейн, что это последние деньги, которые ты получишь от меня для своих Фэддимен-Снитчей, и Хоукс-Фишей, и всей прочей шайки. Я запрещаю тебе пользоваться моим кредитом для каких бы то ни было целей, прежде чем ты не посоветуешься со мной. Более того, я запрещаю тебе иметь дело со всей этой бандой дрянных бездельников, проходимцев и глупых снобов. Никаких светских притязаний я в своем доме больше не потерплю. Ты меня поняла? Будешь встречаться с моими друзьями и их женами и… и с любыми нормальными приличными людьми, которые честно зарабатывают свой хлеб. Но если ты еще хоть раз встретишься с кем-нибудь из этой банды, в которую ты меня вовлекла, тогда я попрошу тебя оставить мой дом. Или они, или я — вместе мы в нем уместиться не можем. Ты поняла?