Наталия Осс - Антиглянец

• Название: Антиглянец
• Автор: Наталия Осс
• Издательство: Эксо
• Жанр: Современная проза
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-699-24519-2

«Антиглянец» – это роман о любви к деньгам, которую проповедует глянец. И о том, есть ли чувства сильнее этой любви...

Алена Борисова, журналист деловой газеты, попадает в редакцию глянцевого журнала Gloss, где и знакомится с оборотной стороной гламура – стихией VIP-потребления. Как сказал кто-то умный: деньги – самый сексуальный объект в нашем мире. Наверное, поэтому современные Золушки выбирают олигархов, а не нищих.

---

– Какая же ты скотина!

Я обиделась и ушла. Полозов ползал потом целый день на коленях, извинялся, гад.

К нашим олигархам я была равнодушна. Просто наблюдала за ними. Они делились на несколько типажей. Самодовольные и самоуверенные, которым важно производить впечатление. Деловые и технологичные, желающие донести свои мысли до аудитории. И просто тухлые, перегоревшие, как бэушная лампочка: в их жизни уже было слишком много всего – денег, удовольствий, преступлений, страхов.

Я всегда четко соблюдала дистанцию со всеми перечисленными. И к Канторовичу пошла, вооруженная до зубов сарказмом и предубеждением. Все вычисляла, к какой категории отнести его.

Как я могла так расслабиться? Я же понимала, что количество денег у мужчины неизбежно переходит в набор человеческих качеств, которые делают бессмысленным сближение с ним. Это как стена – я всегда буду иметь в виду миллиарды, которые позволяют ему покупать все, что движется, он всегда будет иметь в виду, что я имею в виду не его, а миллиарды, к которым можно приделать ноги.

Когда Канторович пробил стену, я старалась не думать о будущем. И о том, что мешает нам сейчас. Об этих девицах со счетчиками в глазах, о его охранниках, которые смотрели на меня оценивающе – а эта надолго задержится? Ясно, что в его машине я была не первая.

Мне было тесно на том пятачке жизни, который Канторович выделил для меня – пара вечеров в неделю, восемь часов вместе. Все, что с ним происходило за пределами этого пространства и времени, оставалось закрытой темой. Темная история первого миллиона, серые схемы, черный нал, офшоры и чертовы бани – я понимала, что все это есть. В жизни человека из «Списка» не могло быть иначе. Я хотела знать больше, как всякая влюбленная женщина, и не хотела знать ничего лишнего, потому что не хотела разочаровываться. Я даже запрещала себе набирать его фамилию в Интернете, чтобы не рисковать – вдруг там обнаружится какой-нибудь компромат.ру?

Дура, рисовала себе образ усталого романтика, который надел на себя маску энергичного циника. И придумала оправдание для больших денег – они дают свободу быть самим собой. Еще я думала, что они дают свободу влюбиться. Ага, в меня.

Оказалось, что деньги определяют круг. Вещей, знакомств, женщин. Я в этот круг не вписалась.

Надо было идти на интервью с Прохоровым. $15 млрд по-любому больше $780 млн. И Канторович в отличие от «Норникеля» даже не был красивым. Хоть бы не за бесценок пошла.

Черт, черт! Опять я залезла на минное поле запрещенных воспоминаний!

Подошла Лена Краснова.

– А ты что сидишь?

– Работы много.

– Да ладно тебе, все никогда не переделаешь! Давай-ка я тебя накрашу – а то ты какая-то бледная. В таком виде нельзя идти на тусу.

Лена метнулась к своим заветным шкафам с косметикой.

– Лен, я все равно никуда не пойду.

Пока я держалась в стороне от редакционной светской жизни. Моя маленькая боевая машина пехоты еще не оправилась от повреждений, нанесенных олигархом номер 82. К тому же, прежде чем выезжать в свет, нужно укрепить броню логотипами Gucci и Prada, чтобы никакая сволочь не подумала, что я скромный пехотинец без достойного бюджета.

– Ты сегодня Островскую подставила гениально! Видела, как она корчилась? Я всегда говорила – кто нас обидит, тот трех дней не проживет! – Краснова уже орудовала своими изящными инструментами. – Сейчас сделаем из тебя человека!

Отдаться в руки специалиста было приятно. Лена касалась моего лица легкими птичьими движениями, пузыречки и тюбики летали в ее руках, тени и румяна ложились в соответствии с модным трендом. Краснова была мастер своего дела. Вот уж точно человек на своем месте.

– Да ты вообще краситься не умеешь! И не любишь, точно?

– Угу, – промычала я, пока Краснова специальной кисточкой наносила блеск на губы.

– Потому что ты умная, в газете работала, с серьезными людьми общалась. Но я бы на твоем месте не очень заморачивалась. У нас, имей в виду, сядут на голову и поедут. И времени на себя не останется. А нам, девушкам, что надо?

– Эаю, – в смысле «не знаю» сказала я.

Краснова орудовала тушью в опасной близости от моего зрачка, и я боялась пошевелиться.

– Чего гудишь? Не дергайся, а то глаз задену! Так вот, нам, девушкам, надо, чтобы все было гармонично – и лицо, и тряпки, и бабки.

Я пожала плечами. Ершик дернулся и мазнул по веку.

– Я же сказала, не дергайся! Теперь придется стирать. Сиди!

Я почти не дышала.

– Правильно, что ты сюда пришла. Поправим экстерьер, и в твоей жизни все случится. Замуж выходить вовремя надо, понимаешь? Слушай, а ты кого-нибудь из олигархов знаешь? Ну Прохорова, например?

Глаз моргнул. Сам по себе. И наполнился слезами. А кто бы выдержал на моем месте – сидеть вот так, с выпученными глазами, рискуя потерять зрение от прямого попадания какой-нибудь водоотталкивающей туши Dior.

Кого-нибудь из олигархов, господи…

– Елки! Визажист бы тебя убил! А я терплю. Ладно, я тебе соберу мешок с косметикой завтра. Вообще-то я раздаю банки раз в три месяца – когда новые коллекции приходят и класть старье уже некуда. Но тебе выдам досрочно. Ты теперь тоже гламурная девушка – значит, должна соответствовать.

Лена моментально смела свои инструменты. Через секунду она уже стояла в дверях:

– Так, последний раз спрашиваю, ты едешь?

– Нет, сегодня без меня, – я решила, что мне уже достаточно. Еще одной дискуссии об олигархах я не переживу.

– Как знаешь! – и Краснова исчезла, оставив за собой шлейф модных и дорогущих духов Prada.

Я осталась одна. Огляделась. Пустая редакция выглядела очень мирно. Плюшевые игрушки на столах. Новогодние сувениры на компьютерах – свечки, собачки, тигры, обезьянки, деды-морозы – коллекции подарков, собранных за те годы, что девушки работают здесь. По зверушкам, как по годовым кольцам, можно определить, у кого какой стаж в этом журнале. Например, у Островской я насчитала минимум пять зверей китайского гороскопа – лошадь, овца, обезьяна, петух, собака. У Лены этот ряд начинался с обезьяны – значит, она здесь всего третий год.

Под столами стояли туфли. Вернее, стояли они только у аккуратной Островской – ровненько, по струночке, золотые балетки с бантиком. Туфли других редакторов, в спешке сброшенные хозяйками, валялись как попало. Ленины коричневые босоножки на пробочной танкетке из магазина ZARA лежали, прижавшись друг к другу щечками подошв.

У арт-директора Артюховой перед компьютером в маленьком аквариуме нарезала круги красная рыбка – тоже чей-то подарок. В ящике ее стола, запертом на ключ от коллег, равнодушных к Greenpeace, лежали пакетики с рыбьим кормом. Наташа запрещала нам кормить животное, справедливо опасаясь, что вряд ли кто-нибудь будет следовать инструкциям зоомагазина. Каждую неделю Артюхова сама чистила аквариум. Рыбка чувствовала себя хорошо в насквозь пропитанной электрическими импульсами редакции. В отличие от рыбин, плавающих в коридоре возле красных диванов, – эти дохли каждую неделю, и специальный человек периодически подвозил нам новых.

– Алена, вы что здесь делаете?! – Аня Волкова стояла за моей спиной. – Почему не на презентации до сих пор? Вам же интервью брать у Кончаловского!

– Как? А я не знала. Какое интервью?

– Лия вам не сказала? Ясно. Интервью о фильме, в котором, между прочим, журнал будет сниматься! Что вы сидите? Бегом!

И она вылетела из редакции – бесшумно, как влетела.

Через пять минут я тоже летела – проспект Мира в центр был почему-то свободен, легкий тромб в районе Курской и Таганки, потом под мост – и я ухожу партизанскими тропами в переулки. Там, недалеко от «Газгольдера», в бывшем фабричном здании, которое теперь оккупируют гламурные презентации, будет все происходить. На парковку очередь – впереди стоят два «Ленд Крузера», один «Мерседес» и не видно какая «Мазда».

Красная дорожка, расстеленная на ступеньках, ярко освещена софитами. По ковру идут люди – большинство из них массовка. Это ясно по тому, что журналисты с телекамерами, толпящиеся в стороне, никак не реагируют на их появление. Перед входом играет маленький джазовый оркестр. Официанты разносят напитки. Народу много. Охранник опускает шлагбаум перед моей Бурашкой.

– Здесь служебная парковка, – он недобро оглядел запыленный бок машинки.

– Так мне на работу и надо, у нас здесь мероприятие. Я из журнала Gloss.

Неправильно я разговариваю с ним. Надо как-то по-свойски, по-простому, и главное – очень уверенно. Это работает. А мои вялые объяснения в сочетании с малобюджетным автомобилем действуют на него угнетающе.

– Ничего не знаю! Пропуск на машину есть?

– Пропуска нет. Но, послушайте…

– Сюда только с пропусками. И так мест не хватает.

– Так вон же свободные. Ну пожалуйста! Где же мне теперь парковаться? – худшее, что я могла сделать – перейти на жалобный тон. Почему-то я всегда пасую перед грубой силой цвета хаки.