Вера Школьникова - Дети порубежья

• Название: Дети порубежья
• Автор: Вера Школьникова
• Жанр: Фэнтези

Мир Сурема двадцать лет спустя после "Выбора наместницы" Саломэ Светлая ожидает возвращения короля, Далара Пылающая Роза завершает свой многолетний генетический эксперимент, а близнецы из рода Аэллин учатся жить, несмотря на проклятье уз.

---

14

Появление Адана в графском замке поначалу лишь раздуло горячие угли женской войны в настоящее пламя… и Глэдис Дарио, неожиданно для себя, потерпела поражение. Первый удар ей нанес старый жрец, с радостью ушедший на покой, как только познакомился с преемником. Вторым ударил Арно, отказавшийся платить столичному храму, чтобы те прислали другого служителя, когда у них уже есть один, который всех устраивает, да к тому же задаром.

Но последний, сокрушительный удар, вдовствующей графине нанес единственный обожаемый сын — Эльвин заметил как-то за завтраком, что у нового жреца очень приятный голос, и что он с раннего детства не испытывал такой радости от молитвы. Она прекратила сопротивляться, но отказывалась появляться в часовне, когда там служил Адан.

Сумрачно наблюдая за победительницей, Глэдис не узнавала свою невестку — из Виастро вернулась совершенно иная Клэра. Пропала истерическая резкость, заставлявшая домочадцев держаться подальше от молодой графини, она приветливо разговаривала с мужем, перестала кричать на слуг и исправно посещала часовню.

Впрочем, Глэдис не могла не признать, (подсмотрев украдкой службу) что новый жрец Эарнира — бесценное приобретение для их замка. Адан не путал слова обрядов и не засыпал во время молитвы, уткнувшись носом в алтарь, не угрожал посмертными муками подвыпившим конюхам и не призывал проклятья на головы ветреных служанок. Но конюх почему-то прекратил пить, а капитан стражи сделал предложение кастелянше, с которой жил в грехе последние пять лет, наплевав на возмущение Глэдис.

Несмотря на откровенную неприязнь вдовствующей графини, Адан обращался с ней неизменно вежливо, по возможности стараясь не мозолить глаза. Порой она ловила себя на мысли, что сожалеет о своем упрямстве. Ей нравился теплый, дружелюбный голос молодого жреца, его искреннее стремление выслушать, понять и помочь.

Иногда Глэдис даже казалось, что если кто и способен помочь ей обрести прощение Семерых, то это Адан, и что Эарнир прислал его в Инванос в ответ на немую просьбу, которую она не решалась высказать в голос. Они каждый день виделись за обеденным столом, жрец произносил короткую молитву, благословляя земные плоды, и в его внимательном взгляде Глэдис читала: "В любое время, как только вы решитесь".

Понадобилось два месяца, чтобы смирить уязвленную гордыню, и однажды утром хмурая Глэдис, как ни в чем ни бывало, заняла свое обычное место в часовне. Жрец стоял лицом к алтарю, спиной к пастве, но она могла поклясться, что он улыбнулся! Однако, когда обходя верующих, чтобы благословить их зеленой ветвью, Адан поравнялся с графиней, Глэдис не смогла усмотреть на его лице и тени усмешки. Ветвь коснулась ее лба, терпкий запах свежей зелени заставил затрепетать ноздри. Молодой человек негромко произнес:

— Не могли бы вы задержаться после службы, ваша светлость?

Обряд закончился, но народ не спешил расходиться — у каждого нашлось дело к жрецу, он выслушивал, давал советы, несколько раз стоявшая в стороне Глэдис услышала его смех. Наконец, часовня опустела, и Адан подошел к графине:

— Я рад видеть вас в часовне. Все это время по моей вине вы не могли посещать службу.

— Это не ваша вина, — угрюмо ответила Глэдис.

— Моя. Ваша невестка всего лишь предложила, а я согласился.

Глэдис не выдержала:

— И что вам тут понадобилось? С вашим медоточивым голоском вас в Суреме будут на руках носить!

— Я не нужен в Суреме.

— А тут нужны? Кому же это? Моей невестке-пустышке? Заботитесь о ее душе? Так я вам скажу по секрету: никакой души у Клэры нет. Вся ядом изошла.

— И ей в том числе, — пассаж про яд Адан пропустил мимо ушей, — но не только. Порой люди и сами не понимают, что им нужна помощь. А порой, наоборот, слишком хорошо знают, что нуждаются в помощи, но не решаются попросить о ней, — он смотрел Глэдис прямо в глаза.

У Глэдис задрожали уголки рта, и она быстро сжала губы в тонкую линию. Жрец внимательно посмотрел на нее, кивнул и сменил тему:

— Скажите, ваша светлость, вы считаете себя хорошей матерью?

— Что? — От неожиданности Глэдис на минуту забыла об этикете.

— "Да как вы смеете!" — можете пока придержать. Я не сомневаюсь, что вы хорошая мать. Я слышал, что вы растили сына сами, даже без няни и кормильцы, не в пример большинству знатных дам.

— Мать должна растить своего ребенка сама, не перекладывая на слуг. Никто не может заменить детям мать. — В своде правил "хорошей матери" Глэдис Дарио, по объему не уступающем "Книге Семерых", этот пункт занимал первое место.

— А ваша невестка хорошая мать?

— Клэра?! - Глэдис задохнулась от возмущения. — Да она вообще не помнит, что у нее есть дети!

— Детям, должно быть, тяжело расти без матери, — сочувственно заметил жрец, и Глэдис с размаху захлопнула за собой дверцу ловушки.

— У них есть бабушка.

Адан кивнул:

— Вам не кажется, что вы несколько противоречите самой себе?

Графиня с шумом выдохнула воздух, сдерживая гнев:

— Я говорила о матерях, а не о кукушках!

— Вы не дали Клэре возможности стать матерью. С самого начала. Вспомните, как больно вам было, когда лорд Арно настоял, чтобы воспитанием графа занялись наставники.

— Это не ваше дело!

— Я служу Эарниру.

— Вот и служите дальше!

— А Эарнир охраняет детей.

— Я тоже охраняю детей! Я оберегаю своих внуков от такой матери, как Клэра! Она думает только о себе, наряды, балы, украшения. Ради этого вышла замуж, а теперь обвиняет всех вокруг, что прогадала. И этой женщине я должна была доверить детей своего сына? Вы просто не знаете Клэру!

Адан покачал головой и мягко сказал:

— Я знаю Клэру. Все, что вы сказали — правда. Но что вы сделали, чтобы помочь ей стать лучше? Вы окружили ее стеной презрения, вы отняли у нее детей, быть может, единственное, что могло бы пробудить в ней теплые чувства.

— Почему я должна воспитывать свою невестку? У нее были родители.

— Если вы ничего ей не должны, то и она ничего не должна вам. И вы обе в тупике.

— И что вы от меня хотите?

— Позвольте Клэре стать матерью своим детям. Она и так потеряла слишком много времени.

— И отправила вас ко мне, наверстывать, — Глэдис успела справиться с первой вспышкой гнева и теперь чувствовала только привычное глухое раздражение.

— Она не знает, что я решил поговорить с вами о детях, и никогда не просила меня об этом.

— Тогда с чего вы взяли, что ей это вообще нужно? Она не любит детей. Есть женщины, которые просто не умеют любить! Ни мужчину, ни детей, ни собачку!

— Есть. Но такие женщины не любят и самих себя. Вы же обвиняете невестку в себялюбии.

Глэдис устало опустилась на скамейку:

— Я не собираюсь тревожить детей из-за ваших измышлений.

— Тогда мне придется обсудить эту тему с графом. У ваших внуков ведь не только матери нет, но и отца. Одна бабушка. Сироты при живых родителях, — оказалось, что мягкий голос жреца может в одно мгновение приобрести ледяную твердость.

Графиня с ужасом представила, как жрец будет разговаривать с Эльвином, отвлечет его от любимых трудов, заставит принимать решения, выбирать между женой и матерью:

— Вы новый человек в замке и не знаете, что графа не принято беспокоить. Лорд Арно занимается делами графства, я управляю домом.

— Почему же? Я обратил внимание, что вы завернули его в бархатную ткань.

— Он болен!

— Он всего лишь слеп.

— Вы слишком много позволяете себе!

— Я просто говорю правду. Понимаю, — заметил он сочувственно, — к этому трудно привыкнуть, особенно если в совершенстве умеешь лгать себе.

Глэдис кусала губы — он так говорит с ней, будто ему все известно! Но ведь это невозможно, немыслимо, ни один жрец не стал бы с ней разговаривать, знай он, что она совершила. Разве что слуга Келиана, очищающий душу грешника перед смертью.

Чего он хочет? Чтобы она сама приползла к нему на коленях, во всем призналась и умоляла о пощаде? Чушь, глупая чушь, он ничего не знает, просто напускает на себя глубокомысленный вид, чтобы помочь Клэре… как будто этой девице нужны дети! Пора заканчивать этот разговор, еще немного, и она сама во всем признается, лишь бы не терзаться неизвестностью. Глэдис собралась с мыслями:

— Хорошо. Если Эарниру угодно, чтобы вы тратили свое время на спасение несуществующей души — кто я такая, чтобы противоречить богу? Клэра может заняться вышиванием с девочками.

— А что же с сыном?

— А сыну вышивание ни к чему, — ядовито ответила Глэдис, и так уступившая слишком много. Подпускать Клэру к любимому внуку, так похожему на маленького Эльвина, она не собиралась. Но жрец, судя по всему, и сам понимал, что большой пирог едят маленькими кусочками. Он кивнул:

— Для начала этого будет вполне достаточно. Благодарю вас, ваша светлость. И… если вы все-таки решите, что хотите поговорить со мной — я буду ждать.