Кейт Дуглас - Спецкоманда SEAL. Абордаж

• Название: Спецкоманда SEAL. Абордаж
• Автор: Кейт Дуглас
• Издательство: АСТ
• Жанр: Боевик
• Год: 1996
• ISBN: 5-88196-860-3

Семь бравых парней из морских частей спецназа США вступают в яростный бой с японскими фанатиками, захватившими грузовое судно `Йюдюки Мару` с радиоактивным плутонием на борту. Задача по освобождению судна неимоверно усложняется тем, что пиратов прикрываютподразделения регулярной армии Ирана... В основу сюжета положены реальные события.

---

Легче от этого не становилось. Пол Брендис ударился в панику и сам бросился под пули, другой заложник — Карл Шмидт — пропал, скорее всего тоже убит. Мёрдок просто не успел расспросить об этом освобожденных заложников.

Пора, пожалуй, разбираться с этим. Резко повернувшись, Мёрдок спустился в салон.

23

00.25 (21.25 по Гринвичу)

Яхта «Белуга».

Индийский океан, в 230 милях к юго-востоку от Масиры.

Мёрдок сидел за столом из полированного пластика. Раненого пленного посадили напротив, на одном из диванов. Рядом с ним расположился Док — он накладывал шину на сломанную кисть иранца. Пленный назвался полковником Пасдарана Рухоллой Агаси и всячески подчеркивал свою готовность быть полезным.

Пожалуй, Мёрдок склонен был ему верить, хотя и инструкции, и простая логика подсказывали ему не терять бдительность. Старшие офицеры не меняют своих убеждений за просто так, к тому же, в отличие от простых исполнителей — нижних чинов, их не так-то просто сломить болью или угрозами.

Нельзя сказать, чтобы Котики отнеслись к Агаси особенно приветливо. Запинаясь, сбиваясь на немецкий, Гертруда Колер описала захват яхты иранцами, убийство Карла Шмидта, угрозы пыток и изнасилования. Док держал себя наиболее враждебно: перевязывая рану Агаси, он одновременно испепелял его взглядом. Гарсия, сидя в противоположном углу салона, нес вахту со способной устрашить любого мрачной сосредоточенностью. Остальные Котики поднялись с бывшими заложниками на палубу.

Мёрдок как бы ненароком повел стволом своего «смита и вессона».

— Полковник, — негромко произнес он. — Вы говорите, что готовы помочь нам. Совершенно не вижу причин вам верить.

— Дьявол, сдается мне, Шкипер, этому доверять нельзя, — согласился Док. Он как раз заканчивал бинтовать кисть Агаси, и слова его прозвучали странным диссонансом его действиям. — Эти сукины дети застрелили двоих невинных людей!

— Полегче, Док. Давай послушаем, что он нам скажет.

— Я... я сожалею о погибших, — выдавил иранец. — Я не хотел, чтобы страдали гражданские лица. Операция... операция развивалась не совсем по плану.

— А вы расскажите нам об этом подробнее, полковник. Кто убил Карла Шмидта? «Охтори»?

Это совсем доконало полковника. Слово «Охтори» подействовало на него как удар хлыста.

— Н-нет, — пробормотал он. — Его застрелил кто-то из моих, когда он бросился на солдата, схватившего его жену. Я... я не отдавал такого приказа. Как... откуда вам известно про «Охтори»?

— Не ваше дело, полковник. Сейчас моя очередь спрашивать. Как давно вы работаете с японцами?

Агаси судорожно сглотнул.

— Недавно. Честно говоря, эта операция с самого начала была ошибкой. Именно поэтому я хочу помочь вам.

Эллсуорт затянул узел на повязке и подвесил руку на марлевую перевязь.

— Он еще больше нам поможет, лежа на дне. Вот только акулы бы не побрезговали. Ничего, стоит только приказать.

— Почему бы тебе не заняться мистером Брендисом, Док?

— Есть, сэр!

Агаси побледнел, на лбу его выступил пот. От него остро воняло потом и мочой.

— Ваши люди... устрашают, лейтенант.

— Устрашают? Право, вы не знаете, как они могут устрашать на самом деле. Сейчас они вас просто слегка недолюбливают. Молите Бога, чтобы не рассердились всерьез! — он еще раз махнул пистолетом. — Ладно. Так почему вам так не нравится «Охтори»? Кто принял решение сотрудничать с ними?

Иранец глубоко вздохнул.

— Вы слышали об адмирале Сахмане? Или генерале Рамазани?

— Нет. Откуда?

— Да, конечно... Сахман — заместитель командующего военно-морской базой в Бендер-Аббасе. Рамазани — один из высших офицеров Пасдарана, герой войны с Ираком.

«Война с Ираком», насколько знал Мёрдок, означала кровавую бойню с 1980 по 1988 год, унесшую с обеих сторон до миллиона жизней.

— Так получилось, что и Рамазани, и Сахман выступают против режима мулл в Тегеране. Со времени свержения шаха пятнадцать лет назад Иран оказался отброшенным назад, парализованным. Они верят, и я тоже, что исламское государство может оставаться при этом еще и современным.

Так или иначе, они держали свои настроения в тайне, и так же тайно закладывали основы организации, устанавливали контакты с другими оппозиционными группировками, включая НОА.

НОА, народно-освободительная армия, представляла собой группировку иранских революционеров и перебежчиков численностью около 4500 человек, вооруженных трофейным оружием и действующих с баз на юге Ирака. Принимая командование над третьим взводом, Мёрдоку приходилось встречать упоминания о НОА: принимавших участие в операции «Чистое небо» Котиков предупреждали о возможности наткнуться на отряды НОА, скрывавшиеся в болотах.

— Я думаю, Рамазани вышел на «Охтори» через посредничество НОА, — продолжал Агаси. — «Охтори» — это... как это по-английски? Осколок? Обломок?

— Отколовшаяся группа.

— Да, отколовшаяся фракция от старой Красной Армии. Это страшные люди, совершенные фанатики...

Мёрдок достаточно наслушался и о религиозном фанатизме пасдаранцев, но он лишь кивнул.

— Судя по всему, у «Охтори» тесные контакты с НОА в Ираке. У них у обоих в этой стране учебные лагеря. Теперь они снюхались с оппозиционной группировкой иранских военных, разработав совместный план похищения судна с плутонием.

— Но что это дает НОА? «Охтори»?

— Могущество, разумеется. Политическое влияние. Придает мятежникам массу... массу...

— Вес?

— Точно, — лицо Агаси исказилось в болезненной, нервной усмешке. — Плутоний в руках Рамазани — оружие достаточно мощное, чтобы побудить остальную часть иранской армии встать под его знамена.

— Что за оружие? Атомная бомба?

Глаза Агаси расширились.

— На, — от волнения он сбился на фарси. — Нет. Плутоний и сам по себе достаточно опасен. В начинке артиллерийских снарядов или боеголовках ракет «СКАД»...

— Все это я понимаю, — нетерпеливо кивнул Мёрдок. — Но зачем? Военный переворот? Честолюбивые помыслы высших офицеров?

— Больше, лейтенант. Это первая битва в войне за души наших людей.

— Ладно. Допустим, вы получаете плутоний. Армия принимает вашу сторону и свергает мулл. Что потом?

— Они создадут в Тегеране военное правительство во главе с генералом Рамазани. Тогда... тогда у них появится преимущество перед нашими недругами в регионе. Иран, иранский народ будут, наконец, в безопасности.

Мёрдок некоторое время переваривал эту мысль. У него сложилось впечатление, что Агаси говорит искренне, но недоговаривает. Эта фраза насчет того, что Иран будет, наконец, в безопасности... очень уж много пафоса. Мёрдок проиграл в уме возможные последствия сценария Агаси. Новые правители Ирана могут, например, решить нанести превентивный удар по Ираку, используя начиненные плутонием бомбы и «СКАДы».

Ирано-иракский конфликт не прекратился с подписанием перемирия 1988 года. Миром между ними и не пахло. Война стала всего лишь наиболее разрушительным эпизодом в долгой истории конфликта враждующих народов, тянущегося по меньшей мере пятнадцать столетий. Ирак приютил НОА в надежде на то, что те рано или поздно свергнут шиитский режим в Тегеране. Однако Мёрдок сомневался, что новая правящая клика останется благодарной. Что как не священная война сплотит иранский народ и отвлечет его от неизбежных при смене власти трудностей и потрясений?

Но все могло обернуться и еще хуже. Изначальной причиной операции «Чистое небо» являлось то, что наблюдатели ООН обнаружили свидетельства осуществления программы создания ядерного оружия Ираком. А что если Ирак продвинулся в этом направлении гораздо дальше, чем полагала американская разведка? Иранская атака с использованием радиоактивной пыли, даже осознание возможности такой атаки может вызвать ответную ядерную бомбардировку. Ядерная война в Персидском заливе унесет миллионы жизней, не говоря уж о том, что половина мировых источников нефти окажется зараженной на многие поколения.

— Насколько мне показалось, — произнес наконец Мёрдок, — упоминая о заговоре Рамазани, вы все время говорите «они», а не «мы». Какова ваша роль во всем этом? Вы-то почему здесь?

— Я всего лишь винтик этого механизма. Наверное, и сейчас тоже. Но... во мне нет уже той веры.

— Что же случилось?

Иранец пожал плечами.

— Лейтенант, вам, наверное, не надо говорить, сколько пережил мой народ за последние пятнадцать лет. Я религиозный человек, но мне отвратительны религиозные фанатики, отбросившие нас в прошлый век, — он потер лоб здоровой рукой. — Я своими глазами видел последствия их фанатизма. Мой сын, мой Амин попал в число тех тысяч иранских детей, что с пением шли на иракские минные поля, на пулеметы, под горчичный газ. Это было восемь лет назад. Ему только что минуло тринадцать. И это муллы послали его на верную гибель в их войне. Вот тогда я и решил отдать все силы на борьбу с муллами, с диктатурой. Но...