Уинстон Черчилль - Мировой кризис

• Название: Мировой кризис
• Автор: Уинстон Черчилль
• Издательство: Государственное военное издательство
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1932

Черчиль – крупнейший представитель английского империализма, военный министр послевоенной Англии, непосредственный участник Версальского «мира», активнейший вдохновитель интервенции против Советской России – выпустил несколько томов воспоминаний. Государственное военное издательство выпускает перевод последнего (пятого) тома воспоминаний Черчиля, посвященного послевоенному периоду. Этот том охватывает выработку условий мирного Версальского договора, демобилизацию английской армии, характеристику послевоенного положения в главнейших странах. Несколько глав специально посвящены интервенции и помощи белым армиям. Эти главы представляют наибольший интерес для нашего читателя. В целом «Мировой кризис» Черчиля, написанный ярким, остроумным, в ряде мест язвительным языком непосредственного участника описываемых событий, вскрывающих ряд новых фактов, или по-своему, с точки зрения английского империализма, описывающий уже известные факты – представляет несомненно крупный интерес. Все изложение Черчиля – сугубо тенденциозно. Особой тенденциозностью, особой классовой злобой дышат главы об интервенции, разобранные в предисловии т. И. Минцем.

---

Прежде всего встал вопрос о том, что делать с пятью миллионами рабочих, которые работали на оборону и которым каждую неделю нужно было давать работу и заработную плату. Было ясно, что большинству этих рабочих предстоит вскоре найти себе новое занятие и многим сотням тысяч из них придется изменить свое местопребывание. В военной промышленности работало более полутора миллионов женщин, которые оказались способными вырабатывать почти любой вид товара, и, работая сдельно, получали гораздо больше, чем самые сильные рабочие мужчины до войны. При размещении вернувшихся с фронта солдат в существующих отраслях промышленности, все эти женщины должны были покинуть заводы и вернуться домой. Как отразится на них это изменение жизненных условий и перспектив? В то же время общая ситуация еще не совсем определилась. Перемирие – еще не мир. Мы все еще находились под впечатлением германского могущества. Приказа о демобилизации не было издано и не предвиделось в ближайшем будущем. Во всяком случае до возвращения солдат должно было пройти еще несколько месяцев. Были изготовлены или находились в процессе изготовления огромные количества военных материалов. Нужно ли было сразу прекратить их производство? Нужно ли было сейчас же отправлять на слом почти готовые пушки, танки и аэропланы? Очевидно военная промышленность не должна была перерабатывать нового сырья; снабжение сырьем можно было остановить сейчас же. Но производство этой огромной системы промышленных предприятий не могло быть приостановлено без того, чтобы не оказались на улице пять миллионов человек. Можно ли было оставить их без заработка? А с другой стороны, можно ли было платить ям чрезмерно высокие заработки за то, чтобы они ничего не делали, в то самое время, как армии стояли на позициях и получали обычное солдатское жалованье? Не было ли опасным для общественного порядка предоставлять этим огромным массам, – все равно оплачиваемым или не оплачиваемым, – бесцельно бродить по городам и арсеналам, не чувствуя над собой той организации, которая до сих пор крепко держала их в руках?

К счастью, значительная часть предстоявшей работы уже была выполнена ранее. Мои предшественники – Монтэгю и д-р Аддисон – изучали эту проблему уже в 1916 и 1917 гг. Весной 1917 г. д-р Аддисон Учредил департамент реконструкции для собирания сведений, а в июле того же года департамент был реорганизован в министерство, главой которого он и был назначен. Главная задача министерства заключалась в разработке планов демобилизации. Для изучения специального вопроса о ликвидации военных контрактов и переходе на производство мирного времени я назначил в ноябре 1917 г. постоянную комиссию при совете по военному снабжению под председательством Джемса Стивенсона. Несмотря на то, что война сплошь и рядом отвлекала ее от ее основной задачи, организация эта вместе с многочисленными подкомиссиями продолжала свою работу и к началу октября 1918 г. представила в законченном виде массивный отчет. Таким образом мы исследовали всю область предстоящей деятельности и могли принимать вызываемые обстоятельствами решения, точно зная последствия каждой нашей меры и те способы, при помощи которых эти меры могли проводиться в жизнь.

Мы остановились на компромиссных решениях. Было постановлено, что не следует немедленно увольнять всех рабочих, работавших в военной промышленности; немедленному увольнению подлежали все те, кто хотел оставить данную отрасль промышленности или по тем или иным причинам уехать, а также и все те, кто имел возможность поступить на другое место. Рабочим щедро предоставлялся отпуск. Производство орудий военного снаряжения и взрывчатых веществ и строительство воздушного флота были сокращены путем отмены сверхурочных работ и сдельщины и уменьшения рабочего времени до половины нормальной рабочей недели. Разработанная заранее система пособий по безработице должна была смягчить понижение заработной платы. Все соответствующие инструкции мы издали в самый день нашего заседания (11 ноября 1918 г.). Однако одновременно с этим было постановлено, чтобы военные материалы, изготовленные более чем на 60%, заканчивались выработкой. Остальные материалы, а также хранящееся на месте сырье должны были вывозиться с заводов и по морю или по железной дороге направляться в те места, где они перерабатывались в мирное время. Таким образом в течение многих недель после окончания войны мы, к изумлению всего мира, продолжали выбрасывать огромное количество артиллерийских орудий и всякого рода военных материалов. Конечно это была непроизводительная затрата материалов, но может быть она имела свой смысл.

Инструкции приводились в исполнение без всяких затруднений, и хотя министерство военного снабжения дважды посещали массовые депутации в десять или двадцать тысяч человек от Вульвического арсенала и от других крупных лондонских предприятий, никаких серьезных осложнений или недовольства не возникало. Огромные количества добровольцев, во время войны пополнявших регулярные рабочие кадры, и значительное число женщин-работниц, непрерывным потоком возвращались в свои семьи. День за днем мы продолжали освобождать промышленность от контроля. Список товаров, последовательно освобождавшихся от контроля в заранее установленном порядке, мог бы быть весьма поучителен для характеристики современного промышленного производства. Но я не буду приводить его здесь. В течение двух или трех месяцев министерство военного снабжения освободилось от большей части своих чрезвычайных полномочий и расчистило путь к воссозданию промышленности мирного времени. Следует отдать должное талантам группы деловых людей, предусмотрительность и энергия которых сделали возможным столь быстрый переход к мирному времени.

Исчезновение господствовавших над всем военных соображений не только повлекло за собой сознание общей усталости, но и возвращение к партийной политике. Шторм утих, и по мере того как все дальше и дальше отступали волны, с берега посреди скал и отмелей стали воочию видны обломки погибающих кораблей, покинутые припасы и всякий мусор. Начало военных действий застало Великобританию и Ирландию в состоянии ожесточенной партийной борьбы, не только фантастической по крайностям, допускавшимся ее участниками, но и полной опасностей. Консервативные и либеральные массы, подстрекаемые принадлежавшими к ним ирландскими партиями – оранжистами[12] и националистами, – яростно нападали друг на друга, не заботясь о возможных последствиях для всей страны. В Ирландии обе стороны совершенно игнорировали закон и начали вооружаться, подготовляя борьбу не на жизнь, а на смерть; предполагалось, что если даже кровопролитие ограничится одной лишь Ирландией, обе борющиеся в Ирландии стороны получат подкрепление от своих сторонников в Великобритании. Ирландский хор дополняла обычная шумиха партийной борьбы между правыми и левыми в Англии. Как раз в самый разгар этих торжеств и разразился Армагеддон великой войны.

Как будто зачарованная, вся страна сменила полностью все политические ценности и отношения; господствующее значение приобрело все то, что было наиболее глубокого и прочного в жизни нашего острова; и если бы тогда у нас оставалось свободное время для того, чтобы вынести жизненный урок из опыта, мы могли бы заметить, насколько то, что мы все чувствовали и чем дорожили, было важнее того, что нас разделяло. В течение нескольких дней, не более, партийная вражда сразу исчезла. Консервативные лидеры поспешили на помощь тем самым министрам, против которых они так долго и горячо выступали. Партийный аппарат соперничавших партий стал единым, всюду проникающим агентством по вербовке волонтеров. Если не считать горсточки неудачливых политиков, связавших себя пацифистской программой до того, как окончательно выяснились стоявшие на очереди вопросы, всякая оппозиция войне исчезла. Ульстерцы прислали для вооружения бельгийцев те самые контрабандные ружья, от которых, по их мнению, зависела их жизнь. Оба Редмонда и вся Ирландская националистическая партия объявили, что Ирландия будет отстаивать дело союзников; д-р Клиффорд и лидеры свободных церквей произносили проповеди на военных митингах; наконец, подавляющее большинство трэд-юнионистов искренне примкнуло к общенациональному выступлению.

На протяжении всей войны и особенно в наиболее трудные ее моменты все эти силы в общем и целом обнаруживали полное и непоколебимое единодушие. Ни недостатки министров и правительств, ни военные ошибки и поражения, ни тяжкие и долгие годы бойни, ни разочарования, ни серьезные поводы для недовольства, ни потери, ни лишения не могли заставить людей, поклявшихся своей верой, отойти от общего дела. Они шли вместе до самого конца. Но теперь конец наступил, и люди переводили дух и оглядывались кругом.

С мая 1915 г. у власти стояли коалиционные правительства, но вторая коалиция 1916 г. значительно отличалась от своих предшественниц. Консервативная партия, находившаяся в палате общин в значительном меньшинстве, получила очевидное и решительное преобладание. Ллойд-Джордж ввел в правительство официальных представителей рабочей партии; но лидеры либеральной партии и большая часть ее членов были под влиянием Асквита. Либеральные министры и члены либеральной партии, примыкавшие к премьер-министру, могли говорить от имени своих избирательных округов, но не могли ссылаться на официальное и коллективное мнение всей партии. Во время войны это обстоятельство никого особенно не заботило. Разногласия, проявлявшиеся в палате общин, объяснялись не партийными соображениями, а различной оценкой значения той или иной личности, да и кроме того вращались исключительно вокруг вопроса о наилучших способах достижения победы. Но после заключения перемирия положение внутри либеральной партии приобрело для премьер-министра практическое значение и стало вызывать у него серьезную тревогу. Он оставил путь ортодоксального либерализма; было известно, что он был главным инициатором закона о принудительном военном наборе; он горячо боролся с теми, кто по убеждениям совести противился военной повинности; он не стеснялся нарушать и понижать либеральные принципы; он вытеснил из состава правительства своего прежнего вождя, уважаемого лидера либеральной партии, и почти всех своих прежних коллег по кабинету и лишил их возможности принимать какое бы то ни было участие в ведении войны. Естественно, что его личную роль в одержанной союзниками победе они оценивали иначе, чем приветствовавшие его народные массы. Они питали к нему вражду, были компетентными, хорошо осведомленными политиками и распоряжались партийным аппаратом. Во время единственного важного партийного голосования, принятого по вопросу об отношении к Ллойд-Джорджу, выяснилось, что среди либеральных членов палаты имелось сто девять закоренелых оппонентов и семьдесят три сторонника премьер-министра. Кроме того было очевидно, что немедленно по подписании.мира лейбористские министры будут отозваны рабочей партией из состава правительства. Правда, премьер-министра решительно и лойяльно поддерживала консервативная партия, представлявшая собою сильную и целостную организацию, в которой он однако участия не принимал. Поэтому, как только на пороге политического сознания снова появились вопросы партийной политики, положение Ллойд-Джорджа, находившегося тогда в зените своей славы, стало исключительно непрочным.