Уинстон Черчилль - Мировой кризис

• Название: Мировой кризис
• Автор: Уинстон Черчилль
• Издательство: Государственное военное издательство
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1932

Черчиль – крупнейший представитель английского империализма, военный министр послевоенной Англии, непосредственный участник Версальского «мира», активнейший вдохновитель интервенции против Советской России – выпустил несколько томов воспоминаний. Государственное военное издательство выпускает перевод последнего (пятого) тома воспоминаний Черчиля, посвященного послевоенному периоду. Этот том охватывает выработку условий мирного Версальского договора, демобилизацию английской армии, характеристику послевоенного положения в главнейших странах. Несколько глав специально посвящены интервенции и помощи белым армиям. Эти главы представляют наибольший интерес для нашего читателя. В целом «Мировой кризис» Черчиля, написанный ярким, остроумным, в ряде мест язвительным языком непосредственного участника описываемых событий, вскрывающих ряд новых фактов, или по-своему, с точки зрения английского империализма, описывающий уже известные факты – представляет несомненно крупный интерес. Все изложение Черчиля – сугубо тенденциозно. Особой тенденциозностью, особой классовой злобой дышат главы об интервенции, разобранные в предисловии т. И. Минцем.

---

В соответствии с этим Севрский трактат постановлял, что Константинополь должен оставаться турецкой провинцией. Босфор, Мраморное море и Дарданеллы должны были быть открыты для всех судов и находиться под международным контролем. Кроме западной и восточной Фракии почти до линии Чаталджи, Греция получала Галлиполийский полуостров и большинство Эгейских островов. Смирна и прилегающая к ней область переходили под управление Греции до тех пор, пока там не будет проведен плебисцит. Турция должна была восстановить капитуляции и передать свои вооружения и финансы под строгий союзнический контроль. Она должна была предоставить все гарантии справедливого отношения к национальным и религиозным меньшинствам. Французы должны были получить Сирию, охваченную в это время неописуемым возбуждением; Англия должна была взять на себя дорогостоящий и хлопотливый мандат над Палестиной и Месопотамией, а армяне должны были устроиться под крылышком Соединенных Штатов. Одновременно с подписанием Севрского трактата и при условии его ратификации Великобритания, Франция и Италия заключили трехсторонний договор, предоставлявший им в качестве сфер влияния те территории, которые были отведены каждой из этих держав соглашением Сайкса – Пико и на конференции в Сент-Жан-де-Морьен.

Посмотрим, как развертывались события в то время, пока все эти решения не были еще опубликованы. Угрюмый караван фактов упрямо шествовал по каменистым дорогам через труднопроходимые скалистые горы, по обожженным солнцем пустыням. Возвратимся же на мгновение к этим фактам.

12 января 1920 г. в Константинополе собралась новая турецкая палата депутатов. Союзники лояльно относились к принципу представительного правления и разрешили туркам производить голосование. К несчастью, почти все турки голосовали не так, как надо. Новая палата состояла в огромном большинстве из националистов или, проще говоря, из кемалистов. Положение стало столь затруднительным, что 21 января союзники в качестве меры практической предосторожности потребовали отставки турецкого военного министра и начальника генерального штаба. 28 января новая палата утвердила и подписала «национальный договор». В Константинополе грозило разразиться восстание, за которым могла последовать резня, и европейские союзники были вынуждены предпринять совместное выступление. 16 марта Константинополь был занят британскими, французскими и итальянскими войсками. Ферида опять уговорили кое-как составить правительство, – самое слабое из всех, которые он когда-либо образовывал. В конце апреля турецкое национальное собрание собралось в Ангоре, вдали от союзных флотов и армий. 13 мая, в недобрый день, Венизелос опубликовал в Афинах условия Севрского трактата. В июне британская передовая линия на Исмидском полуострове была атакована кемалийскими войсками. Атака была несерьезна. Британским отрядам было приказано открыть огонь, флот, стоявший в Мраморном море, засыпал нападавших снарядами, и кемалистские отряды отступили. Но они остались на своих позициях, и нам снова, – на этот раз с весьма незначительными силами, – пришлось оказаться «перед лицом неприятеля». В это самое время французы, которые, низложив эмира Фейсала, вели крупные сражения в Киликии, решили просить местные турецкие власти о перемирии. Это произошло в тот самый день, когда условия будущего Севрского трактата были оглашены в Афинах.

Венизелос решил сыграть теперь роль доброй феи. На выручку союзникам должна была прийти греческая армия. Из расквартированных в Смирне пяти греческих дивизий две должны были направиться на север и, пройдя на восток от Мраморного моря по трудной местности (которую, как утверждали греки, они хорошо знали), напасть на турок, угрожавших Исмидскому полуострову, и прогнать их. Маршал Фош, поддерживаемый генеральным штабом, заявил, что эта операция опасна и, по всей вероятности, закончится неудачей. Но Ллойд-Джордж принял предложение, и 22 июня греческая армия начала наступление. На первых порах она действовала вполне успешно. Греческие колонны, двигаясь по проселочным дорогам, счастливо миновали многие труднопроходимые ущелья. При их приближении турки, действовавшие под руководством энергичных и осторожных вождей, исчезли в глубь Анатолии. В начале июля греки вступили в Бруссу. В течение того же месяца другая греческая армия быстро прошла Восточную Фракию, сломила слабое сопротивление турецких отрядов и заняла Адрианополь.

Союзники радостно приветствовали эти замечательные и совершенно неожиданные проявления греческого военного могущества. Союзные генералы в изумлении протирали глаза, а Ллойд-Джордж был полон энтузиазма. По-видимому, он опять оказался правым, а военные эксперты ошиблись, как это часто бывало в Армагеддонской битве народов.

События окончательно решили судьбу Севрского трактата. Ферид послушно создал министерство марионеток, и 10 августа 1920 г. со всеми подобающими церемониями в Севре был подписан мирный договор с Турцией. Но этот документ, подготовлявшийся в течение 13 месяцев, устарел раньше, чем он был готов. Выполнение всех его главных пунктов зависело от одного условия – от действий греческой армии. Если бы Венизелос и его солдаты оказались господами положения и смирили Мустафу Кемаля, все было бы хорошо. В противном случае пришлось бы выработать другие условия, более соответствующие реальным фактам. Наконец мир с Турцией был заключен, но для ратификации его приходилось вести войну с Турцией. Но на этот раз великие союзные державы должны были вести войну не сами, а при помощи третьего государства или уполномоченного – Греции. Если великие нации ведут войну таким образом, то для уполномоченного она может оказаться весьма опасной.

Хотя настоящая глава касалась исключительно турецких дел, ее необходимо привести в связь с общим положением в Европе. Мне остается привести здесь письмо, которое я написал Ллойд-Джорджу, отправляясь на кратковременный пасхальный отдых во Францию.

Черчиль – премьер-министру

24 марта 1920 г.

«Я пишу это письмо в пути через Ла-Манш с тем, чтобы высказать вам мои соображения. После заключения перемирия я рекомендовал такую политику: „Мир с германским народом, война с большевистской тиранией“. Сознательно или под давлением неумолимых событий вы проводили почти что обратную политику. Зная окружающие вас трудности, ваше умение и личную энергию, настолько превосходящие мои собственные, я не осуждаю вашей политики и не говорю, что я поступил бы лучше или кто-либо другой мог бы поступить лучше вас. Но теперь мы ясно видим результаты. Результаты эти ужасны. В скором времени нам, быть может, грозит всеобщий крах и анархия во всей Европе и Азии. Россия уже погибла. Все, что осталось от нее, находится во власти ядовитых змей. Но Германию еще, быть может, возможно спасти. С большим чувством облегчения я думал, что мы можем совместно обдумывать и проводить планы относительно Германии и что вы согласны сделать усилие для того, чтобы избавить Германию от ее страшной судьбы. Если эта судьба постигнет ее, то то же самое может постигнуть и другие страны. А раз так, то действовать нужно быстро и просто. Вы должны были бы сказать Франции, что мы заключили с ней оборонительный союз против Германии, но лишь при том условии, если она совершенно изменит свою тактику к Германии и искренно признает британскую политику дружеской помощи этой стране. Затем вы должны были бы послать в Берлин какого-либо крупного деятеля, чтобы консолидировать антиспартакистские и антилюдендорфские элементы в сильный центро-левый блок. Для этого вы могли бы воспользоваться двумя средствами: во-первых, продовольствием и кредитом, которые мы должны предоставить Германии, несмотря на наши собственные затруднения (которые в противном случае еще более усилятся), во-вторых, – обещанием в скором времени пересмотреть мирный трактат на конференции, куда новая Германия будет привлечена в качестве равноправного участника в восстановлении Европы[74]. С помощью этих средств можно будет объединить все добропорядочные и устойчивые элементы германской нации, что послужит к ее собственному спасению и к спасению всей Европы. Я молюсь только о том, чтобы все это не было сделано слишком поздно.

Несомненно, ради этого гораздо более стоит рискнуть вашей политической карьерой, чем ради внутренних партийных комбинаций, как бы важны они ни были. Если это дело удастся осуществить, его результаты самым серьезным образом отразятся на всей мировой ситуации, – как внутри страны, так и вне ее. Мой план предполагает открытое и решительное выступление Британии под вашим руководством, причем в случае необходимости выступление это может быть сделано и независимо от других стран. При таких условиях я с радостью пошел бы за вами, хотя бы и рискуя тяжелыми политическими последствиями. Но я уверен, что таких последствий не будет, ибо в течение ближайших нескольких месяцев судьбы Европы все еще будут оставаться в руках Англии.