Шеннон Дрейк - Русалка

• Название: Русалка
• Автор: Шеннон Дрейк
• Издательство: АСТ
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 1999
• ISBN: 5-237-01239-6

Лорд Четхэм, решительный человек с пронзительным взором и железной волей, имел множество любовниц — но, во исполнение своих тайных планов, нуждался в жене. И тогда ему пришла в голову шальная мысль — спасти незнакомую женщину от эшафота и обвенчаться с ней. Однако прекрасная Ондайн была не преступницей, а невинной жертвой чужого преступления. Окруженные врагами, в сетях интриг, «супруги поневоле» внезапно понимают, что вынуждены сражаться прежде всего с неистовой и неуместной страстью друг к другу…

---

Он говорил так, как если бы они невинно болтали, но Ондайн отступала назад, пытаясь прикрыться остатками одежды. «Не смейся над ним, и он оставит тебя в покое!» — шептал внутренний голос, но она не могла ему повиноваться. В ней кипела непреодолимая ярость, которая жаждала выхода.

— Король очарователен и любезен во всем, что делает! — крикнула она.

— А я нет?

— А вы надменный, наглый грубиян!

— Ах вот как?!

Ондайн отступала назад, пока не уперлась в стену; дальше идти было некуда, когда он схватил ее за плечи.

На какой-то момент ее охватила паника; затем она подняла голову, се глаза гневно горели.

— Дорогой сэр, не трогайте меня. У вас грязные, руки, потому что вы их слишком часто распускаете с кем только не придется!

— Что? — Совершенно неожиданно граф засмеялся и отпустил ее. Но освобождение оказалось обманчивым. В следующий миг он сбил се с ног, так что она откинулась на постель, которую только что считала своим последним оплотом. Ошеломленная падением, Ондайн вновь попыталась натянуть на себя остатки своего наряда, но через секунду уже была лишена возможности двигаться — Уорик бросился на нее сверху и как будто пригвоздил коленями ее ноги, а твердыми как сталь пальцами — поднятые кверху руки.

— Прошу прощения! — вежливо извинился он. — Как вы считаете, достаточно ли я распустил руки?

Ее мысли путались, освободиться было невозможно. Она вдыхала чистый и неповторимый запах кожи графа, каждое се движение встречало решительный отпор его напряженного тела.

Вдруг Уорик оторвал от нес одну руку, поднял ее и поднес к глазам, вытянув смуглые длинные, сужающиеся к концу пальцы.

— Что вы имеете против моей руки, графиня?

Он снова внимательно осмотрел руку, этот объект спора, которая на этот раз уже лежала на ее обнаженной груди. Ондайн тоже смотрела на его пальцы, такие темные на фоне ее кожи, и чувствовала их прикосновение, такое легкое и нежное, но отдававшееся во всем ее теле. Она лежала как зачарованная, не дыша, прислушиваясь к глухим ударам своего сердца.

— Да! — крикнула она неожиданно, так что Четхэм даже опешил. — Я видела, где эта рука провела весь вечер! Так что верните ее туда, где она и была!

Ее собственные слова подогрели ее гнев, и она стала вырываться с новой силой, так что наконец ей это удалось.

— Ведьма! — крикнул граф.

Ондайн пришла в такую неописуемую ярость, что ринулась в атаку, сжав кулаки и колотя ими по его груди.

— Как вы посмели! Мерзавец, негодяй! — кричала она громко и визгливо, как торговка на базаре, но у нее не было времени, чтобы думать о своих манерах. — Вы привезли меня во дворец, где ваша любовница спокойно рассуждает о ваших потрясающих мужских достоинствах, прилюдно вешается вам на шею, обращается с вами как с личным имуществом и смеется мне в лицо! И вы смеете…

Она вдруг опомнилась и, к ужасу своему, обнаружила, что сидит верхом на Уорике, более того, остатки когда-то прекрасного одеяния окончательно утрачены. Ноги выше колен обнажены, и только маленький кусочек ткани на одном плече отдаленно напоминает, что оно когда-то было прикрыто. Да она почти целиком раздета!

Ондайн больше не могла сопротивляться, потому что граф крепко держал ее запястья. И его глаза, огненные глаза демона, смотрели на нее с удовольствием… В них было даже что-то большее, что отдавалось в девушке пульсацией сердца, приливом ярости и напряжением, которое распространялось по всему ее телу.

— Нет! — вскрикнула она снова, пытаясь вырваться и подняться на ноги, но Уорик обнял ее за талию и снова бросил на постель.

Теперь она уже не старалась побольнее ударить его, а извивалась как безумная, придавленная его весом и силой.

— Оставьте меня… сию же минуту!

— Э нет! Нет! Нам надо поговорить, моя любовь! Насколько я понял, вы так сильно раздражены потому, что Анна сочла возможным обсуждать мои… мужские достоинства?

— Пустите! Мне глубоко безразличны ваши… мужские достоинства!

— Ах, наверное, потому, что вы предпочитаете королевские?

— Нет! Только отпустите…

Он наклонился над ней и, хотя Ондайн отчаянно вертела головой, нашел ее губы. Его пальцы ласкали ее щеки, подбородок, а язык проникал в глубь ее рта с настойчивостью, которая сводила на нет все ее усилия. На нее как будто хлынул теплый поток чувства, которое было слаще и крепче самого изысканного вина. И еще… еще ей казалось, будто она путешествует в прекрасной, не отмеченной на карте стране, похожей на рай, в которой она могла бы заблудиться, если бы он не был ее проводником.

Она забыла, что должна сопротивляться, и лежала неподвижно, наслаждаясь вкусом его поцелуя, движениями его языка, который погружался все глубже со страстью и силой.

Уорик приподнялся, но она не могла ни двигаться, ни думать, ни сопротивляться. В его глазах не осталось и тени усмешки. Пальцы касались ее щек, шеи, скользили по груди. Он снова наклонился и взял в рот ее сосок, вызывая сильными движениями языка столь сладостное ощущение, что она закричала. Ее тело содрогалось в конвульсиях, а кончик его языка снова и снова касался кончиков ее грудей, согревая их влажной теплотой. Ей казалось, что по всему ее телу разбегаются ручейки пламени.

Он слегка прикусил ее сосок и нежно перекатывал его между зубами, продолжая гладить рукой ее тело. Его голос, хриплый, грудной, мужественный, обволакивал и задевал самые чувствительные струны се души.

— Ах, графиня, наверное, я так бы никогда и не понял, что за райское наслаждение увел из-под носа палача. Какая красота… — Он касался губами ее живота, и жаркий шепот побеждал сопротивление ее плоти. — Если уж сравнивать женские достоинства, то ваши я бы назвал несравненными…

Еще один поцелуй. Его пальцы путались в ее волосах, и каждое новое ощущение приносило блаженство и убеждение, что оно стоит того, чтобы умереть; это было похоже на звучную песню, балладу, повествующую о великой страсти… Неожиданно Ондайн встрепенулась. В ее сознании всплыли слова Уорика: «Если уж сравнивать…»

О Боже! Он сравнивал ее с этой змееподобной Анной и Бог знает с кем еще!

— Ах так! — завопила она, вцепляясь ему в волосы и нанося коленкой ощутимый удар по пресловутым мужским достоинствам Застигнутый врасплох, граф взвыл от боли… и она оказалась на свободе. — Вы! Вы, мой дорогой лорд Четхэм, самый настоящий вонючий стручок! Вы поклялись мне! Вы…

— Кто я? — переспросил он, трясясь от бешенства. — В чем это я вам поклялся? Может быть, приплетете сюда же и клятву в преданности королю, которую вы слишком усердно выполняете?

— Ох, довольно этой болтовни о короле! Вы…

Он слез с кровати и подошел к ней вплотную. Она боялась встретиться с ним глазами. Теперь ее не спасут ни гнев, ни мольбы, подумала она.

— Уорик! Ваше настроение…

— Ужасно. Точно в таком же состоянии и мое… достоинство, потревоженное вашим далеко не нежным прикосновением! Но мы можем помочь делу, правда?

— Уорик…

Она отступила к стене, где он и настиг ее. Она приготовилась к яростной атаке. Первый бешеный поцелуй оставил на ее губах синюю отметину… Но нет, он не мог с ней грубо обращаться. Даже сквозь страх и отчаяние она понимала, что он взывает к ее ответному желанию. К ее любви. Ее снова захватило живое и вибрирующее чувство, сладкое, как нектар, и одновременно возбуждающее жажду…

Она не знала, когда это началось, когда ее губы стали искать его прикосновений. Ей снова показалось, как будто легкий ток пульсирует внутри нее, как будто неведомая ей сила управляет ее сердцем и рассудком. Она откинула голову и обняла его за шею, когда он поднял ее на руки и отнес на постель. Между ними не было слов, только твердая решимость в его глазах и удивленная покорность — в ее.

Ондайн подумала, что вот сейчас он упадет в ее объятия; но Уорик снял плащ и присел на кровать у ее ног.

Он взял в руки ее изящные ступни, затем погладил сгиб коленей и покрыл жаркими поцелуями пальцы, вызывая в ней неведомое странное щекочущее наслаждение.

Его сводящие с ума прикосновения не прекращались ни на секунду… Он касался ее пальцами, вездесущим языком… Она лежала как зачарованная, наслаждаясь каждым новым ощущением.

Его пальцы и поцелуи отыскивали самые потайные и нежные места на ее теле.

Вздохи и шепот… Она должна должна бежать от его ласк, которые ослепляли, будили чувственность, как будто наполняли её тело горячим медовым эликсиром. Но она так устала сопротивляться… Она хотела прильнуть к нему и следовать за ним по дороге страсти, где за каждым поворотом их ожидали неожиданные открытия. Она уже не понимала, где она и кто она, что это за существо, которое стонало и извивалось от страсти. Она не знала этой женщины, которая перебирала его волосы, жадно подставляла губы для поцелуев, искала утонченного наслаждения языком, Который погружался глубже и глубже…

Вдруг она осталась одна. Холод и одиночество. Он ушел. Удивленная, она открыла глаза. Нет, он здесь. Он смотрел на нее, лицо его дышало страстью и нетерпением. В этот момент она с поразительной ясностью осознала, что любит его и хочет, хочет… этого.