Шеннон Дрейк - Рассвет любви

• Название: Рассвет любви
• Автор: Шеннон Дрейк
• Издательство: АСТ
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 2005
• ISBN: 5-17-015262-0

Трое боролись за руку и сердце прекрасной и гордой аристократки Элинор, леди Клэрин.

Престарелый французский аристократ обещал ей уважение, обожание и положение в обществе…

Отважный рыцарь, назначенный девушке в мужья самим королем, — защиту и покровительство.

Но лишь дерзкому шотландскому горцу, что похитил Элинор и увез в свой неприступный замок, удалось пробудить в красавице — ЖЕНЩИНУ. Страстную, нежную, чувственную женщину, способную ответить на неистовую любовь настоящего мужчины любовью столь же неистовой…

---

— У нас гостья, — коротко бросил Брендан.

— А, маленькая леди из Клэрина, — проворчал сэр Уильям Уоллес, как-то странно поглядывая на Элинор. В его голосе не было ничего, кроме легкого удивления, что было совсем уж непонятно — ведь этот человек потерял все в битве при Фолкерке. Конечно, не только Элинор была виновата в его поражении, но она была там и сражалась с таким мужеством и отвагой, что для всех, живших к северу от Йорка, стала живым символом победы английского оружия.

— Как поживаете, миледи? Я — Уильям Уоллес, шотландец.

— Каждый ребенок в Англии знает, кто вы такой, сэр.

— И несомненно, считает меня чудовищем.

— Ваши люди при Фолкерке согнали крестьян в нашей деревне в один большой амбар, обложили соломой и подожгли, — с ненавистью выдавила Элинор.

— Но меня даже не было возле вашего замка Клэрин, миледи. И я никогда не отдавал приказа жечь ваших крестьян. Впрочем, это не имеет значения. Многие ваши соотечественники и вправду умерли от моей руки и по моему приказу. Но постигшая их смерть была легкой по сравнению с тем, что творил в Шотландии ваш Эдуард. Однако я вовсе не виню вас. Преданность своим людям — это добродетель. Истинное зло — это стремление вашего короля подчинять себе других людей.

Чувствуя на себе взгляды всех четверых мужчин, Элинор не осмеливалась даже вздохнуть. Французский язык, на котором обращался к ней Уоллес, был безупречен. Она вдруг невольно обратила внимание, что все четверо были одинаково высокого роста и широки в плечах. Манеры их были так же безукоризненны, как и язык, на котором говорил Уоллес, но клетчатые пледы, красовавшиеся на плечах мужчин, придавали им дикий, варварский вид. Норвежец кутался в подбитый мехом тяжелый плащ, и только пират был одет, как это принято среди цивилизованных людей. Это была самая причудливая компания, которую только можно себе вообразить, учитывая, что сама Элинор стояла перед ними в одной льняной рубашке. Из всех четверых в ее глазах самым страшным чудовищем был Уоллес — недаром его именем в их краях матери до сих пор пугали непослушных детей, когда те убегали далеко от дома. И все же в эту минуту она боялась не его, а мужчину, который стоял у нее за спиной.

— Эдуарда пригласили сами шотландцы, когда в ваших рядах начался раскол, — наконец с трудом выдавила она.

— Его пригласили как советчика, а не как завоевателя, — резко бросил Уоллес.

— Уж не хотите ли вы сказать, что мне лучше забыть и простить то, что сделали с моим родным домом, и позволить вам использовать меня в своей игре против короля? — осведомилась Элинор, с вызовом глядя на него.

Из груди пирата вырвался какой-то странный звук, и он поспешно отвернулся.

— Я бы предпочел, чтобы вы жаждали моей крови только из-за личной обиды. Это было бы понятно и… и простительно, — с грустью заметил Уоллес.

Но Брендан не был так великодушен.

— Миледи, учитывая обстоятельства нашей первой встречи, мне бы пришлось куда больше забыть и простить, чем вам!

— Мы ведь встретились на поле боя, — напомнила она Брендану.

— Верно. И оба успели узнать разницу между милосердием… и вероломством, так?

Элинор повернулась к Уоллесу.

— Разве вы опасаетесь меня, сэр? Я ведь безоружна!

— У каждого есть свое оружие. И у женщины тоже, — шутливо отозвался он.

— Пока что я, кажется, никому тут не причинила вреда, — ответила Элинор.

Де Лонгвиль снова насмешливо фыркнул. Эрик Грэм не выдержал и оглушительно расхохотался. Лица Брендана она не видела — он по-прежнему стоял сзади.

— А я слышал, вы великолепно владеете мечом, — сказал Уоллес.

— Вы преувеличиваете. Не больше, чем требуется любому разумному человеку, владеющему хоть какой-то собственностью, если он живет на границе Англии и Шотландии. А уж с вашими людьми мне и вовсе нечего равняться, учитывая их отвагу и воинскую доблесть, которые они не раз доказывали в сражениях.

— Мужчины и женщины сражаются разным оружием, даже на поле боя, — пробормотал Уоллес. — И кто может сказать, чья доблесть больше? В сражении побеждают не только силой. Истинная доблесть — она в сердцах, в душах тех, кто сражается. Мы воюем, защищая нашу жизнь, леди Элинор. Мы сражаемся за свою свободу, за свою землю, за тех, кого мы любим. А Эдуарду нужна слава… слава человека, который может заполучить все, что ему понравится.

— Но мои люди тоже сражались против тех, кто вторгся на их землю, кто разорял их поля и пытался захватить мой родной замок! — пылко возразила Элинор.

— По-моему, леди Элинор пора вернуться к себе, — коротко бросил Уоллес.

— Послушайте! Я…

Но Уоллес уже поднес к губам ее руку, демонстрируя все ту же изысканную галантность, которая уже поразила Элинор раньше.

— Доброй ночи, миледи. У нас еще будет возможность поговорить позже.

— Доброй ночи, миледи! — передразнил его де Лонгвиль. — Какой любезный кавалер — и это наш дикарь Уоллес! Оставь вы ее мне, я уж научил бы девчонку слушаться беспрекословно! Вы просто даром тратите время! Вспомните хотя бы, что Эдуард сделал с шотландцами! Истреблял их, не щадя даже женщин и детей! А вы тут щеголяете изысканными манерами! Будь она моей пленницей, не было бы никаких хлопот…

— Но она не твоя пленница. Кажется, мы уже все обсудили. Девушка — наша заложница, и все права на нее принадлежат сэру Брендану, — непререкаемым тоном заявил Уоллес. Кровь бросилась Элинор в лицо. — Миледи, советую вам вернуться в вашу каюту и отдохнуть.

— Но происходит нечто такое, о чем я не имею ни малейшего понятия. Вы мне ничего не говорите о…

— Миледи, есть много такого, о чем вы не имеете понятия. Да и нам было приятно встретиться тут… побеседовать без помех. Так что не угодно ли удалиться? — жестко бросил Брендан.

Она снова почувствовала, как его широкие ладони легли ей на плечи, и от досады закусила губу.

— Но я не хочу уходить! Мне хочется узнать…

— Боюсь, у нее снова жар, — с напускной тревогой в голосе проговорил Брендан. — Уильям, я провожу ее до каюты и вернусь.

— Хорошо.

— Но… начала Элинор и испуганно ойкнула, когда Брендан, не слушая дальнейших возражений, просто схватил ее в охапку и быстро вышел из каюты.

Ее кулачки яростно забарабанили ему по спине, потом принялись судорожно одергивать рубашку, которая во время борьбы задралась выше, чем дозволяло приличие.

— Отпустите меня! — взвизгнула она, но, вспомнив о матросах, которые наверняка могли их услышать и сбежаться посмотреть на подобное представление, понизила голос: — Проклятие, отпустите же меня. Я…

— Потерпи немного, глупая. На моем месте француз после такой сцены изнасиловал бы тебя там же, прямо на столе.

Ошеломленная, Элинор моментально притихла. Она так и не нашлась что ответить. Оглядевшись, девушка сообразила, что он несет ее вниз.

— Лучше уж француз, чем шотландец!

— Желаете, чтобы я отнес вас назад, миледи, и отдал ему? Брендан резко остановился, и Элинор с размаху ткнулась носом ему в грудь.

— Миледи, выбор за вами. Жду только вашего слова.

Элинор с трудом сглотнула. Он молча ждал. Она судорожно гадала, шутит ли он или всерьез намерен выполнить свою угрозу. И тут какой-то тайный голосок в ее душе издевательски напомнил, что если она и впрямь так ненавидит скоттов, как привыкла говорить, то жестокость де Лонгвиля менее предпочтительна чувству неуверенности, испытанному ею в руках своего давнего врага.

— Нет! — наконец выдохнула Элинор.

— Прошу прощения, миледи. Я хотел бы убедиться, правильно ли я вас понял.

— Нет!

— Нет… что именно «нет»?

Элинор яростно замотала головой, избегая смотреть ему в глаза.

— Не отдавайте меня пирату.

По лицу Брендана скользнула хмурая улыбка.

— Слава Богу! Стало быть, в вашей хорошенькой головке сохранилась хоть капля здравого смысла.

— Но ведь он же ваш союзник!

— Де Лонгвиль — в сущности, неплохой парень.

— О да! Берет на абордаж корабли, убивает людей, грабит и насильничает — пустяки, верно? Но сердце у него золотое!

— Однако вы ведь с почтением относитесь к вашему королю, верно? А ведь он ограбил целую страну! По его приказу мужчин убивали, а женщин насиловали! А де Лонгвиль по крайней мере оставил вас в живых.

— Вот как? Тогда почему он все время фыркал, как лошадь, и намекал на что-то, о чем я не имею ни малейшего понятия? — Они уже были возле лестницы. — Можете поставить меня на ноги. Я могу идти и сама.

— Просто желаю доставить себе удовольствие. Возражать было бесполезно. Для такого гиганта он был поразительно ловок. Мягкой, пружинистой поступью дикого зверя пробираясь между снастями, он ни разу не споткнулся. Наконец они добрались до каюты. Переступив порог, Брендан наконец поставил ее на пол, позволив Элинор соскользнуть вдоль его тела. Взгляды их встретились, и ее щеки снова заполыхали огнем. Только сейчас она вспомнила, что тонкая ткань ее рубашки ничего не скрывает, а приподнявшийся подол обнажает ноги.