Шеннон Дрейк - Неистовая принцесса

• Название: Неистовая принцесса
• Автор: Шеннон Дрейк
• Издательство: АСТ
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 2000
• ISBN: 5-237-04811-0

Они встретились на поле боя — нормандский граф Аларик, сподвижник Вильгельма Завоевателя, и саксонская принцесса Фаллон, дерзнувшая взяться за оружие ради спасения родины. Они были врагами и стали любовниками, и любовь их была не менее яростной, чем бой, который они вели друг против друга.

---

Фаллон поцеловала малыша в макушку, затем задумчиво посмотрела на Аларика.

— Он нравится тебе? — шепотом спросила она.

— Нравится ли? — переспросил Аларик. — Да это самый большой подарок, который я когда-либо получал!

Она улыбнулась, и Аларика поразила мягкость и чистота ее взгляда. Он не помнил ее такой умиротворенной и прекрасной. Пышные черные волосы оттеняли тонкую и нежную красоту ее лица, щеки и губы рдели и цветом напоминали розу.

— Он красив, — сказала она. — Очень красив, правда? Он никакой не сморщенный, а цвет кожи у него изумительный.

Аларик постарался подавить улыбку и быстро согласился:

— Да, совершенно изумительный.

Похоже, Фаллон могла еще долго восхищаться, но она завороженно уставилась на малыша. Аларик пододвинулся поближе, нежно провел пальцем по щеке сына, затем по ее щеке. Фаллон улыбнулась ему открытой, безмятежной улыбкой.

— У меня кое-что есть для тебя, — тихо сказал Аларик и протянул ей шкатулку. — Мой подарок новобрачной.

Фаллон улыбнулась. Этот датский обычай получил распространение в Англии. Правда, подарок вручали не после рождения ребенка, а после первой брачной ночи.

— Ну, ты немного запоздал с подарком, — пробормотала Фаллон.

Аларик пожал плечами и улыбнулся.

— У нас брачная ночь была раньше свадьбы…

— А мы действительно поженились?

— Да, Фаллон.

Фаллон дважды взмахнула длинными ресницами и прижалась дрожащими губами к шелковистым волоскам сына.

— Зачем, Аларик? — мягко спросила она. — Ради нашего сына?

— Не только, — медленно ответил он. — Ради нас. Ради нашего будущего. Ради мира между нами, о котором я так мечтаю. А ты возражаешь? Не хочешь быть женой норманна?

Фаллон покачала головой, будучи не в силах поднять глаза. Внезапно Аларик рассмеялся.

— Ну что ж, я рад. Вчера ты ненавидела меня и была решительно настроена на то, чтобы уйти в монастырь.

— Разве? — засмеялась Фаллон.

— Да… А ты не помнишь?

— Слабо, — созналась Фаллон.

— Тогда скажи, ты действительно так сильно меня ненавидишь?

— Как же я могу ненавидеть отца этого ангела?

Он на несколько мгновений замолчал, затем сказал:

— Я назвал тебя — и только тебя — владелицей поместья, где жили твои родители. Теперь эта земля твоя, и никто не может ее у тебя отобрать. Я знаю, что она принадлежала твоему отцу, возможно, ты посчитаешь, что я дал тебе то, что было изначально твоим, но я придал этому законность. Я думал о бриллиантах, о мехах, но я не знаю лучшего подарка, чем земля, которую любишь. Я надеюсь, что мой подарок порадует тебя… Акты о передаче тебе права собственности в этой шкатулке.

Фаллон смотрела на него, тронутая и пораженная одновременно. Слезы счастья появились у нее на глазах, на языке вертелись слова, что она любит его и что любила, наверное, всегда. Но Фаллон промолчала, потому что, несмотря на все то, что он сделал для нее, он должен был сказать это первым. Теперь она его жена, напомнила она себе, и сладостное тепло разлилось в ее груди. И все же что-то он утаил от нее, и она не знала, было ли это его прошлое, или его тайна касалась их недавней вражды.

— Спасибо, — шепотом сказала она. — Спасибо, мой господин. Не знаю, что порадовало бы меня больше, чем это.

Она закусила губу, чтобы сдержать подступившие слезы. Внезапно малыш громко рыгнул, что вызвало у обоих родителей смех. Фаллон подняла его — пока еще не очень умело — и прижала к себе. Он быстро уснул. Затем Аларик переложил его в старую колыбельку, которую Хэмлин принес из амбара. Она смотрела на отца и сына — чуть сонная, спокойная и красивая. Аларик поцеловал ей пальцы, лоб и, наконец, прижался к ее губам.

Фаллон прикоснулась к его щеке и негромко спросила:

— Как мы назовем сына?

Несколько мгновений Аларик колебался.

— Я не думаю, что будет разумно называть его в честь твоего отца, хотя уверен, что тебе хочется именно этого.

Фаллон покачала головой.

— Я совсем не хочу, чтобы Вильгельм мстил ему за то, что он носит имя деда!

— Фаллон, Вильгельм не имеет зла против тебя.

Ей не хотелось говорить о Вильгельме.

— Я думала о Роберте, отце моей матери. Пусть будет Робертом, как его прадед, — сказала она. — Пока он мал, можем звать его Робин.

— Что ж, пусть будет Робином.

Она застенчиво улыбнулась, испытывая удивительное чувство покоя. Глаза у Аларика блистали и искрились. Фаллон решилась обнять его за плечи, притянула к себе, и они нежно поцеловались. Стук в дверь вынудил их прерваться. На пороге стоял отец Дамьен.

Он улыбнулся Фаллон.

— Мне очень хочется взглянуть на ребенка. Надеюсь, мальчик.

— Да, сын.

Малыш уставился на священника и стал пускать пузыри. Фаллон протянула отцу Дамьену ребенка. Пока он благословлял Робина, Эдит сообщила Аларику, что его ждут в зале. Аларик и мать ушли, и Фаллон осталась наедине со священником.

— Он будет нашей гордостью, — сказал отец Дамьен, укладывая ребенка в колыбель. — Он не уступит отцу в росте и силе… Мощь Нормандии соединится в нем с древней мудростью саксов. Для него нет завоевателей и побежденных, есть лишь отец и мать. Он принесет милосердие и справедливость этой стране.

Фаллон завороженно смотрела на священника. Ей хотелось знать будущее и в то же время было жутковато слушать предсказания.

— Дерево срастается. Пришли дьяволы, демоны и пожары, как предвидел Эдуард Исповедник. Говорят, что комета предвещала смерть моего отца… Скажите, отец, принесет ли этот ребенок мир?

Священник долго молчал..

— Мир не приходит сразу после жестокости войны. Нужно много лет, чтобы залечить раны. — Отец Дамьен вздохнул. — Жизнь возьмет свое, но это будет длительный и мучительный процесс. Культуры встречаются и сталкиваются. Добропорядочные люди, верящие в Бога, все еще гибнут. Но ты не должна терять веру, Фаллон. Вначале мир наступит между мужчиной и женщиной, поскольку они тянутся друг к другу.

С этими словами он поклонился и вышел из комнаты.

Фаллон откинулась на подушки, наблюдая за колыбелькой. Глаза Робина были закрыты, он снова заснул. Некоторое время Фаллон не могла думать ни о чем, кроме того, что безумно любит его. Но затем она вспомнила слова отца Дамьена, и ею овладела глубокая печаль. Не было сомнений, что с войной пока не покончено. Ничего не было слышно о братьях. О своих притязаниях могли заявить скандинавские короли и князья, а пока жив Эдгар Ателинг, люди могли объединиться вокруг него. И пока немалая часть Англии лежит опустошенная и кровоточащая, душа Фаллон также будет кровоточить.

Она может любить Аларика, может быть его женой. Но существует ли подлинный мир между ними?

Робина крестили в тот же день. Фаллон еще не могла подняться. Она была удивлена тем, что Вильгельм и Матильда пожелали быть крестными мальчика, но быть крестником короля почетно и выгодно, и она не стала возражать. Хэмлин и его дочь Джин стояли в качестве доверенных лиц отсутствующих крестных родителей, и Эдит заверила Фаллон, что крещение прошло весьма торжественно и в полном соответствии с английскими традициями. Фаллон улыбнулась и приняла маленького христианина в свои объятия. Она была очень горда, потому что ему не было еще и одного дня от роду, а он уже смотрел на нее ясными и любопытными глазками. Судя же по крику, младенец будет богатырем.

До Фаллон доносились звуки разгульного веселья — там шел пир, пока отец Дамьен не вернулся, как обещал, в Нормандию. Кто-то играл на лютне, слышались раскаты смеха. Фаллон улыбалась, глядя на малыша и Милдред, которая находилась при ней. А там, внизу, пили рыцари — Роже Боклар, Фальстаф и Ролло, а также Хэмлин, Хат и Ричард. Там была и ее мать. Фаллон знала, что Англия лежит в руинах, а многие англичане живут в нищете. Повсюду возникали новые замки, призванные укрыть нормандских землевладельцев от гнева покоренного народа.

Однако здесь, в Хейзелфорде, никто не делал из людей рабов. Аларик стал землевладельцем, но его арендаторы были свободными людьми.

Возможно, Фаллон не сможет изменить судьбу Англии. Однако здесь вместе с Алариком ей удастся создать волшебный мир, о котором они говорили, откуда навсегда уйдут война и голод.

Фаллон смежила глаза и незаметно заснула. Через какое-то время, когда огонь в камине почти совсем догорел, она проснулась от плача сына. Она едва успела открыть глаза, как плач прекратился; Фаллон в полутьме различила Аларика, который держал Робина на руках.

— Кажется, у него характер матери — он не желает смиряться.

Фаллон приняла ребенка из отцовских рук, приложила его к груди и с улыбкой возразила:

— Думаю, характер у него отцовский.

— Нет, леди. Я спокойный. Это ты ведьма. — Он поцеловал Фаллон в лоб. — Я позову мать, чтобы она посидела с тобой.

— Стоит ли? — шепнула она.

— Да, Фаллон. Робину всего лишь один день, и тебе не следует вставать так рано.

Фаллон поймала его руку.