Дмитрий Петров - Силь

• Название: Силь
• Автор: Дмитрий Петров
• Жанр: Фэнтези

В некотором смысле — действие происходит в мире «Сильмариллиона», только рассматриваемом не «сверху» — через восприятие высших сущностей, а «изнутри» — глазами эльфов, гномов, орков, людей. Стоит присмотреться к ним повнимательнее — чтобы, возможно, понять что-то в себе…

---

Вот болван, чуть не сделал шаг — но глянул вниз и отшатнулся. А ведь это не пропасть, тут всего лишь сломанной ногой бы и отделался — и это в самом худшем случае. Что же оркам так не везёт с умными прислужниками? Или это — закономерность?

— Ты действуешь в интересах эльфов, в интересах соседней державы! — не сдерживаясь, завопил староста, покраснев от гнева.

— А разве наши с эльфами интересы в чём-то расходятся? — последовал холодный ответ.

— Наш интерес — в оркской интеграции!

— И что она даст хорошего?

Староста довольно улыбнулся — он явно ждал этого вопроса.

— Возвращение в лоно породившей нас оркской цивилизации, — вкрадчиво ответил он. — Мы должны влиться в оркский союз, чтобы достичь столь же высоких стандартов личной свободы, магократии и оркского уровня жизни! — выкрикивал староста лозунги под одобрительный шум толпы.

Ты забыл добавить, что магократические страны — это населённые орками и порабощённые ими. А что касается высокого уровня чего-то там у орков — ты же в их странах, держу пари, ни разу не был! А я был, поэтому и не верю в эти сказки про "высокий уровень". Его там — просто нет.

— Мы вольёмся в мировое сообщество магократических стран — хватит быть младшим народом! — продолжал вещать староста.

— И ты считаешь, что орки примут людей как равных? — отчеканил Дон, глядя старосте прямо в глаза.

— Да! То есть нет… — сник староста под взглядом Дона, но потом снова вскинулся: — У нас же недоразвито магократическое правосознание! Как нас можно принимать на равных — после трёхсотлетнего эльфийского рабства, лишившего нас всего — от языка до культуры!

До чего отвратительна эта смесь — ненависти и самоуничижения! Я этого слизняка даже не могу возненавидеть — ибо слишком глубоко презираю.

— Языка лишили? — картинно изумился Дон. — А как же вы, милый мой, общаетесь с нами — при помощи какого устройства?

Толпа хохотнула, а староста ещё сильнее разозлился.

— Этот язык навязан эльфами! Мы должны возродить наш, исконный язык!

— Коверкая слова на оркский манер — разве это означает возродить? Да это значит — уничтожить!

— Это нас приблизит к оркской культуре!

— Так начните приобщение уже сейчас — прекратите разуваться входя в помещение, спите в одежде… а главное — перестаньте мыться!

— Что? — глупо залупал глазами староста.

— А вы не знали, что культура орков не предписывает им снимать обувь, входя в жилище? Или что лидеры оркских государств моются два раза в жизни — сразу после рождения и сразу после смерти? Так это лидеры — богатые, а простые орки такой роскоши не могут себе позволить…

Да, я немного преувеличил, но, кажется, задел правильную струнку в людях, из которых староста старается слепить толпу. То-то они с таким презрением уставились на орков! И есть отчего — моим словам они могут не верить, а вот собственному носу — верить поневоле приходится!

— Зато орки несут ценности свободы и магократии, прав человека!

— И вы во имя свободы привели в город оркских оккупантов? А защитников города они убивали во имя чего — прав человека? Какого из них — права на жизнь?

— Это маготворческие силы! — взвился староста. — Мы создадим систему коллективной безопасности, способную оградить нас от поползновений северного соседа!

Проклятый лжец! Ты ведь знаешь, что эльфы никогда не воевали с людьми! В отличие от орков!

— Мы были в безопасности, пребывая в союзе с эльфами! И нашей безопасности, кроме орков и их подручных — никто и никогда не угрожал! А в «союзе» с орками — вас оденут в доспех и сапоги, и отправят убивать эльфов, гномов, других людей — всех, кого прикажут орки! И так — пока вас всех не перебьют! Если вас до этого не перебьют «стороннички». Они хотят воевать вашими руками, неужели вы такие тупые, что не понимаете? — голос Дона усилился и окреп. — Потому что орки стремятся захватить весь мир, и весь мир их за это ненавидит! Их — и их подручных!

— А оркский уровень жизни?… - бросил на стол последний козырь староста.

— У нас — выше, — перебил его Дон.

— Лжёшь! — окончательно потерял самообладание староста. — Жалкий оркский солдат получает золотую монету в неделю!

Да, серьёзный аргумент. На золотую монету наш обычный крестьянин может безбедно прожить несколько месяцев. И если бы я там не был, не нашёлся бы, что ответить. Но я там был…

— А самое паршивое жильё стоит там — четыре золотых в месяц! Это в котором спят вповалку на полу, где полно крыс и прочей живности помельче! А наша обычная крестьянская изба — у них это элитное жильё, роскошь! Очень мало кто может себе позволить…

— За мною — народ! Народ, который стремится к оркской интеграции, — голос старосты внезапно изменился, стал густым и гулким. Толпа в ответ глухо заворчала. — Ты пойдёшь против воли народа? А кто же за тобою?

— Народ? А где вы видите народ? — как ни в чём не бывало поинтересовался Дон.

Толпа ответила протяжным рёвом и начала медленно двигаться в сторону Дона. Он понимал, что в случае схватки с толпой шансов нет никаких. Можно отбиться от отряда воинов — ведь воины ценят и личную безопасность, так что они атакуют, а не наваливаются, как обезумевшая толпа, согласная расстаться с несколькими из своих представителей.

— Это не народ! — выкрикнул Дон. — Это пьяный сброд, опоенный… непонятно чем!

— Ещё скажи, что мы добавили зелья в бочки с пивом и вином! — предложил голос старосты.

Хороший ход. Зелье там, я уверен, но после этого заявления я не могу объявить об этом во всеуслышание — мне никто не поверит…

— Народ сейчас работает, а не шляется по площадям! Вы — в лучшем случае его часть — очень малая часть!

— Работает? Да ты хочешь превратить нас в эльфов! Эти квенди — лишь прислуга ими проклятых господ, жалкая пародия на истинный народ! — стихами, странным вибрирующим голосом заговорил староста, толпа загудела, и Дон прочёл зарождающуюся ненависть в лицах, обращённых к нему.

Неужели это… нет, не может быть! Песня Силы в исполнении старосты — смешно! Наверное, показалось…

— Квенди — лишь прислуга для господ, — зачем-то повторил староста.

Ну ты и мразь, — с отвращением подумал Дон. — Употреблять презрительное прозвище, данное эльфам самим Врагом… Жаль я тебя не могу во всеуслышанье назвать так, как ты того заслуживаешь — здесь дамы… пусть и не самого тяжёлого поведения, но тем не менее язык у меня не повернётся…

— Забудем бремя эльфийской оккупации! Забудем прошлое! Бремя горькой памяти — по силам ли оно? — восклицал голос старосты, и лица стоящих людей — нет, уже не людей, а частичек толпы — исказились в гримасах злобы. Они двинулись вперёд, с целью крушить, ломать, убивать… И последняя деталь, испугавшая Дона больше всего — их глаза осветились багровым огнём. Огнём ненависти.

Это Песня Силы. Он их повернул ко злу… Повернул… Что же, примем бой! Рука выхватывает лютню и берёт аккорд. О свет, помоги мне!

Где нет забвенья,
Там по камню вьются руны,
И струны лиры
Молчат о власти лет.
За мною юность
Незапятнанного мира
Встала, как рассвет!
Забвенья нет,
А память стала силой,
Что хранит от бед, —
Она жива,
И взгляд не замутнен,
А морок и наветы
Сгинули, как сон, —
Таков закон,
Пока нетленным светом
Полон небосклон…

По зову памяти былой
О днях до солнца и луны
Я поднимаю голос свой,
Чтоб силы сделались равны…
сделались равны…

Правая рука взяла последний аккорд и возлетела вверх, в противовес свинцовой усталости, тянущей книзу — вознеслась, словно осеняя толпу, хотя нет, не толпу — уже не толпу, а людей, заворожено слушающих и начинающих уже растерянно озираться — а что мы, собственно, здесь делаем? Причём озираться обычными — обычными! глазами, с выражением растерянности на лицах — но не злобы! Сейчас ещё аккорд — ну же!

Рука Дона была уже на полпути к струнам, как её остановил пронзительный звон, который издаёт только лопнувшая струна.

Неужели порвалась струна? - молнией сверкнула паническая мысль.

Взгляд бросился к левой руке, сжимающей гриф, растерянно заблудился в лохматящихся обрывках струн вокруг… вокруг… обломка грифа, удерживаемой левой рукой. Взгляд растерянно мечется от струн к обломкам корпуса лютни, который разлетелся… разлетелся, потому что… Взгляд спускается и замирает, увидев причину этого — арбалетную стрелу, так называемый болт, пылающий чёрным пламенем, разбивший корпус лютни на кусочки и воткнувшийся Дону в грудь, пачкая рубаху ручьём текущей крови.