Эдвин Гилберт - Камни его родины

• Название: Камни его родины
• Автор: Эдвин Гилберт
• Издательство: «Художественная литература»
• Жанр: Драматургия
• Год: 1966
• ISBN: 5-7715-0678-8

Книга американского писателя Э. Гилберта об искусстве и людях искусства в соверменном мире. Роман построен как цепь эпизодов из жизни трех молодых людей. Шаг за шагом автор прослеживает путь своих героев, которые появляются в романе студентами-выпускниками архитектурного факультета Иельского университета и покидают его зрелыми людьми, убеждения и принципы которых вполне сформировались. Книга воспринимается как увлекательный роман об Америке середины двадцатого столетия.

---

Подталкивая Милвина к двери, Винс просил:

– Не обращайте на нее внимания, Флойд! Вы знаете, какая она неугомонная!

– Винсент! – воскликнула Трой, и в ее мягком голосе прозвучали резкие нотки. Подняв руку, она тоже направилась к дверям. Пестро расшитый шелковый жакет-кимоно и белые серьги из искусственных цветов выглядели особенно празднично и безобидно на их разбушевавшейся хозяйке. – Винсент, я не желаю, чтобы Флойд переступал порог нашего дома, и если ты хотя бы прикоснешься к этому проекту...

– Выпьем, Флойд! – Винс наконец вытолкнул Флойда на площадку.

– Винсент!

Она бросилась за ними, но Винс с силой захлопнул дверь, и Трой ударилась о косяк.

Рафф вскочил: от его благоразумия и выдержки не осталось и следа, так же как и от дурацкого предубеждения против Трой. Он подбежал к ней, увидел, что она невредима, и распахнул дверь. Понимая, что Трой уже все сказала за него, что он опоздал, Рафф все-таки крикнул:

– Послушай, Винс!

Винс остановился на ступеньке.

– Наша фирма не может взяться за этот проект, – сказал Рафф.

– Как не может? – Винс перевел глаза с Трой на Раффа. – Рафф... – Теперь в его голосе звучала ярость. – Мы с тобой, кажется, архитекторы и поэтому отвечаем за архитектуру, а не за мораль, или этику, или политику...

– Это вещи связанные. Особенно в данном случае, – ответил Рафф. – И я не допущу, чтобы такой гнусный проект красовался на чертежных досках в той самой конторе, где работаю я.

– Я ухожу, Винс, – сказал Милвин, открывая наружную дверь.

– Флойд, – сказал Винс, – все это... Послушайте, Флойд, ведь к вам лично это не относится... Мало ли что люди наговорят!.. Они ведь никого персонально не имеют в виду. Я уверен, что и Трой и Рафф...

Оттолкнув Раффа, Трой выбежала на площадку.

– Нет, я имела в виду, именно Флойда имела в виду. – Лицо у нее судорожно подергивалось. – И если вы, Флойд, не откажетесь от этой мысли, я предпочитаю больше никогда с вами не встречаться!

В это время Винс торопливо выпроваживал Милвина.

Не успел Рафф опомниться, как Трой схватила его за РУку и уткнулась лицом в его плечо. Он услышал заглушенное рыдание, она еще крепче вцепилась в его руку, потом утихла.

– Трой... – Он неловко погладил ее по голове.

Она отошла в сторону, затем подняла на него влажные потемневшие от гнева глаза:

– Ох, какая я дура! Спасибо, Рафф.

Она быстро прошла мимо него в спальню. Дверь тихо закрылась.

Рафф стоял, глядя ей вслед. Он думал не о последствиях того, что случилось несколько минут назад, а о Трой о ее неожиданной, страстной отповеди Милвину и Винсу, отповеди, которая поднялась над светской болтовней и превратилась в действие.

Он неподвижно стоял у перил. Да, Трой честна и непосредственна. Рафф был ошеломлен и пристыжен этой простой истиной.

26

В понедельник утром Рафф, Эбби и Лем Херши встретились на втором этаже Тринити-банка с Джозефом Саллочини – производителем работ. Они медленно прохаживались по грубым бетонным плитам перекрытия, окруженные сложным переплетом стальных колонн и балок, из которых постепенно складывался остов будущего здания. Октябрь подходил к концу, и дул резкий ветер – первый предвестник зимы. У Раффа под пиджаком был надет кирпичного цвета свитер, Эбби пришел в сером пальто. Винса еще не было в конторе, когда Саллочини (или попросту «Салли») вызвал их по телефону: необходимо было решить вопрос об изменении толщины перекрытия во втором этаже. Строительный комитет банка в последнюю минуту отказался от материала, запроектированного для покрытия полов, новый же материал был неоднороден по толщине. Поэтому требовалось кое-где нарастить слой на уже уложенные плиты, а кое-где снять, иначе полы вышли бы неровные.

Четверо мужчин ходили взад и вперед, обсуждая этот вопрос. Временами им приходилось кричать, так как с третьего этажа доносился страшный грохот: там собирали и устанавливали на место армированные колонны и стальную опалубку для бетонного перекрытия. Когда решение было принято, Лем Херши помчался в контору, а Саллочини отправился отдавать распоряжения десятникам: плотнику и сварщику.

Джозеф Саллочини, человек посторонний, конечно не заметил никаких следов вчерашней размолвки между

Раффом и Эбби. Но как только Рафф начал спускаться по лестнице, Эбби сказал:

– Мне хотелось бы поговорить с тобой, прежде чем мы вернемся в контору.

А Рафф ответил:

– Мне хотелось бы поговорить с тобой, Эбби, прежде чем мы вернемся в контору.

Внизу они зашли в наскоро сколоченную дощатую будку, служившую Саллочини конторой и судебной палатой. Синьки, развешенные на нештукатуренных стенах, керосиновая печка, накладные на гвоздиках и обычная коллекция рекламных календарей с голыми розовыми красотками.

– Я звонил тебе всю ночь, – прикрыв дверь, сразу начал Эбби. – Но тебя не было ни в два, ни в три, ни в начале пятого.

Рафф потер воспаленные после бессонной ночи глаза: ему пришлось отвозить Феби Данн в Нью-Йорк, потому что они прозевали последний поезд. Сам виноват, конечно: засиделся с ней в придорожном ресторанчике, попивая кофе и беседуя. Хотя Эб, совершенно утративший равновесие, вряд ли поверил бы этому, говорили они главным образом о нем.

Рафф так отупел от усталости, что заявил:

– Я готов отчитаться перед тобой во всех подробностях, когда у нас будет больше времени. А сейчас, Эбби, я хочу знать, как мы поступим с Винсом. С проектом Милвина.

Но Эбби был непреклонен.

– Я предпочел бы, чтобы ты не проявлял такой сверхъестественной заботы о Феби. – Он вопросительно посмотрел на Раффа. – Сколько времени ты провел там? У нее?

Рафф подошел к печке и стал греть руки.

– Сколько времени? – повторил Эбби.

– Я спал с ней, – с бессмысленной жестокостью сказал Рафф. – А потом мы завтракали в ее постели, укрывшись леопардовой шкурой, и я вовсе не вернулся сегодня в Тоунтон, а Феби не пошла на работу, и ее УВОЛИЛИ. Господи боже мой, возьмешь ты наконец себя в руки? Нам нужно выяснить нашу точку зрения на...

– Почему ты не позвонил мне с вокзала? – перебил Эбби. – Я сам отвез бы ее.

– Как же, отвез бы! Ты ведь у нас джентльмен. Ты, чего доброго, испугался бы, что скомпрометируешь ее. Слушай, Эбби, я очень устал, нам нужно поскорее вернуться в контору и кончить чертежи бара. Так что давай решать, как быть с этим грязным милвиновским делом. – Он старался избежать разговора о Феби только потому что Эб слишком уж уверен в его особом интересе к ней; любые объяснения и оправдания только укрепят эту уверенность. Ревность совершенно ослепила Эба.

– Что она сказала? – спросил Эбби, бросая на Раффа пристальный, недобрый взгляд.

– Что? – Рафф раздраженно потер глаза: он спал всего три часа, потому что рано утром необходимо было дозвониться в Детройт, к доктору Рудольфу Майеру, который не подавал никаких признаков жизни. Ему ответили по телефону, что Майер все еще на какой-то врачебной конференции в Чикаго. В восемь Рафф был уже в конторе – он очень торопился с перестройкой бара Корки. А сейчас следовало определить позицию по отношению – к Винсу. После вчерашней злобной стычки и взаимных обвинений в их отношениях образовалась такая брешь, которую нелегко заделать. Когда Саллочини позвонил насчет полов, Рафф с радостью ухватился за возможность уйти из конторы, где царила томительная атмосфера враждебности, к тому же тщательно скрываемой из-за присутствия Лема Херши и Сью Коллинз.

– Так как же, Эбби, попытаемся мы что-нибудь решить насчет милвиновского проекта?

– Не понимаю, что тут решать? – Эбби обращался к приземистой коричневой печке.

Рафф в упор посмотрел на него.

– А тебе известно, что произошло?

– В основном да.

– Ну?

– Если бы ты не узнал о планах Милвина, тебе не из-за чего было бы поднимать шум, – сказал Эбби. – Во всяком случае, это не наше дело.

– Но мы уже знаем, так что теперь это наше дело. Когда это ты успел так перестроиться, что согласен марать руки в дерьме?

– Мне нет дела до его планов.

– Не выводи меня из себя, Эбби. Конечно, можно закрыть глаза на что угодно, но давай посмотрим фактам в лицо. Что мы знаем, то знаем. А зная, можем сделать только одно: держаться подальше от этого проекта.

– Чего ты добиваешься от Феби? – мрачно спросил Эб.

– Но ведь мы, кажется, говорили о...

– Тут не о чем говорить. Нас это не касается, – перебил Эбби.

– Нет, касается.

– А тебе не кажется, что хватит нам упускать заказы? Как, по-твоему, долго я смогу сводить концы с концами, да еще при моих обстоятельствах, при том, что...

– Ты понимаешь, что ты несешь? – резко спросил Рафф. – Что с тобой творится? Выходит, стоит тебя немножко прижать, и ты возвращаешься в первобытное состояние? Так, что ли? Становишься обыкновенным паршивым снобом? Или ты совсем одурел от этой девушки?