Владимир Бушин - Эоловы арфы

• Название: Эоловы арфы
• Автор: Владимир Бушин
• Жанр: История

---

Энгельс и Виллих невольно переглянулись.

- Позвольте узнать, а где же Шнайде? Куда он девался? Что с ним?

- Ведь он был так хорош в своей гусарской венгерке, - вставил Энгельс.

Зигель помялся, помолчал, но - делать было нечего - все-таки выдавил из себя:

- Видите ли, господа, он дискредитирован...

- В каком смысле? - вскинул брови Виллих.

- Как полководец или как человек? - усмехнулся Энгельс.

Полковничья солидность окончательно слетела с Зигеля, сейчас он был младшим лейтенантом, отвечающим перед старшими по возрасту и по званию за неполадки в своем взводе.

- Печальная история, господа... И нелепая... Его избили собственные солдаты.

Энгельс засмеялся:

- Я предчувствовал, что дело кончится для него чем-то в этом роде! И не посмотрели на возраст!

- За что же избили? - спросил Виллих. - И серьезно?

- Да разве он не заслуживал этого еще до того, как вступил в должность командующего! - продолжал смеяться Энгельс.

- Я не знаю всех подробностей, - уклончиво ответил Зигель, пытаясь снова напялить на себя полковничий вид. - Да и не в них суть. Главное, генерал дискредитирован. Главнокомандующий и я сочли невозможным его дальнейшее пребывание в должности. И вот предлагаем занять ее вам, полковник Виллих. Вы согласны?

Виллих помолчал, потом резко откинулся в кресле и решительно ответил:

- Нет, не согласен. Я хочу по-прежнему быть со своим отрядом, с которым меня многое связывает. Там я буду полезней. А что касается Шнайде, то его, конечно же, давным-давно следовало сместить. Ваше решение вполне справедливо.

- Да, совершенно необязательно было ждать, пока солдаты изобьют генерала, - сокрушенно вздохнул Энгельс.

- Может быть, вы не хотите расставаться со своим адъютантом? - уже совсем полковничьим голосом спросил Зигель. - Мы сделаем так, что он останется вместе с вами.

- Благодарю, - сдержанно ответил Виллих. - Мы с господином Энгельсом действительно очень сблизились за эти недели, и я не хотел бы с ним расстаться, но дело не только в нем. Повторяю: в отряде я буду полезней.

Все помолчали, обдумывая каждый свое.

- Я могу вам подсказать, господин Зигель, - у Виллиха не поворачивался язык назвать этого юнца полковником или заместителем главнокомандующего, - еще одно совершенно необходимое перемещение в командном составе.

- Что вы имеете в виду?

- И я, и Энгельс, и многие другие крайне удивлены тем, что командиром нашей третьей дивизии назначен полковник Томе.

Действительно, это было весьма странно. Дня три назад в отряде, которым командовал Томе, вспыхнул бунт. Предводительствуемые своим командиром, взбунтовавшиеся солдаты попытались арестовать Мерославского и Зигеля, чтобы выдать их пруссакам. Лишь с трудом главнокомандующему и его заместителю удалось избежать уготованной для них участи. И вот теперь, словно в поощрение за это предательство, Томе поставлен во главе дивизии.

- Вы думаете, ему нельзя доверять? - Глаза Зигеля с лейтенантским проворством заметались от Виллиха к Энгельсу и обратно.

Виллих недоуменно пожал плечами:

- Если человек хотел выдать противнику главнокомандующего своей армией, то естественно предположить, что он захочет сделать это и с частью, которую отдали ему во власть. Разве не так?

- Но вы же знаете, какая у нас острая нехватка в командных кадрах.

Энгельса такой довод едва не вывел из себя.

- Что ж, - сказал он едко, - может быть, для покрытия этой нехватки надо обратиться к прусскому генштабу с просьбой выделить нам офицеров?

Зигель промолчал, что-то обдумывая, потом с полковничьей серьезностью проговорил:

- Хорошо, это мы еще взвесим. А теперь скажите мне, господа, что вы вообще думаете о положении своей дивизии.

- Прежде всего мы думаем, что именно по ней противник нанесет свой первый удар, а позиция ее в некоторых отношениях весьма уязвима, - сказал Виллих.

- Но почему? Ведь ее правый фланг упирается в границу с Вюртембергом...

- В этом-то и состоит главный изъян позиции, - перебил Виллих. Противник может обойти нас с вюртембергской территории и ударить по Гернсбаху. Наши патрули видели сегодня по ту сторону границы солдат генерала Пёйкера.

- Господа! Это исключено. Это противоречило бы всем международным правилам. Граница - это граница! - воскликнул Зигель с чисто лейтенантской экспансивностью.

- Неужели вы думаете, господин Зигель, - горестно покачал головой Энгельс, - что, с одной стороны, правительство Вюртемберга откажет принцу Вильгельму в таком пустяке, как пропуск его войск через свою территорию, а с другой - если оно вдруг все-таки откажет, - неужели вы думаете, что Картечный принц остановится перед тем, чтобы добиться своего силой?

- Но, господа, не так это просто, не так просто, - твердил Зигель, и во всем его облике уже не было ничего полковничьего, ни даже лейтенантского - по комнате бегал растерянный мальчик.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВТОРАЯ

27 июня отряд Виллиха передислоцировали несколько дальше в горы, в окрестности Ротенфельда. В этот же день от командования дивизией был отстранен полковник Томе и прибыл новый командир - бывший баденский обер-лейтенант Мерзи. Первое, что он сделал, это перевел штаб дивизии из Ротенфельда в неподалеку расположенный Элизабетенквелле, в гостиницу, где уже находился штаб отряда Виллиха. Мерзи сделал так, наверно, потому, что сразу увидел в этом отряде свою основную боевую силу и хотел быть рядом с ее командным пунктом.

На другой день пруссаки предприняли первую атаку на позиции повстанцев. Мерославский, Зигель и Мерзи решили было, что это начало сражения, но оказалось - лишь боевая рекогносцировка. Пруссаки выбили повстанцев из деревни Михельбах в долине Мурга, но долго там не задержались: первая же контратака вынудила их отойти обратно в горы. Они оставили нескольких убитых и раненых, два прусских солдата были взяты в плен.

Двадцать девятого июня Мерзи, Виллих, Энгельс и Молль сидели в гостинице за обедом, когда пришло донесение, что по деревне Бишвейер, на стыке с дивизией Оборского, противник нанес удар.

- Надо немедленно идти на помощь, - решительно сказал Мерзи, вставая.

- А по-моему, спешить не следует, - спокойно возразил Виллих. - Я уверен, что главный удар будет нанесен не там, а здесь, скорее всего, по Гернсбаху.

- Я тоже так думаю, - сказал Энгельс. - Ведь пока ничего страшного или непредвиденного там не произошло: идет бой, и только.

- Нас обвинят в бездействии, - нервно передернул плечами Мерзи.

- Могут даже приписать измену, - рассудительно вставил Энгельс, - но ведь мы здесь для того, чтобы воевать по своему разумению с пруссаками, а не с клеветой и сплетнями.

- Нет, господа. Приказываю вашему отряду немедленно выступить в Бишвейер.

Спустя четверть часа Виллих и Энгельс на лошадях отправились во главе роты своих стрелков по направлению к Бишвейеру, вскоре вслед за ними должен был выступить весь отряд.

- Ох, не к добру это! - сквозь зубы процедил Виллих. - Вот увидишь, едва мы ввяжемся в бой у Бишвейера, как пруссаки ударят по Гернсбаху.

- Я и сам так думаю, - мрачно отозвался Энгельс. - Они были бы полными дураками, если бы не сделали этого.

Не прошло и получаса, как впереди показались вражеские солдаты, идущие навстречу. Отдав приказание роте рассыпаться цепью и занять оборонительную позицию, Виллих, как уже делал в таких случаях, поручил командование Энгельсу, а сам поскакал обратно, чтобы поторопить основные силы отряда.

Местность была удобна для обороны: кругом виноградники и фруктовые деревья, служившие укрытием. Завязалась перестрелка, она становилась с каждой минутой все интенсивнее. Но скоро начало сказываться преимущество противника: у него были ружья с коническими пулями, позволявшие вести более меткий огонь, чем мушкеты, которыми в основном располагали повстанцы. Минут через десять - пятнадцать перестрелки три человека среди повстанцев были ранены и один убит. Нес ли потери противник, сказать трудно. Энгельс то перебегал, то переползал от дерева к дереву, от куста к кусту, стараясь подбодрить своих бойцов. У одного молодого солдата, залегшего под яблоней, что-то заело в огромном, похожем на переносную пушку мушкете, и он в волнении и страхе никак не мог устранить неисправность. Энгельс увидел это и подполз к парню.

- В чем дело? - спросил он, беря мушкет.

- Да вот... - только и мог ответить солдат, красный, потный, испуганный.

Неисправность была пустяковая. Энгельс устранил ее легко и быстро. Желая удостовериться и показать парню, что теперь все в порядке, зарядил мушкет и стал целиться в стоявшую поодаль фигуру прусского офицера на коне. Офицер держался очень спокойно, видимо считая себя вне досягаемости вражеского огня.

- Как думаешь, достану? - спросил Энгельс.

- Далеко. Хотя иногда достает, но редко, - ответил солдат.

- Я удачлив, - сказал Энгельс и нажал спуск. Раздался грохот, и, когда дым рассеялся, все увидели, что лошадь как стояла, так и стоит на месте, а всадник, раскинув руки, валяется у ее ног. Был ли он убит или ранен, сказать трудно. К нему кинулись из кустов двое солдат и оттащили в укрытие.