Стивен Браст - Властелин Черного Замка

• Название: Властелин Черного Замка
• Автор: Стивен Браст
• Жанр: Фэнтези

---

– Да, останусь.

– Хорошо. Тогда я чрезвычайно надеюсь, что мы еще поговорим в будущем, когда у нас будет что-нибудь сообщить вам.

– А я, – сказала она, – конечно желаю вам самой большой удачи.

Кана тоже встал, поклонился и вместе с Хабил вышел из гостиницы. Иллиста, со своей стороны, осталась одна и продолжала слушать музыку.

Кана и его кузина отправились в тот самый дом с меблированными комнатами, в котором жила Иллиста, и вошли в номер, находившийся на нижнем этаже, в котором была, например, такая роскошь, как отдельный вход. Войдя, они первым делом проверили номер, который состоял из трех комнат – две ванны и маленькая гостиная – чтобы быть уверенным, что никого другого в нем нет. Убедившись, что все в порядке, Кана сказал, – Вы знаете, что надо сделать?

– Я тщательно изучала этот вопрос, мой дорогой кузен, пока не убедилась, что способна точно говорить вам, что необходимо делать на каждом шагу.

– Очень хорошо. Что сначала?

– Во первых, вы должны быть абсолютно чистым. Я приготовила вам воду с мягким мылом и различные растения, а вот губка, которую принесли сюда из моря сразу после того, как нашли. После того, как вы почиститесь, вы должны вытереться насухо, тоже очень тщательно – вот полотенце – а потом вот этим маслом вам надо смазать все ваше тело.

– Маслом?

– Да, оно очень похоже на то масло, которое используют при бальзамировании.

– Вы понимаете, что это не та мысль, которая меня радует.

– Его запах вовсе не такой уж неприятный.

– Это поможет. Насколько я могу понять, это будет длинный процесс.

– Достаточно длинный и тяжелый. Возможно вам стоит перед ним поесть.

– Всю дорогу сюда я ел хлеб и сыр. Так что я думаю, что достаточно подкрепился.

– Очень хорошо.

Закончив эту часть ритуала, Кана встал, совершенно голый, в центре гостиной. – Что теперь?

Хабил достала горшочек с синей краской и кисточку, а также лист бумаги, на котором она заранее записала все необходимое.

– Теперь вас нужно раскрасить.

– В синее, во имя всех Богов?

– Так мне сообщили.

– И чем же вы меня разукрасите?

– Различными символами, по всему телу. Вот этот на груди. Этот на правой ягодице. А этот на животе.

– Но их чересчур много, насколько мне известно.

– Да, очень много, и вы весь будете покрыты ими, так что я буду рисовать их очень маленькими.

– Это пахнет языческим поклонением какому-нибудь восточному божку.

– Поднимите ваши руки, чтобы я могла достать ваши бока.

– Они подняты.

– Возможно это действительно пахнет язычниками, кузен, но с каждым богом надо говорить на его языке, и если мы хотим добиться цели, к которой стремимся, нужно соблюдать его условия. Хорошо, теперь вы можете опустить руки.

– С этим я не могу не согласиться. Эти картинки, – заметил Кана, роняя руки и чувство собственного достоинства, – напоминают символы Сариоли.

– Да. Они содержат его имя на этом странном алфавите Сариоли, где каждый символ относится только к одному звуку, или даже части звука. И, более того, если эти символы проиграть, как музыку – так как символы, которые используют Сариоли для своего алфавита, являются одновременно нотами, и в этом отношении мы последовали за ними – они прозвучат как некоторая мелодия, священная для этого бога.

– Я знаю эту мелодию. Должен ли я напевать ее?

– Позже. Ну вот, вы готовы.

– Надеюсь, что рисовать больше не потребуется.

– Да. Теперь вы видите, почему необходимо было намазаться этим странным маслом: все рисунки лежат на нем, а не на вашей коже. Их будет очень легко смыть.

– Я невероятно рад этому. Что теперь?

– Теперь мы должны погрузиться в темноту.

– Этот бог, он, что, такой застенчивый?

– Возможно. Или, может быть, для того, чтобы вы не отвлекались ни на что постороннее.

– Я надеюсь, что первое, так как даю вам слово, что темнота отвлекает меня больше, чем что-нибудь другое.

Хабил потушила все лампы, и, использую черную морскую ткань, специально принесенную для этой цели, заткнула все щели в дверях и в единственном зашторенном окне, через которые мог проникнуть свет. Когда в комнате стало настолько темно, что даже собственная рука Каны, проведенная взад и вперед перед глазами, не произвела никаких видимых изменений, он сказал, – Что теперь, кузина?

– Вы помните его имя?

– Да.

– И можете произнести его?

– Длинный вариант или короткий?

– Длинный.

– Тристанграскалатикрунагор.

– Очень хорошо. Я думаю, что для этого вы тренировались не один день.

– Оно не выходило из моего сознания все время поездки сюда, как и эта мелодия, о которой мы с вами говорили.

– Вы помните символы, связанные с его именем?

– Это круг, и внутри круга есть стрелка, указывающая на центр, а еще ассиметричная метка с четырьмя крыльями, четырехгранником и полумесяцем.

– Я вижу, что вы поработали на совесть, кузен.

– Что с этим символом?

– Вы должны представить себе имя бога, нарисованное большими буквами, а потом нарисовать этот символ, причем, рисуя, вы должны все время тихо повторять его.

– Насколько большим должен быть мой рисунок?

– Достаточно большим, чтобы вы смогли полностью встать внутри него.

– Очень хорошо, но как я могу нарисовать его, если я ничего не вижу?

– Сделайте все, что можете. Может быть, важен не точный вид символа, но сам акт его рисования.

– Возможно это тот самый случай. Я сделаю, как вы и сказали, все, что в моих силах. Но чем я должен нарисовать его?

– Вашей собственной кровью?

– Очень хорошо. Тогда мне нужен нож.

– Вот он.

– Где?

– Здесь.

– Я не вижу – ой.

– Вы поранили себя?

– Немного. Зато теперь у меня есть кровь, чтобы нарисовать его.

– Очень хорошо. Пока вы рисуете его-

– Да, пока я рисую его?

– Не забудьте представить себе имя бога и негромко повторять его.

– Вы уже говорили это. Очень хорошо. Могу ли я начинать?

– Да, начинайте.

Хабил внимательно слушала звуки, с которыми ее кузен рисовал этот сложный символ на полу комнаты, использую свой палец как перо, а собственную кровь как чернила; она слышала и имя бога, которое он, рисуя, повторял снова и снова. Потребовалось немало времени, которое Хабил заполнила, переминаясь с ноги на ногу и надеясь, что она не сделал ничего неправильного. Наконец, очень тихо, он сказал. – Сделано. Что теперь?

– Теперь встаньте в центре символа, который вы нарисовали-

– Я уже сделал это, насколько я в состоянии в этой темноте.

– Тогда вы должны петь или напевать мелодию, о которой мы с вами говорили.

– Очень хорошо.

– И пока вы будете делать это – вы все еще держите нож в руке?

– Да, в левой руке.

– Хорошо, протяните вперед вашу другую руку. Не двигайтесь; не выходите из символа. Я иду к вам – вот.

– Что вы дали мне? Кажется, оно шевелится.

– Это норска.

– А что с ней?

– Продолжайте напевать мелодию и перережьте норске горло.

– Если я это сделаю, ее кровь зальет большую часть символа.

– Это не имеет значения.

– Очень хорошо, я готов начать.

– Может быть бог появится, – сказала Хабил.

– А что если нет?

– Это будет означать, что наша попытка не удалась.

– И тогда?

– Тогда мы попытаемся опять.

– Может быть бог появится, – с жаром сказал Кана.

Шестьдесят Восьмая Глава Как боги были озадачены некоторыми действиями Каны

В том туманном, сумрачном и смущающем месте, где умы смертных теряли всякое понятие о том, что реально, а что вымышлено, и где Боги решают судьбу Человечества в целом и человека в частности, и где само время является настолько неясным понятием, что является предметом серьезного обсуждения, то есть в Залах Суда, Боги изучали продвижение в делах того, что, как они надеялись, опять станет Драгерианской Империей.

Здесь темнота, казалось, была совершенно материальной, и ее нужно было разрывать, когда один из Богов бросал на другого божественный взгляд; а случайный луч настоящего света, долетавший из-за большого круга, являвшегося Залами, медленно пролетал вдоль помещения, как если бы был живой искрой, стараясь найти дорогу в темноте, прежде чем потухнуть; но даже в этом месте, созданном сном существ, находящихся за пределами нашего понимания, разговор, если он обращался к Империи, становился общим, и привлекал интерес всех, или почти всех из присутствующих, за исключением маленькой фигурки, девочки, соскользнувшей с коленей Верры и молча бежавшей по полу, как если бы ребенок знал, что разговоры взрослых не могут не быть скучными.

– Ваша Феникс не делает ничего с Орбом, – заметил Ордвинак, – но только забавляется и играет. Она и ее товарищи мечутся с места на место, устраивают замечательные вспышки света, и даже не приближаются к главной цели: защитить наш мир от Создателей.