Азиз Несин - Избранное

• Название: Избранное
• Автор: Азиз Несин
• Издательство: Главная редакция восточной литературы издательства «Наука»
• Жанр: Юмористическая проза
• Год: 1974

Сборник рассказов известного турецкого сатирика Азиза Несина издан в 1974 году. В него вошли политические памфлеты, сатирические и юмористические рассказы писателя.

---

Мюмин-бей пригласил меня в свой кабинет. Я остолбенел, – на стенах от потолка до пола – полные полки книг. «Значит, я ошибался в нем?..» – подумал я. Я считал этого Мюмин-бея разбогатевшим выскочкой.

– Люблю интеллигентных людей, – сказал он. Речь у него грубовата, но что из этого!..

– Чем вы занимаетесь?

– Работаю в одном учреждении, – ответил я.

Мюмин-бей прочитал мне свои стихи.

– Как вы находите? – спросил он.

– Прекрасно!..

Он продолжал читать. Потом от стихов перешел к рассказам.

– Рассказы у меня лучше, – ободрил он меня.

Затем последовали пьесы. Я чувствовал, что дохожу. Чтобы отвлечь его от этого занятия, я протянул руку к книжным полкам:

– Уж сколько лет я занимаюсь литературным трудом, но такой богатой библиотеки не собрал.

– Все книги, которые на полках, – подарки, – похвастался Мюмин-бей.

– Да-а!.. Кто подарил?

– Со всеми писателями, авторами я знаком… Они меня уважают, всегда дарят, что у них выходит. Я остолбенел.

– Вы знакомы с Фалихом Рыфкы? – спросил он.

– Слышал его имя, – ответил я. Он снял книгу с полки:

– Вот, его подарок…

Я взял книгу в руки. Это была «Оливковая роща» Фалиха Рыфкы.

– Прочитайте, что он мне написал.

На титульном листе была такая надпись: «Вручена в качестве памяти о нашей дружбе уважаемому господину Мюмин Экрему, моему брату. Фалих Рыфкы…»

Чтобы Фалих Рыфкы написал «вручена в качестве»? Но кто его знает!..

– А вот и память о Решаде Нури…

«„Птичка певчая»… Мюмин-бею с уважением… Решад Нури».

– Я занимаюсь торговлей, а все эти писатели – мои друзья. Он протянул еще одну книгу:

– А эта от Рушен Эшреф-бея…

Надпись на книге он прочитал сам:

«Моему брату Мюмин-бею с просьбой принять самое глубокое уважение… Рушен Эшреф».

«Чужак» Якуба Кадри… «Боль сердца» Халиде Эдип… И на всех их автографы. Иногда на полках попадались и убогие книжицы, но на них тоже были дарственные надписи.

Перебирая книги, я вдруг увидел свой роман. Я тогда пользовался псевдонимом! Открыл титульный лист, там тоже надпись: «Многоуважаемому Мюмин Экрен-бею-эфенди… С почтением Хасан Йекта».

Я пришел в ярость.

– Вы знакомы с Хасаном Йекта? – спросил я.

– Если бы мы не были знакомы, разве у меня стояла бы книга, дорогой мой?.. Он только вчера был здесь. Я поднялся.

– Завтра вечером жду вас к себе!.. – сказал я прощаясь.

– Обеспокою!.. – ответил он.

И действительно, на следующий вечер он «обеспокоил» меня. Я кое-что придумал, чтобы сконфузить этого типа. После того как мы выпили кофе, я сказал:

– У меня не столько книг, как у вас, но тоже есть с автографами.

– Очень хорошо… Какие у вас книги?

Я достал с полки переводы Ахмеда Вефика-паши[15] из Мольера. Протянул Мюмин-бею.

– Ну-ка прочитайте, что Ахмед Вефик-паша мне написал? Он прочитал надпись на книге:

– «Дорогому сыну Хасан-бею… Ахмед Вефик».

– Этот Ахмед Вефик паша был командиром третьего армейского корпуса? – спросил гость.

Вместо ответа я достал том истории, написанной Найма[16]. Я думал, может, он поймет, что сел в лужу, и ему станет стыдно.

– Посмотрите, что написал мне Найма: «Мой скромный труд в знак любви. С уважением и особой благодарностью, ваш раб Найма».

Я следил за выражением лица Мюмин-бея. Он молча разглядывал книгу. «Вероятно, понял, какую чушь сморозил», – подумал я, и сам при этом сконфузился.

– Этот ваш Найма не занимался импортом кофе? – вдруг задал он вопрос.

Я онемел. Если бы я мог открыть рот, то наверняка этому самозванцу пришлось бы худо.

– А произведений знаменитых личностей у вас нет?.. Я протянул руку за книгой, попался «Фауст».

– Вот Гёте! – сказал я. – Смотрите он подписал: «Моему Хасанчику».

– Как, вы сказали, автора звать-то? – спросил он.

– Гёте…

Мюмин подпер щеку рукой:

– Гёте… Гёте… Гёте… – повторил несколько раз. – А, вспомнил, этот парень одно время был агентом по сбыту автомобилей «Додж».

Убийцы, рассказывая о совершенном преступлении, дойдут до самого страшного места, и затем говорят: «Дальше я не помню». Я тоже дальше не помнил, что было со мной.

Я очнулся в полицейском участке с разорванным томом Шекспира в руках. Мюмин Экрем-бей был в кровоподтеках и ссадинах.

– Я подаю заявление на этого хулигана, – кивнул он в мою сторону.

– В чем дело? Что у вас произошло?.. – обратился ко мне полицейский комиссар.

Я протянул книгу с портретом Шекспира.

– Кто этот бородач? – спросил комиссар.

– Шекспир!..

– А-а!.. Значит, иностранец?..

– Англичанин!..

– Чем занимается?

– Поэт…

– Где живет? Когда, с какой целью вы познакомились с этим человеком?

Я повернулся к Мюмин-бею.

– Держи меня, держи крепче!.. – попросил я его. Комиссар кивнул двум полицейским.

– Отведите их в политическую полицию, мы такими делами не занимаемся.

Все мы в молодости увлекались поэзией

Кто из нас в годы юности не был поэтом! Свободные вечера я проводил обычно в кабачке «Голова верблюда». Там собирался весь цвет Анкары, все, в ком билась творческая мысль. Поэты, прозаики, художники, артисты пили, читали стихи, вели горячие споры, которые нередко кончались всеобщей потасовкой.

В ту пору и две с половиной лиры считались большими деньгами. Только в конце месяца нужно было крепче держать их, чтобы не истратить…

Рабочий день кончился. Я шел домой. Не успел я переступить порог, как жена – чтоб ей икнулось, где она теперь, не знаю – печально проговорила:

– Хасан мой, не уходи сегодня никуда, останься дома, поужинаем вместе…

– Что ж, неплохо, дорогая, – согласился я.

Лениво, с сознанием своего полного ничтожества – в карманах пустота – шагал я из угла в угол и сгорал от желания прочитать друзьям новые стихи.

«Будь проклята эта бедность!» – бормотал я про себя. Жена услышала мои вздохи и поняла наконец, что я расстроен.

– Хасан мой, может, тебе лучше пойти в кабачок, дома ты скучаешь.

Будь у меня хоть один свободный грош, мой след давно бы простыл.

– Ты что, не хочешь провести со своим мужем и одного вечера? – гаркнул я.

У жены из глаз, конечно, закапали слезы, а чтобы скрыть их, она начала накрывать на стол, напевая какую-то веселую песенку.

Столько друзей, и хоть бы один пришел и сказал: «Пошли, дружище, скоротаем вечерок в „Голове верблюда"». Как бы не так! Они, подлецы, кружатся вокруг меня только тогда, когда чуют деньги. Правда, если бы я сейчас отправился в кабачок, кто-нибудь поставил бы мне стаканчик. Но я сам себе накинул петлю на шею и сижу с женой – ужинать по-семейному собираюсь! Как тут уйти, если жена плясать готова от счастья, что я дома. Не скажешь: «Я, милая, передумал и сейчас ухожу…»

Вот если бы кто-нибудь пришел и настоятельно попросил пойти с ним «по делу», я, конечно, не смог оы обидеть товарища, а она бы остановить не посмела… Вдруг звонок.

– Кто там? – закричал я с надеждой.

– Это Хайдар-бей, – проговорила жена.

Кемаль Хайдар! Я считал его самым способным молодым поэтом. Молодец Хайдар! Я побежал вниз, прыгая через несколько ступенек, бросился ему на шею, будто несколько лет не видел, хотя расстались мы только вчера вечером!

– Заходи, заходи, мой Хайдар! Вот хорошо, что ты пришел, брат мой, душа моя!

– Ты брось! Что мне делать у тебя? Собирайся лучше и пошли! – буркнул Хайдар.

– Тише… тише! – зашептал я. – Жена услышит!.. Она меня сегодня упросила побыть дома. У меня ни гроша, пришлось согласиться. Она уже на стол накрывает. Тебя послал ко мне сам Аллах…

– Не Аллах, а пустота в кармане. Хочу в кабачок, да не на что, вот и зашел к тебе.

– Так, ясно! Были бы у тебя деньги, ты бы ко мне не пришел.

– Что тут разговаривать, собирайся, пошли, пропустим по стаканчику.

– Помилуй, Хайдар Кемаль, да я сам без гроша!

– Ну, тогда сиди дома и ужинай со своей женой!.. Привет!

Я схватил его за руку:

– Да постой, ты совсем потерял совесть! Бросить друга в беде! У меня есть две лиры. По стаканчику выпьем и разойдемся.

В те времена на две лиры можно было купить по два стакана вина и еще закуску. Если бы Хайдар знал, что у меня две с половиной, он наверняка уговорил бы меня взять бутылку вина. Но я хотел оставить эти пятьдесят курушей на завтра, чтобы перекусить на работе.

– Ну собирайся, две лиры – это не так уж плохо…

– Теперь помоги мне выбраться из дому. Надо что-то придумать! Например, кто-то из приятелей при смерти лежит, к нему нужно срочно поехать…

На такого рода выдумки Хайдар был большой мастер.

Мы поднялись наверх.

– Прошу к столу, – пригласила жена.

– Прошу, – повторил я.

– Благодарю, – сказал Хайдар. – Но как быть, наш друг Ниязи заболел, в бреду все время вспоминает тебя!

– Вот неприятность!.. Вах, вах! Как ты меня огорчил!

– Нельзя терять времени. Я надеюсь, ты поедешь?