Бернард Эшли - Терри на ограде

• Название: Терри на ограде
• Автор: Бернард Эшли
• Издательство: ДЕТСКАЯ ЛИТЕРАТУРА
• Жанр: Детская проза
• Год: 1980

Остропроблемная психологическая повесть, о школьниках, о столкновении подростка с молодыми правонарушителями в современной Англии

---

А сейчас хуже всего другое, даже тошно от этой мысли: с минуты на минуту сюда явится Лес. Неправильно это все-таки, что дело их разбирают одновременно, тем более что формально выходит — Терри против Леса. Лучше бы его судили отдельно, без всякого Леса. Незачем им встречаться. А Лес с матерью вот-вот явятся, и надо быть готовым к встрече — либо ответить, если Лес заговорит, либо не замечать его. Как полагается себя вести в этих случаях? Познакомить Леса с мамой? А как поведут себя матери? Станут вежливо беседовать или выцарапают друг другу глаза?

Терри не сводил глаз с верхней площадки лестницы. Народу все прибывало. Он ждал, и сердце стучало, в горле пересохло. И вдруг до него заново дошло, что означает все предстоящее и для него и для того, кого он со страхом ждет. Да, конечно, суд будет ох как неприятен ему, Терри Хармеру, но ведь Лесу придется куда хуже. Терри-то после суда наверняка вернется с родителями домой, и там они всей семьей будут зализывать раны и постараются все это забыть. А Лес? Сюда он придет с матерью, но, если верить словам того полицейского, уедет отсюда без нее — в Борстал или еще куда-то. Терри закрыл глаза, прислушался, как гудит в ушах. Но ведь Лесу поделом, он же сам виноват. И потом, разве это не к лучшему? Он будет подальше от своей жуткой мамаши, хоть и лишится и своей берлоги в том брошенном доме. Так стоял Терри возле родителей, думал свои думы и опасливо ждал прихода Леса.

И вот Лес появился, сразу видно — перепуганный насмерть; даже и вообразить нельзя, что его, такого, кто-то прежде мог бояться. Он еще не предстал перед судом, а уже оказался виноват, оттого что чуть не опоздал. Терри вызвали, назвав его полным именем, полное это имя стояло в списке сержанта у дверей; и сразу же нетерпеливо, глядя то на часы, то вправо и влево по коридору, сержант несколько раз выкрикнул:

— Лесли Джон Хикс!

— Надеюсь, этот мерзавец явится, — сказал Джек Хармер. — Не хватает еще, чтоб после всего отложили слушание…

— А это возможно? — спросила Глэдис. — Разве они не могут разобраться с одним Терри? Он уже и так натерпелся…

— Нет, с одним нельзя. Обвинение-то одно, значит, дело должно слушаться при них обоих.

Едва Терри увидел испуганные глаза Леса, он понял, что напрасно опасался этой встречи. Он все-таки пришел, хоть и опоздал. Хармеры-родители обрадовались, но такой у него был жалкий вид, что Глэдис невольно спросила:

— Это он и есть, Терри? Тот самый, который тебя запутал в эту историю? Трудно даже представить, что он способен тебя запугать.

Терри багрово покраснел. До того Глэдис видела только затылок Леса в патрульной машине, а в участке его до прихода матери препроводили в другую комнату. А сейчас, худой, в коричневой куртке под кожу, в серых брюках вместо подвернутых снизу джинсов и в обычных туфлях, а не в больших грубых башмаках, он выглядел как самый обыкновенный благонравный школьник, каких встречаешь на каждом шагу утром во время каникул. Но, когда он подошел ближе, полицейские наметанным глазом увидели даже в этом рассеянном свете и нездоровую нечистую кожу, съёженную вокруг глаз от привычного злого прищура, и редкие волосы (примятые дождем, они казались еще реже), и потупленный взгляд, и руки, одна — в кармане куртки, другая нервно прикрывает шею. Трудный, опасный, отчаянный малый, от такого знай жди беды, читалось в их взглядах; а потом они отвернулись, опять стали со вкусом толковать о своих полицейских делах, радуясь в душе, что таких вот малых им надо только ловить, а уж как быть с ними дальше, слава богу, решают другие…

— Лесли Хикс?

— Да, это он, — с вызовом отозвалась вместо Леса, подходя следом, крохотная женщина с волосами черными, как вороново крыло.

Терри не верил своим глазам. Совсем не та крупная прокуренная блондинка, какой он в воображении рисовал себе мать Леса. Эта женщина со вкусом одета, в танкетках, чтоб казаться выше, и очень хорошенькая. Она с виду гораздо моложе его собственной мамы. И совсем она не вяжется с Лесом, никак не вяжется. Терри смотрел на эту женщину, вспоминал ее дом, и смутные его чувства наконец прояснились. Если она любит, чтоб ее окружали красивые вещи, на которые приятно смотреть, не удивительно, что у нее никогда не находится времени для бедняги Леса. Таким ребеночком разве похвастаешь?

Дверь в зал суда отворилась, и сержант призвал всех не шуметь; все, кроме полицейских, тотчас притихли.

— Теренс Хармер и Лесли Хикс! — Он осмотрелся, подождал, чтобы вызванные подошли к нему. — Пройдите сюда. Да, родители, пожалуйста, тоже. Идемте.

Мальчики и родители прошли в дверь, словно все они заодно и против судей, и сержант прибавил тихо, доверительно:

— Вы, ребята, вперед, к тому большому столу. Родители сядут позади. Несовершеннолетних мы на скамью подсудимых не сажаем.

Все пятеро гуськом прошли в зал, освещенный зеленоватым светом, Хармеры-родители и мать Леса чопорно кивнули друг другу, мальчики старались друг на друга не глядеть и смотрели прямо перед собой, точно солдаты на параде. Глэдис подняла глаза, увидела массивную скамью подсудимых, на стене — герб, вокруг мрачно-торжественные лица и крепче сжала руку Джека. Тут все угнетало. Словно в больнице — от самой обстановки теряешь последнюю надежду отсюда выбраться.

Сержант, который выкликал мальчиков, теперь стоял рядом с ними и терпеливо ждал, когда седой человек за столом кончит перешептываться с двумя судьями, которые сидели выше. Седой повернулся спиной к залу, и всем видна была элегантная линия его отлично сшитого костюма, подходящего скорее для сцены, а не для обычной жизни. А судьи, наоборот, выглядели довольно буднично. То были мужчина и женщина. Мужчина сидел посередине, в кресле побольше. У него было глуповатое пухлое лицо, очки в роговой оправе, блейзер обсыпан перхотью; а женщина, тоненькая, бледная, выглядела еще неряшливей, волосы неприбраны, и, казалось, она только что ткнула где-нибудь в пепельницу недокуренную сигарету. Она то обводила глазами зал, то отворачивалась, чтобы прокашляться. Немного погодя секретарь суда закончил разговор с судьями, повернулся, сел в мягкое кресло и уткнулся длинным носом в лежащие перед ним бумаги. Воцарилась долгая тишина. Все ждали, когда секретарь приступит к делу. Судья-мужчина посмотрел в зал, широко улыбнулся кому-то, кто сидел среди представителей Бюро по делам несовершеннолетних, а его коллега кашляла прямо в лица сотрудников опеки.

Сержант, который ввел обе семьи в зал суда, почтительно молчал, пока секретарь не посмотрел на него сквозь очки в золотой оправе. Кивком он дал знак начинать. У мистера Пауэлла все всегда было хорошо подготовлено. Из опеки представляли все сведения, а если не представляли, на то имелись серьезные оправдания, и судьи могли не беспокоиться: им не грозили никакие задержки и заторы.

— Дело номер первый, сэр. Лесли Хикс и Теренс Хармер.

Карандашом сержант указал, который из мальчиков кто, и почтительно отступил.

— Лесли Хикс? — Мистер Пауэлл поднял голову, улыбнулся Лесу.

— Да, — негромко, угрюмо ответил Лес.

— Тебе пятнадцать, это верно?

— Да.

Улыбка секретаря несколько померкла, но опять засияла, когда он обратился к Терри:

— Теренс Хармер?

— Да, сэр.

— Тебе одиннадцать?

— Да, сэр.

Мистер Пауэлл на мгновение углубился в свои бумаги. Перелистнул назад страницу, желая что-то прояснить, потом обратился к обоим мальчикам.

— Так вот, вам предъявляется обвинение, — заговорил он тем исполненным терпения голосом, который приберегал лишь для того, чтобы объяснить что-либо один-единственный раз, — что вы забрались в Фокс-хиллскую школу с намерением украсть два транзисторных приемника, причинили школе материальный ущерб, исчисляемый в восемь фунтов, и скрылись вместе с транзисторами, которые затем были возвращены. Итак, прежде всего, понятно вам обвинение?

Оба мальчика кивнули, Терри поэнергичней, чем Лес.

Мистер Пауэлл повернулся к Лесу, словно священник во время венчания:

— Итак, Лесли, что ты ответишь суду? Делал ты все это или не делал?

Словно нетерпеливый жених, Лесли ответил еще до того, как выслушал вопрос до конца, — он судорожно кивнул.

— Да, делал, — негромко, хрипло сказал он.

— Благодарю, — сказал мистер Пауэлл.

Теперь он обратился к Терри:

— Итак, Теренс, что ты ответишь суду? Делал ты это или не делал?

Терри всем существом ощутил, как выпрямилась сидящая за ним мама, вот-вот крикнет, что он не виноват. Но вопрос так поставлен, что ответить на него нелегко. Тут требуется ответить определенно: «да» или «нет», но сказать «нет» — значит соврать, а сказать «да» — значит приравнять себя к Лесу.

— Итак?

— Да, сэр, — ответил Терри, — но…

— Минутку. Ты говоришь «да»?

Терри кивнул, и мистер Пауэлл написал что-то на лежащем перед ним листке.