Тарас Бурмистров - Россия и Запад (Антология русской поэзии)

• Название: Россия и Запад (Антология русской поэзии)
• Автор: Тарас Бурмистров
• Жанр: Русская классическая проза

---

Святую память мы почтим?

Какими этот день запечатлеть словами,

Как не словами, сказанными им,

Когда, прощаяся и с братом и с друзьями,

Он нехотя свой прах тебе оставил, Рим...

Причастные его труду,

Чрез целый ряд веков, чрез столько поколений,

И мы, и мы его тянули борозду

Среди соблазнов и сомнений.

И в свой черед, как он, не довершив труда,

И мы с нее сойдем, и, словеса святые

Его воспомянув, воскликнем мы тогда:

"Не изменяй себе, великая Россия!

Не верь, не верь чужим, родимый край,

Их ложной мудрости иль наглым их обманам,

И, как святой Кирилл, и ты не покидай

Великого служения славянам..."

13 февраля 1869

47. ЧЕХАМ ОТ МОСКОВСКИХ СЛАВЯН

На ваши, братья, празднества,

Навстречу вашим ликованьям,

Навстречу вам идет Москва

С благоговейным упованьем.

В среду восторженных тревог,

В разгар великого волненья,

Приносит вам она залог,

Залог любви и единенья.

Примите же из рук ея

То, что и вашим прежде было,

Что старочешская семья

Такой ценой себе купила,

Такою страшною ценой,[

]Что память эта и поныне

И вашей лучшею святыней,

И вашей жизненной струей.

Примите Чашу! Вам звездой

В ночи судеб она светила

И вашу немощь возносила

Над человеческой средой.

О, вспомните, каким она

Была вам знаменьем любимым

И что в костре неугасимом

Она для вас обретена.

И этой-то великой мзды,

Отцов великих достоянья,

За все их тяжкие труды,

За все их жертвы и страданья,

Себя лишать даете вы

Иноплеменной дерзкой ложью,

Даете ей срамить, увы,

И честь отцов, и правду Божью!

И долго ль, долго ль этот плен,

Из всех тягчайший, плен духовный,

Еще сносить ты осужден,

О чешский люд единокровный?

Нет, нет, недаром благодать

На вас призвали предки ваши,

И будет вам дано понять,

Что нет спасенья вам без Чаши.

Она лишь разрешит вконец

Загадку вашего народа:

В ней и духовная свобода,

И единения венец.

Придите ж к дивной Чаше сей,

Добытой лучшей вашей кровью,

Придите, приступите к ней

С надеждой, верой и любовью.

Около 24 августа 1869

48. СОВРЕМЕННОЕ

Флаги веют на Босфоре,

Пушки празднично гремят,

Небо ясно, блещет море,

И ликует Цареград.

И недаром он ликует:

На волшебных берегах

Ныне весело пирует

Благодушный падишах.

Угощает он на славу

Милых западных друзей

И свою бы всю державу

Заложил для них, ей-ей.

Из премудрого далека

Франкистанской их земли

Погулять на счет пророка

Все они сюда пришли.

Пушек гром и мусикия![

]Здесь Европы всей привал,

Здесь все силы мировые

Свой справляют карнавал.

И при криках исступленных

Бойкий западный разгул

И в гаремах потаенных

Двери настежь распахнул.

Как в роскошной это раме

Дивных гор и двух морей

Веселится об исламе

Христианский съезд князей!

И конца нет их приветам,

Обнимает брата брат...

О, каким отрадным светом

Звезды Запада горят!

И всех ярче и милее

Светит тут звезда одна,

Коронованная фея,

Рима дочь, его жена.

С пресловутого театра

Всех изяществ и затей,

Как вторая Клеопатра[

]В сонме царственных гостей,

На Восток она явилась,

Всем на радость, не на зло,

И пред нею все склонилось;

Солнце с Запада взошло!

Только там, где тени бродят

По долинам и горам

И куда уж не доходят

Эти клики, этот гам,

Только там, где тени бродят,

Там, в ночи, из свежих ран

Кровью медленно исходят

Миллионы христиан...

Октябрь 1869

49. ГУС НА КОСТРЕ

Костер сооружен, и роковое

Готово вспыхнуть пламя; все молчит,

Лишь слышен легкий треск, и в нижнем слое

Костра огонь предательски сквозит.

Дым побежал - народ столпился гуще;

Вот все они - весь этот темный мир:

Тут и гнетомый люд, и люд гнетущий,

Ложь и насилье, рыцарство и клир.

Тут вероломный кесарь, и князей

Имперских и духовных сонм верховный,

И сам он, римский иерарх, в своей

Непогрешимости греховной.

Тут и она - та старица простая,

Не позабытая с тех пор,

Что принесла, крестясь и воздыхая,

Вязанку дров, как лепту, на костер.[

]

И на костре, как жертва пред закланьем,

Вам праведник великий предстоит:

Уже обвеян огненным сияньем,

Он молится - и голос не дрожит...

Народа чешского святой учитель,

Бестрепетный свидетель о Христе

И римской лжи суровый обличитель

В своей высокой простоте,

Не изменив ни Богу, ни народу,

Боролся он - и был необорим

За правду Божью, за ее свободу,

За все, за все, что бредом назвал Рим.

Он духом в небе - братскою ж любовью

Еще он здесь, еще в среде своих,

И светел он, что собственною кровью

Христову кровь он отстоял для них.

О чешский край! О род единокровный![

]Не отвергай наследья своего!

О, доверши же подвиг свой духовный

И братского единства торжество!

И, цепь порвав с юродствующим Римом,

Гнетущую тебя уж так давно,

На Гусовом костре неугасимом

Расплавь ее последнее звено.

15-17 марта 1870

50

Над русской Вильной стародавной

Родные теплятся кресты

И звоном меди православной

Все огласились высоты.

Минули веки искушенья,

Забыты страшные дела

И даже мерзость запустенья

Здесь райским крином расцвела.

Преданье ожило святое

Первоначальных лучших дней,

И только позднее былое

Здесь в царство отошло теней.[

]

Оттуда смутным сновиденьем

Еще дано ему порой

Перед всеобщим пробужденьем

Живых тревожить здесь покой.

В тот час, как неба месяц сходит,

В холодной, ранней полумгле,

Еще какой-то призрак бродит

По оживающей земле.

Июль 1870

51. ДВА ЕДИНСТВА

Из переполненной Господним гневом чаши

Кровь льется через край, и Запад тонет в ней.[

]Кровь хлынет и на вас, друзья и братья наши!

Славянский мир, сомкнись тесней...

"Единство, - возвестил оракул наших дней,

Быть может спаяно железом лишь и кровью..."

Но мы попробуем спаять его любовью

А там увидим, что прочней...

Сентябрь 1870

52. ЧЕРНОЕ МОРЕ

Пятнадцать лет с тех пор минуло,

Прошел событий целый ряд,

Но вера нас не обманула

И севастопольского гула

Последний слышим мы раскат.

Удар последний и громовый,

Он грянул вдруг, животворя;

Последнее в борьбе суровой

Теперь лишь высказано слово;

То слово - русского царя.

И все, что было так недавно

Враждой воздвигнуто слепой,

Так нагло, так самоуправно,

Пред честностью его державной

Все рушилось само собой.

И вот: свободная стихия,

Сказал бы наш поэт родной,

Шумишь ты, как во дни былые,

И катишь волны голубые,

И блещешь гордою красой!..[

]

Пятнадцать лет тебя держало

Насилье в западном плену;

Ты не сдавалась и роптала,

Но час пробил - насилье пало:

Оно пошло как ключ ко дну.

Опять зовет и к делу нудит

Родную Русь твоя волна,

И к распре той, что Бог рассудит,

Великий Севастополь будит

От заколдованного сна.

И то, что ты во время оно

От бранных скрыла непогод

В свое сочувственное лоно,

Отдашь ты нам - и без урона

Бессмертный черноморский флот.

Да, в сердце русского народа

Святиться будет этот день,

Он - наша внешняя свобода,

Он Петропавловского свода

Осветит гробовую сень...

Начало марта 1871

53. ВАТИКАНСКАЯ ГОДОВЩИНА

Был день суда и осужденья

Тот роковой, бесповоротный день,

Когда для вящего паденья

На высшую вознесся он ступень,

И, Божьим промыслом теснимый

И загнанный на эту высоту,

Своей ногой непогрешимой

В бездонную шагнул он пустоту,

Когда, чужим страстям послушный,

Игралище и жертва темных сил,

Так богохульно-добродушно

Он божеством себя провозгласил...

О новом богочеловеке

Вдруг притча создалась - и в мир вошла,

И святотатственной опеке

Христова церковь предана была.

О, сколько смуты и волнений

Воздвиг с тех пор непогрешимый тот,

И как под бурей этих прений

Кощунство зреет и соблазн растет.

В испуге ищут правду Божью,

Очнувшись вдруг, все эти племена,

И как тысячелетней ложью

Она для них вконец отравлена.

И одолеть она не в силах

Отравы той, что в жилах их течет,

В их самых сокровенных жилах,

И долго будет течь, - и где исход?

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

Но нет, как ни борись упрямо,

Уступит ложь, рассеется мечта,

И ватиканский далай-лама

Не призван быть наместником Христа.

6 июля 1871

54

День православного Востока,

Святись, святись, великий день,