Верт Уильямс - Ада Даллас

• Название: Ада Даллас
• Автор: Верт Уильямс
• Издательство: Радуга
• Жанр: Современная проза
• Год: 1989
• ISBN: 5-05-002592-3

В центре остросюжетного романа современного американского писателя судьба женщины, ставшей с помощью большого бизнеса губернатором штата. В книге разоблачаются политические интриги законодательных органов штата, махинации и коррупция, царящие во время предвыборной кампании, рассказывается, как ради достижения своей цели губернатор штата и начальник полиции не брезгуют никакими средствами.

---

Я бывал на многих из ее выступлений и порой после них беседовал с нею. Она объясняла мне с полной искренностью – а может, и нет, – в чем состоял их с Сильвестром стратегический план. Выборы в конгресс показали, что приспело время повторить политику Нового курса как в границах штата, так и всего государства. Конечно, это должен быть весьма обтекаемый Новый курс. В ее обязанности входило олицетворять его приход, стать его символом задолго до выборов.

– Это тоже часть генерального плана Сильвестра? – спросил я.

– А что же еще? – скривила она губы.

Я встречался с ней регулярно, хотя и нечасто, но отношения наши оставались прежними. Мы оба крепко придерживались определенного статуса: мы стали друзьями, какими иногда бывают бывшие любовники. Я не знал, долго ли смогу играть эту роль; я чувствовал, что моя решимость с каждым разом слабеет. А она после той поездки за реку ни разу не подавала виду, что ей хочется изменить наши отношения. Может, она теперь уже и не хотела. Но эта мысль не доставляла мне удовольствия.

Я встретился с Адой во время ее очередного приезда в Новый Орлеан недели через две после скандала с вдовой из Венесуэлы. Она держалась явно холодно. Почти перед уходом она сказала:

– Надеюсь, тебе со мной было не слишком скучно. Ведь не пришлось ни кричать, ни увертываться от ударов.

– Что ты имеешь в виду?

– Ты прекрасно знаешь что.

Наверняка она слышала о моем скандале с вдовой. Она все еще сердилась, когда мы попрощались, а мне нравилось, что она ревнует.

Через неделю я явно стал испытывать желание увидеть ее и договорился взять у нее интервью по поводу какого-то благотворительного проекта: создание фонда то ли для лишенных прав несовершеннолетних преступников, то ли для незаконнорожденных. И отправился в Батон-Руж.

Я прошел через вестибюль, где стояли бюсты навеки запечатленных в бронзе прежних губернаторов, верных сынов своего отечества, и очутился в коридоре, который вел в приемную перед кабинетом Ады. Из приемной вышла женщина. Лет пятидесяти, она была неплохо, но несколько вызывающе одета. Рыжевато-коричневые крашеные волосы увенчаны лиловой шляпкой, а лицо застыло в злой или, скорей, ожесточенной улыбке. Мельком взглянув на меня, она прошла мимо, не проявив интереса, но мне сразу показалось, что я где-то ее видел.

В приемной я попытался вспомнить, где ее видел, но тщетно. Взяв кем-то оставленный экземпляр "Морнинг адвокейт", я принялся было читать статью "ЧЕТВЕРО ПОГИБЛИ В КАТАСТРОФЕ", как вдруг отбросил газету и встал. Я вспомнил.

На лбу у меня выступили капельки пота. Я подошел к окну и сделал глубокий вдох: мне было душно.

– Входи, Стив.

Голос Ады был ровным и беззвучным. Я повернулся и увидел ее на пороге кабинета.

Я вошел. Дверь за мной захлопнулась.

– Это она? – спросил я.

– Да. – Ее голос был лишен всяких эмоций. – Из Мобила. – Солнечный луч желтым пятном лег ей на щеку. – Через четыре года. Восстала из прошлого, из того прошлого, которое может погубить меня.

Только для того, чтобы не молчать, я спросил:

– Что ей нужно?

– Что ей может быть нужно? Деньги. Много денег.

Из-за стены доносился приглушенный треск пишущей машинки, гул разговора, слабый шум шагов. За дверью мир оставался таким, каким был прежде. А в этой комнате какое-то одно мгновенье все перевернуло.

Чем определяется время? Проходит год, и о нем забывают навсегда. И одна-единственная секунда способна погубить весь мир. Что помнится дольше: год поездок в трамвае, где аккуратно пробиваешь билет, или одна пятая секунды, когда из-под ног преступника выбивают табуретку?

– Что ты намерена делать? – спросил я. – И чем я могу помочь?

– Платить, что же еще? У нее, по-видимому, есть фотографии. Красноречивые, по ее словам.

Мне стало нехорошо.

– Вызови полицию. Твою полицию. Они заставят ее молчать.

– Не заставят.

Я и сам это понимал.

– Подожди, я что-нибудь придумаю.

Она с усталым видом повернулась ко мне – теперь ее лицо было в тени.

– Нет, нет, не нужно. Незачем тебе вмешиваться. Придется платить.

– Я обязан вмешаться. По-твоему, я могу оставаться в стороне, пока...

Она продолжала, словно не слыша моих слов.

– Удивительно, что она не появилась давным-давно. По-видимому, ей ни разу не приходилось видеть луизианские газеты. Только на прошлой неделе она впервые увидела мою фотографию. Тогда-то она и поняла, что Мэри Эллис и Ада Даллас – одно лицо.

Я ничего не сказал.

– А я-то надеялась, что об этом можно забыть. Что это было в другой стране и что женщина эта давно умерла. Но прошлое никогда не умирает; даже если ты похоронил его, в один прекрасный день оно может восстать из могилы. – Она криво улыбнулась. – Да, придется платить.

– Подожди, что-нибудь придумаем. – Я чувствовал, что лгу.

– Нет, Стив. – Теперь ее улыбка стала почти ласковой. – Деньги я могу заплатить. Но, к сожалению, это не конец, это только начало.

И я снова почувствовал, как она мне дорога. Пришлось взглянуть в глаза истине. Я не изменился. Я не мог измениться. Я любил ее. С той минуты мне пришлось с этим мириться.

* * *

На следующей неделе я увидел ее в телепередаче. Она открывала какой-то молодежный центр в Элизиан-Филдз и выглядела лучше прежнего.

Почти три месяца я пытался придумать, как помешать этой женщине. И ничего хорошего не придумал. Мы виделись с Адой несколько раз, но не наедине и поэтому поговорить не могли. Почти все время с ее лица не сходило выражение плохо замаскированного беспокойства. Однажды после интервью, которое она давала представителям прессы в Новом Орлеане, мы на несколько минут оказались вдвоем в гараже отеля.

– Я все еще думаю, – сказал я.

– Не нужно, Стив. Бесполезно. Я в ее руках.

– Должен же быть выход.

– Выход есть. – Она устало улыбнулась уголком рта. – Платить.

– Что-нибудь еще.

– Я взвешивала каждую возможность, – усмехнулась она, но в пещерном мраке гаража было видно, как она вдруг побледнела от страха.

Подъехала, резко затормозив, ее машина. Она села, я захлопнул за ней дверцу, подошел к окну и наклонился.

– Стив... – Лицо ее стало спокойным. – Прошу тебя, не беспокойся больше об этом. Прошу тебя.

Большая желтая машина, выехав из широкого проема, скрылась на улице.

РОБЕРТ ЯНСИ

С того вечера в болотах, когда я обнял ее, она не подпускала меня к себе и на ярд. Она не избегала меня. Она вела себя так, будто меня вообще не существует.

Я специально подкарауливал ее в холле, она вежливо улыбалась и проходила мимо, и вправду меня не замечая. Раза два я заходил к ней в кабинет поговорить на тему, какую был способен придумать; она отвечала ровным, бесцветным голосом, словно говорила: ты начальник полиции штата, и ничто больше. Но я упрямо сидел возле ее стола и смотрел на нее. Под тонким шелком блузы обрисовывалась ее грудь, и я чувствовал дрожь во всем теле. И когда она шла по коридору, я провожал ее взглядом: высокие каблуки цокали по бетону, бедра покачивались над стройными, обтянутыми шелковыми чулками ногами, и я чувствовал, что она должна стать моей.

"Не дразнит ли она меня?" – иногда думал я. Но потом перестал обманывать себя. Просто она давала мне понять, что надеяться не на что.

Наблюдая за ней даже на расстоянии, я видел, что она задумала нечто грандиозное. Затем ее назначили вице-губернатором. А я сходил по ней с ума еще больше прежнего. Мне ведь хотелось обладать ею еще и потому, что она вознеслась так высоко и до нее трудно было дотянуться. А теперь она поднялась еще выше.

Предстояло так или иначе что-то придумать.

Иногда я прятался в мужском туалете по другую сторону холла и ждал. Я следил, когда она появится, и выходил ей навстречу, чтобы пройти мимо, посмотреть на нее, а то и перекинуться словом-двумя.

Все равно никакого толку. Она могла улыбнуться, но очень вежливо и холодно, сдержанно здоровалась и проходила мимо. А меня потом в течение часа терзало ощущение пустоты.

Она видела меня насквозь, но я уже не мог остановиться. Я должен был довести дело до конца.

Однажды я шел за нею на расстоянии двух-трех шагов, а затем громко, по-деловому позвал:

– Миссис Даллас!

Она остановилась, обернулась, но, увидев меня, раздраженно нахмурилась.

– Да? – Лицо ее было непроницаемым, как белая стена, брови сдвинуты, а губы сжаты. Мне хотелось одновременно и ударить и поцеловать ее.

Сохраняя абсолютно деловой вид, я спросил:

– Можно вас на минутку?

– Пожалуйста, полковник. – Ее лицо чуть разгладилось, но особой радости она не проявила. – В чем дело?

Я схватился за первое, что мне пришло в голову.

– Я насчет вашей поездки в Шривпорт. – Я изо всех сил старался держаться официально. – Нужны ли вам сопровождающие?

– Нет, – коротко ответила она.

– Тогда мы возьмем с собой лишь наряд полиции, чтобы сдерживать толпу, – согласился я.