Роберт Ши - Монах: последний зиндзя

• Название: Монах: последний зиндзя
• Автор: Роберт Ши
• Жанр: Исторические приключения

…Он сел на вершине холма спиной к лагерю, обратив свой взор на вершины гор вдали. Ученики подождут. Дзебу был одет в простое серое кимоно. Его пальцы неосознанным движением опустились в потайной карман кимоно, ставший таким родным за эти годы. Драгоценный камень сверкнул в лучах предутреннего солнца. Дзебу успокоился, отвел руку с камнем далеко от лица, сосредоточив на нем свой взгляд. Глаза шике осматривали выпуклости и изгибы Древа Жизни, выгравированного на кристаллической поверхности, пальцы медленно вращали камень. Сквозь толщину камня линии рисунка казались магическими и стройными. Дзебу слышал шум крыльев в небе над собой. Это был Белый Дракон Муратомо – животное, на котором он летал в своих видениях. Дзебу поднял глаза к небу, протянул руку вверх, чтобы коснуться дракона, который висел над ним. Дракон глядел на Дзебу большими карими глазами Юкио. Посмотрев с грустью на шике, животное взмыло вверх и исчезло в голубом небе. Дзебу ощутил ноющую боль потери. Перед его взглядом вновь появился Камень. Через некоторое время Дзебу убрал его в карман и, вздохнув, поднялся. Его дурное предчувствие об исходе экспедиции нашло свое подтверждение.

Шике стал спускаться с холма. Сегодня ему предстоит обучать подопечных тому, как можно убить человека с помощью тридцати четырёх предметов домашней утвари.

---

Саметомо был удивлен. Он так смеялся над срывами Ейзена, что упал на край циновки. Мое сердце растаяло при виде маленького кругленького мальчика, катающегося по полу. Он был очень похож на своего отца в возрасте четырех лет. Мои глаза наполнились слезами, но я строго ему выговорила за такое поведение в часовне сенсея.

«Этот мальчик имеет в себе больше от дзен, чем многие взрослые монахи, – сказал Ейзен с величайшей серьёзностью. – Учись у него, госпожа Танико, защити его знания. Не дай его сознанию Будды затуманиться, когда он вырастет».

Мы покинули монастырь Ейзена, мой кунг-ан был не решен. Весь путь вниз с холма Саметомо кричал: «Кватц! Кватц!»

Седьмой месяц, пятнадцатый день,Год Лошади.

Глава 19

Три тела лежали бок о бок на возвышении. Два мужчины и женщина, одетые в лучшие одеяния. Только их мертвенно-бледные лица были видны меж складками сияющей одежды, скрывающей страшные раны. Они приняли сеппуку. Сначала Сензо Сабуро сделал себе харакири своим коротким мечом, затем его лучший друг обезглавил его, чтобы закончить его мучения. В свою очередь, друг Сабуро вскрыл себе живот и был обезглавлен Тотоми, сыном Сабуро. А тем временем жена Сабуро, на женской половине, присоединилась к своему мужу, перерезав себе сонную артерию маленьким кинжалом.

Сензо Сабуро был одним из наиболее уважаемых и надёжных военачальников Юкио во время Войны Драконов. Теперь он лежал мёртвый со своей женой и своим другом в главном зале собственного особняка в Хэйан Кё, а Юкио оплакивал одного из своих старейших товарищей. Вытирая глаза рукавом одеяния, Юкио обернулся к Сензо Тотоми, который стоял в ожидании, с бледным лицом, с огромными глазами, сознавая торжественность дел, которые он видел и творил.

– Почему твой отец сделал это?

– Из-за любви и привязанности к вам, мой господин, – сказал молодой человек. – Когда повелитель Хидейори назначил нового командующего вашими войсками и объявил, что вы – предатель нации и замышляли против сегуна заговор, отец почувствовал, что он должен протестовать наиболее сильным из всех возможных способом. Мой господин, могу я представить вам предсмертное стихотворение отца и его завещание?

Юкио кивнул головой, и с глубоким поклоном молодой человек достал из своего рукава свиток.

– Предсмертное стихотворение моего отца посвящено вам, господин Юкио!

Юкио прочитал стихотворение сначала про себя, потом вслух:

На вершине Юмато
Стоит одинокая сосна,
Не ведая о приближающейся буре.

Смысл стихов был ясен Дзебу так же, как, несомненно, был ясен для каждого, кто находился в зале. Юкио закрыл глаза и снова своим шелковым рукавом вытер слёзы, текущие по щекам. Он был так же бледен, как и мертвые. Затем сын Сабуро вручил ему другой свиток – завещание. Юкио начал читать его. Дзебу увидел, что множество людей, самураи и слуги, заходят в зал – слушать. Письмо Сабуро начиналось с его генеалогического древа, как будто он вызывал кого-то на поле битвы.

Затем Юкио прочитал:

– «Я пытался предупредить господина, что он позволяет причинять большой вред себе, а также своей семье и преданным соратникам. Благородство воспрепятствовало ему услышать мое предупреждение. Следовательно, его благородство требует от меня выбрать этот крутой путь, чтобы достичь его уха. Я обращаюсь к нему с просьбой не допустить моей смерти, а также бессмысленной гибели всех тех, кто близок мне».

Юкио остановился, не в силах продолжать дальше, чувствуя, что слёзы одолевают его. Он бросил свиток Дзебу. Дзебу нашел место, где Юкио закончил, и продолжил чтение:

– «Мой господин, ваш брат отсиживался в безопасности в Камакуре, когда вы были в первых рядах каждого сражения. Он завидует вашей славе и ненавидит вашу доблесть, и он старается уничтожить вас. Ваши враги объединяются. Ваш брат предполагает – так же, как это сделал Такаши, – диктовать свою волю самому Императору. Неужели Священные Острова порабощены новым самозваным тираном? Мой господин, вверьте себя в распоряжение его императорского величества, пока не будет слишком поздно! Поднимайтесь! Вооружайтесь! Атакуйте!»

– Не читай дальше, – сказал Юкио. – Это измена!

– Это вы предатель, мой господин, – сказал Сензо Тотоми.

Юкио покачал головой:

– Я никогда ничего не желал, кроме победы Муратомо и чтобы главой Муратомо был мой брат, повелитель Хидейори, сегун.

– Но изначально вы были преданы императору и Священным Островам, доблестный командир, – сказал Тотоми тихо.

Юкио выпучил от ярости свои большие глаза:

– Не обращайтесь ко мне с этим титулом! Я отказался от него! Как вы осмеливаетесь говорить мне, что я должен делать? – его бледное лицо помрачнело и стало багрово-красным. Дзебу напрягся, потому что он никогда не видел, чтобы Юкио был в такой ярости и хватался за меч. Затем Юкио улыбнулся и вздохнул:

– Извини, что я говорил с тобой так резко. Я прощаю твою дерзость. Ты сын моего старейшего товарища, и ты только что потерял своего отца. Но помни, повелитель Хидейори – защитник императора-отшельника и Священных Островов. И все его действия направлены на благо короны и империи.

Сензо Тотоми опустил глаза:

– Мой господин, есть ещё кое-что, кроме завещания. Отец просил вас принять меня, как своего вассала, на его место.

Юкио положил руку на плечо молодого человека.

– Это великий дар, который ты и твой отец приносите мне, но если я приму тебя на свою службу теперь, я подвергну тебя смертельной опасности, и я не поступлю так с сыном своего старого друга. Придет день, когда я смогу принять твою клятву верности. Но теперь будь терпелив, Тотоми-сан; надеюсь увидеть тебя снова на похоронах твоего отца.

В ту ночь Дзебу и Юкио сидели за беседой до наступления часа Крысы. Юкио постигла печаль. Казалось, он не способен принимать решения или что-то планировать, хотя и согласился с Дзебу в оценке ситуации. С точки зрения Дзебу, Хидейори решил, что он больше не нуждается в Юкио, и боится, как бы Юкио не встал во главе всех тех, кто сопротивляется новому военному правительству. У Юкио было только два пути: он должен был или скрыться, или делать то, чего Хидейори ждал от него, – поднимать мятеж против сегуна. Если он попытается скрыться Хидейори безусловно выследит его и постарается убить. Единственным выходом для Юкио было вновь сражаться, пока у него было много сторонников, желающих присоединиться к нему.

Юкио грустно улыбнулся:

– Ты забыл годы крови, огня и голода? Ты хочешь, чтобы я вверг страну в другую войну для того, чтобы спасти собственную жизнь?

У Дзебу не было ответа. Он желал, чтобы Тайтаро был вместе с ними, – он ответил бы им. Его рука скользнула за пазуху, и он нащупал Камень Жизни и Смерти.

– Если я должен бежать, – сказал Юкио, – я могу идти на север, к Осю, где находятся мои жена и дети, где старый союзник моего отца, Хидехира, сможет защитить меня от ненависти брата.

– Ты единственный человек в Стране Восходящего Солнца достаточно сильный, чтобы восстать против Хидейори, – сказал Дзебу. – Если ты убежишь от него, сомневаюсь, что кто-нибудь сможет защищать тебя долго.

– Я не хочу схватки со своим братом, пока не сделаю попытки убедить его, что я предан ему и что ему незачем бояться меня. Я должен это сделать из-за нашего общего отца и нашей семьи.

Дзебу показалось, будто он видит лицо Юкио в первый раз. Исхудавшее и обострившееся, это могло быть лицо святого монаха-буддиста или зиндзя, – лицо, проникнутое сознанием страдания и временности всего. Он не был похож на человека, который поведет воинов в бой. «Остатки славы Такаши сводятся к нескольким тёмно-красным ленточкам, уносимым в море, – подумал Дзебу, – и теперь слава Муратомо и Юкио умирает у меня на глазах».

Из письма Муратомо-но Юкио к Муратомо-но Хидейори:

«…Всю свою жизнь я желал только одного – быть со своей семьёй. Наш отец был отнят у нас, когда я был ребенком, и с того дня по сегодняшний мой разум не может смириться с этим. Я вырос сиротой, и теперь я прошу тебя, старший брат, стать мне отцом. Проливая кровавые слёзы, я прошу тебя отвести свой гнев от меня. Я не хочу ничего для себя. Мои победы были твоими победами. Если мой успех в войне привел к тому, что ты ненавидишь меня, я желаю умереть на поле битвы. Я дрался только по одной причине – я пытался смыть позор поражения и скорбь, которую выстрадал наш отец, Я принял звание командира и другие почести, потому что я думал, что они принесут славу Муратомо. Ты преемник нашего отца на земле, и я живу только для того, чтобы служить тебе. Все, что я сделал, я кладу к твоим ногам. Дозволь мне прийти к тебе и доказать свою невиновность, глядя тебе в глаза. Не отталкивай меня, ибо если ты сделаешь это, к кому мне податься на этой земле?»

Второй месяц, двенадцатый день,Год Овцы.

Через месяц после того, как Юкио послал брату письмо, Дзебу развернул свой футон и лёг спать, как обычно, прямо перед опочивальней Юкио. Вскоре он услышал жалобный звук флейты Юкио, сопровождающей очаровательный женский голос, взлетающий в песне. Певицей была молодая женщина, которую звали Шисуми, Юкио взял её в любовницы по возвращении в столицу после битвы при Симоносеки. Кроме того, что у неё был прекрасный голос, она считалась лучшей танцовщицей в стране. Дзебу зажёг лампу и сел, скрестив ноги, на свою циновку, вертя в пальцах Камень Жизни и Смерти, в то время как печальная музыка доносилась до его ушей. То, что мужчина и женщина могли выразить боль человеческого существования в искусстве и воплотить его в поэзии, музыке, а также в танце, делало жизнь сносной. Вчера была ночь полнолуния, красота которого очаровывает поэтов и отшельников. Дзебу лёг и задремал, но сон его был неглубок. Он не мог забыть, что Танико лежала в его объятиях первый раз во время полнолуния.