Роберт Ши - Монах: последний зиндзя

• Название: Монах: последний зиндзя
• Автор: Роберт Ши
• Жанр: Исторические приключения

…Он сел на вершине холма спиной к лагерю, обратив свой взор на вершины гор вдали. Ученики подождут. Дзебу был одет в простое серое кимоно. Его пальцы неосознанным движением опустились в потайной карман кимоно, ставший таким родным за эти годы. Драгоценный камень сверкнул в лучах предутреннего солнца. Дзебу успокоился, отвел руку с камнем далеко от лица, сосредоточив на нем свой взгляд. Глаза шике осматривали выпуклости и изгибы Древа Жизни, выгравированного на кристаллической поверхности, пальцы медленно вращали камень. Сквозь толщину камня линии рисунка казались магическими и стройными. Дзебу слышал шум крыльев в небе над собой. Это был Белый Дракон Муратомо – животное, на котором он летал в своих видениях. Дзебу поднял глаза к небу, протянул руку вверх, чтобы коснуться дракона, который висел над ним. Дракон глядел на Дзебу большими карими глазами Юкио. Посмотрев с грустью на шике, животное взмыло вверх и исчезло в голубом небе. Дзебу ощутил ноющую боль потери. Перед его взглядом вновь появился Камень. Через некоторое время Дзебу убрал его в карман и, вздохнув, поднялся. Его дурное предчувствие об исходе экспедиции нашло свое подтверждение.

Шике стал спускаться с холма. Сегодня ему предстоит обучать подопечных тому, как можно убить человека с помощью тридцати четырёх предметов домашней утвари.

---

– Я помогала строить её, – прошептала она. – И она ещё не окончена. Я не могу оставить её сейчас!

Он крепко держал ее за руки.

– Будь целомудренной богиней, и самураи никогда не восстанут против бакуфу. Но сейчас, ты знаешь почему, я должен уйти, хотя я разрываюсь на части. А когда мы состаримся, мы вместе проживем последние годы нашей жизни и вместе уйдем из этого мира. И если ты веришь в повторные рождения, верь, что мы родимся вновь парой крестьян, у которых будет двадцать детей и которые проживут вместе в мире девяносто лет. Несомненно, в этой жизни мы собрали достаточно хорошей кармы, чтобы заслужить это. Верь во что хочешь, моя дорогая, но превыше всего верь, что нас невозможно разъединить.

– Ничто не может разрушить нашу любовь, – сказала она. – Я верю в это!

– Танико, – сказал он, – большинство людей слепы к тому факту, что мы все едины. Люди прячутся за своими границами, своими стенами, реками и морями и воюют друг с другом. Орден выучил меня быть воином, и в войнах я провел почти всю свою жизнь. Я выполнял свой долг везде, где оказывался. Но теперь я надеюсь, что смогу провести остаток моей жизни, не убив больше никогда ни одно человеческое существо. Танико, в этом хаосе в гавани у меня были и другие видения, помимо Юкио. Я видел океан крови, всей крови, которая была пролита и еще прольется из-за того, что люди убивают. Я видел Древо Жизни, это видение сказало мне, что все существа едины. Я хочу, чтобы Древо Жизни росло. Я хочу, чтобы люди перестали лить кровь в этот океан. Как смогут люди вести войны, если они осознают, что все они – частички одного существа? Мы должны расстаться с иллюзией разделённости. Люди смогут разрушить границы, свободно пересекая их, чтобы поделиться с другими людьми тем, что они имеют. Настанет день, когда границы рухнут и у нас будут знания, необходимые, чтобы прекратить убийство человека человеком. Для этого работает Орден, для этого работаю я. Поэтому я уезжаю.

– Я понимаю.

– И ещё, – сказал он, – я уезжаю из-за Моко. Моко был человеком, который разрушил границы и учился. Почему существуют люди, подобные Аргуну и Кублай-хану, подобные Согамори и Хидейори, которые несут смерть таким же, как они, человеческим существам и никогда не спрашивают, что же они делают? Я хочу выяснить, почему был убит Моко!

– Громадный вопрос! Ты действительно думаешь, что найдёшь ответ?

– Я смогу подвести Орден и народы мира ближе к ответу. На западе лежат удивительные страны, о которых я мало знаю. Может быть, они ведут войны по причинам, отличным от тех, по которым воюем мы. И, узнав, в чем различие и в чем сходство этих причин, я смогу больше узнать о том, что такое война.

– Я могу рассказать тебе кое-что о Западе. Когда я жила у Кублай-хана, одной из моих подруг была принцесса из страны под названием Персия. – Танико протянула к нему руки и обняла его за шею. Он опустился рядом с ней, обнимая ее. Пока они разговаривали, стало темно, и его силуэт смутно вырисовывался рядом с ней.

Он погладил ее щеку.

– Мы проведем вместе всю зиму, и ты будешь рассказывать мне истории о гареме Кублай-хана.

Она засмеялась.

– Некоторые из них не для ушей монаха!

– Даже такого монаха, как я? Саметомо сказал, что я всего лишь искатель приключений в монашеской одежде.

– В этом ты весь. Посмотри, как легко ты решил покинуть меня. – Казалось, она примирилась с этой мыслью, потому что уже могла шутить об этом. Но Дзебу не разделил её шутки.

– Ты ещё любишь меня? – спросил он, вглядываясь в неё серыми глазами. – Могу я пронести это с собой через весь мир? Могу я надеяться вернуться к тебе, чтобы эта надежда помогла мне уйти?

У неё хлынули слезы, но она положила голову к нему на грудь и прошептала:

– Да.

«О, как одинока я буду! – подумала она. – Как бы я хотела, чтобы ты не уходил!»

Он достал из-за пазухи халата какую-то вещь, сверкавшую в свете поднимавшейся полной луны. Он вложил это в её руку. Её пальцы почувствовали шероховатую поверхность, но, подняв камень к глазам, она увидела, что он покрыт замысловатой гравировкой. Узор из тончайших линий, слишком сложный, чтобы ум мог его разгадать, растекался по поверхности, заставляя её следить за его извивами, пока у неё не заболели глаза. В его глубинах мерцал огонёк, яркий, как сатори.

– Дзебу, какая прекрасная вещь!

– Это подарок для тебя из страны монголов. – Он рассказал ей историю Камня. – Тайтаро использовал его как талисман при тренировке моего духа, но в конце концов признался, что в нём нет никакого волшебства. Но на его поверхности выгравировано Древо Жизни, прекрасный рисунок. Ты можешь обнаружить, что он помогает тебе сосредоточиться во время медитации. Смотри на него каждый день и думай обо мне, и, может быть, ты откроешь, что мы одно целое, как я и говорил, и что мы в действительности не разлучены.

– Это великое волшебство, – сказала она. Она положила Камень в карман на рукаве и прижалась к Дзебу. Её руки скользнули под его халат, она ласкала шрамы на его груди, как только что пыталась проследить рисунок на Камне. Его пальцы пробрались через ее шелковые одежды и слегка гладили ее кожу, лаская ее гладкую поверхность.

Яркие лучи полной луны Восьмого месяца, самой красивой луны года, заливали землю вокруг них, их халаты и их тела. Гирлянды фонарей пунктиром прочертили улицы раскинувшегося под ними города. Всё было так, как много лет назад, только они сами неизмеримо переменились.

– О, Дзебу! – прошептала она. – То, что мы познакомились и любили друг друга, хотя всё было против нашей любви, это величайшее блаженство на свете!

Этой ночью, при свете полной луны, под стенами горы Хигаши, сливались их тела и души. Все страдания, перенесенные ими раньше, всё одиночество, которое им предстоит изведать в будущем, не имело значения. Они стали едины в вечном «сейчас».

Из подголовной книги Шимы Танико:

«Я решила, что не позволю ему прочитать мой дневник сейчас. И не позволю, когда он вернётся ко мне. Так я хоть немножко накажу его за то, что он уезжает.

Мы проведем вместе эту единственную зиму, и потом я действительно стану и монахиней, и сегуном. Когда Дзебу уедет, я буду спать одна и посвящу себя бакуфу. Я буду умом и голосом, но никогда не буду ни мужчиной, ни женщиной.

Почему меня всю жизнь не покидает это стремление участвовать в государственных делах? Хотя Ейзен и отвергает эту мысль, это стремление происходит из облика, который я имела, прежде чем родилась. Когда я была в животе моей матери, никто не знал, мужского я пола или женского. И если отбросить то, что я женщина, и все то, чего от меня ожидают из-за того, что я женщина, то я стану просто живым существом, которое не хочет быть беспомощным предметом или собственностью, которое хочет иметь значение, совершать действия. Это потребности моего более глубокого «я». Это не значит, что я хочу перестать быть женщиной. Я рада, что у меня есть нежные чувства и что я могу открыто показывать их, как не смеет ни один мужчина, потому что я женщина. Меня приводит в восторг, что мужчины желают меня. Я люблю удовольствие, которое я получаю от мужчин. Хотя оба моих ребенка погибли, время, когда внутри моего тела росло другое человеческое существо, было самым прекрасным в моей жизни. Но я не хочу быть женщиной за счет невыполнения моих более глубоких потребностей.

И поэтому, из-за того, что я к этому стремилась, из-за кармы или судьбы, я стала Ама-сёгун. Кажется, я одна из всех женщин поднялась так высоко. Когда я была девочкой и страной правил императорский двор в Хэйан Кё, женщины часто имели большое влияние. Но теперь этой страной правят самураи. Женщины не могут состязаться с мужчинами в битве. И пока государством правят воины, женщины будут всё больше и больше порабощаться. Может быть, я смогу использовать своё положение, чтобы помочь женщинам. Но против нас действуют мощные силы.

Все наши надежды возлагаются на прекращение войн, потому что это покончит с властью самураев. Мир – то, о чём мечтает Дзебу. Женщины могут помочь себе сами, стараясь приблизить мир. Если бы я могла поделиться моими мыслями с другими женщинами, я бы сказала им это.

Может быть, Дзебу принесёт секрет мира на Священные Острова. Я приучила себя жить с мыслью о его отъезде, но, как только я подумаю, что он оставит меня одну, я молча кричу, как кричала у Ейзена. Я помню историю, которую мне очень давно рассказывал Ейзен, о достигшем озарения монахе, который кричал, когда его убивали. Теперь я понимаю эту историю намного, намного лучше.

Если бы у меня не было Саметомо, чтобы любить его и присматривать за ним, я не думаю, что смогла бы сдержать этот крик. Когда Дзебу уедет, я помогу Саметомо достичь зрелости и набраться мудрости в государственных делах. И через несколько лет, несомненно, появятся правнуки и заполнят мое время. Маленькая Танико – прабабушка! Может быть, я достигла той счастливой ступени в жизни, когда человек живёт тем, что просто любит, действует, и даёт, и не нуждается в том, чтобы получать.