Коллективные сборники - Со щитом и мечом

• Название: Со щитом и мечом
• Автор: Коллективные сборники
• Издательство: Каменяр
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1988
• ISBN: 5-7745-0107-8

В сборнике очерков, статей и других материалов рассказывается о чекистах Ровенщины – отважных и сильных духом людях.

---

Тимофеев долго не мог уснуть. «Как фашисты могли нас упредить?» – мучился он. И не находил ответа – одни лишь предположения. «Если лазутчица действует у нас, – развивал мысль, – и успела сообщить в Столин о маневре, значит, она имеет связного. Но для встречи с ним нужно отлучаться из лагеря, а это невозможно, ибо сразу бы вызвало подозрение. Вероятнее всего, где-то здесь агент имеет тайник».

Через несколько дней в одном из отрядов случилась беда: отравилось пятеро бойцов – спасти их не удалось. Допросили повара. Тот отлучался на несколько минут от котлов, но присмотреть за ними поручил Лидии Маляренко – та оказалась рядом.

«Снова Маляренко», – мысленно произнес Тимофеев.

Стал сопоставлять факты. Замешательство Маляренко при случайной встрече с вражеским офицером, теперь вот история с кухней… Пока ничего здесь не увязывалось в стройную систему доказательств. Тем не менее теперь контролировался каждый шаг Маляренко.

И вот как-то привели к Тимофееву Лидию Маляренко в лохмотьях.

– Что за маскарад?

– Притворилась дремучей старухой и пыталась вложить в дупло старой вербы записку, – доложил один из бойцов, передавая чекисту клочок бумаги. – По-немецки пишет.

Схваченная с поличным, лазутчица призналась, что она никакая не Маляренко, а Матильда Миллер, прибалтийская немка, завербованная гитлеровской разведкой. Выяснилось, что одной из ее целей было уничтожение партизанских командиров.

Впрочем, этого добивались гитлеровцы не только через свою агентурную сеть.

Из воспоминаний В. Г. Тимофеева: «Летом 1943 года штаб нашего соединения расположился на одном из хуторов Дубровицкого района. Мы спокойно расквартировались по хатам – территория нами контролировалась полностью. И вдруг я узнаю, что в одном из сараев поселились три хлопца, вызвавших подозрение у хозяйки: на улицу не показываются, все переговариваются тихонько между собой. Дай, думаю, посмотрю».

– Кто такие будете? – крикнул Тимофеев, внезапно толкнув дверь сарая.

Незнакомцы были вооружены автоматами, у каждого на поясе болтались «лимонки».

– Да мы от своих отбились, – начал один. – Решили передохнуть маленько – и снова в путь. Мы действуем на Житомирщине.

Что-то не слыхал Тимофеев, чтобы здесь проходили житомирские партизаны. Подозрительных парней арестовали. Все последующие дни они провели врозь – их развели по разным местам. На допросах задержанные по-разному отвечали на вопрос, предполагавший один ответ. Наконец сознались: они – члены одной из оуновских банд. Главари поставили перед ними задачу – убить командира соединения «За Родину» Ивана Филипповича Федорова и комиссара Луку Егоровича Кизю…

* * *

В октябре 1943 года разведотдел Украинского штаба партизанского движения получил задание начальника штаба Т. А. Строкача, которое было доведено всем отрядам: «Организуйте разведку так, чтобы все мероприятия врага, и особенно передвижение войск, становились нам известными немедленно… Основное внимание обратить на военную разведку… Организуйте систематическое наблюдение за работой железнодорожных узлов Коростень, Житомир, Сарны, Ковель…»

Из воспоминаний В. Г. Тимофеева: «Как раз в то время наши люди, внедренные в состав ремонтных железнодорожных бригад Рафаловской и Владимирецкой управ, наладили надежные каналы передачи важной информации. А я взял под контроль Припятскую флотилию, состоящую из пятнадцати катеров разной мощности. Мы знали, что готовится отправка ее под Киев. Наконец стала известна дата начала рейда. За дело принялись наши минеры. Накануне ночью набросали в фарватер неразорвавшихся авиабомб (в округе их находили сотни), к которым были пристроены взрыватели, соединенные проводкой с берегом. Когда ударная группа каравана в составе пяти буксиров достигла одного из поворотов реки, грянули взрывы. Расколотые, покореженные суденышки затонули».

Подготовка любой операции опиралась на данные разведки. А поскольку они были точны, командование вовремя намечало точки, где следовало нанести удар по врагу.

Гитлеровский генерал Найманер, например, возвратившись из инспекционной поездки по участку Ковель – Сарны – Тетерев, писал: «Партизаны ведут постоянные наблюдения за железной дорогой. Их разведке доподлинно известно о времени прохождения патрулей. Даже тогда, когда патрули шли один за другим через 10–15 минут, под рельсы были подложены мины. Партизанская разведка знает о всех слабых местах опорных пунктов…»

* * *

…Слушаю рассказ Тимофеева. Виктор Георгиевич провел ладонью по белому квадратику шелка – его удостоверению тех военных лет. Всматривается в слова, словно читает повесть своей жизни. Жизни, отмеченной орденами Ленина, Отечественной войны, «Знак Почета», жизни, в которой он стал почетным чекистом.

Теодор Гладков ПРИШЕЛ С ВОЙНЫ ЛЕЙТЕНАНТ…

Затрудняюсь сказать, сколько раз довелось мне быть в этом городе. Сначала приезжал сюда только по делам: когда работал над книгами серии «Жизнь замечательных людей» – «Николай Кузнецов» и «Медведев». Потом по приглашению местных организаций в дни различных торжеств и юбилеев. В последние годы и все чаще – просто так, потому что полюбились и само Ровно, и его люди, среди которых насчитываю много уже не только добрых знакомых, но и настоящих друзей.

Небольшой украинский город, когда-то почитавшийся не без оснований глухим захолустьем, таковым и описанный в произведениях В. Г. Короленко и Джона Рида, ныне широко известен, в частности, подвигами ровенских партизан в годы Великой Отечественной войны. Память о героях хранится в сердцах ровенчан, их имена увековечены в названиях городских улиц… Вот мемориальная доска на здании, что напротив областного драмтеатра, – на этом месте были повешены гитлеровцами подпольщики… Еще одна мемориальная доска на стене бывшей тюрьмы (здание давно перестроено под швейную фабрику) – в ней замучены и казнены сотни патриотов… Скорбный мемориал на улице Белой – здесь расстреляны десятки тысяч военнопленных и местных жителей, согнанных со всей округи… Величественный памятник победителям – на холме бывшего городского предместья Сосенки…

В годы оккупации, объявив Ровно центром рейхскомиссариата «Украина», гитлеровцами вместе с пособниками, по далеко не полным данным, уничтожено свыше 102 тысяч человек. Это в полтора раза больше, чем было в городе населения до войны. Еще многие тысячи были убиты в городах, селах, на хуторах Ровенщины, и не только в период оккупации, но и в послевоенные годы. Эти преступления – уже дело рук бывших прислужников оккупантов, буржуазных националистов – бандеровцев, мельниковцев, бульбовцев.

Мертвых не воскресить, но память о них требовала и требует покарать предателей, проливших на нашей земле море крови.

Решив написать о чекистских буднях на Ровенщине в первые годы после освобождения области от гитлеровцев, я понял что одними архивными данными не обойтись. Конечно, документы есть документы. Долгие часы изучал я старые, пожелтевшие от времени докладные записки, следственные и иные дела, просматривал конверты с фотографиями, собственноручные показания самих обезвреженных преступников, бандеровскую литературу. И чем больше я узнавал, тем лучше понимал: нужно встретиться с человеком, для которого все это – не только история, но часть его собственного бытия.

Мне повезло: я познакомился в Ровно с человеком, который как никто другой знает историю многолетней борьбы местных чекистов, потому как сам вписал в нее не одну яркую страницу. Странное дело, но лучше всего беседа наша складывалась не за рабочим столом, а на вольном воздухе. Часами кружили мы по новому скверу с прудами, что раскинулся на огромном пространстве между Ленинской улицей, стадионом и зданием Краеведческого музея, и говорили, говорили, говорили…

Собеседника моего многие знали, да и сегодня знают в Ровно. Но мало кому ведома даже малая толика тех событий, в которых он лично участвовал или к которым в какой-то степени был причастен. Кое о чем сегодня уже можно, даже нужно рассказать людям.

Борис Ефимович Стекляр – человек уже немолодой, роста ниже среднего, худощав, в пепельных вьющихся волосах седина почти не заметна. Подвижен, движения не только быстры, но и точны, что характерно для старых спортсменов и старых солдат. Одевается щеголевато, что, прямо скажем, не часто встречается у людей, которые много лет носили военную форму. А свою первую солдатскую гимнастерку полковник Стекляр надел 26 июня 1941 года, ровно через неделю после того, как получил на руки свидетельство об окончании средней школы.

Всю войну, за исключением короткого периода учебы в 1943 году в военном училище, прошел Стекляр в полковой разведке. Числился одно время при артиллерии, которая в ту пору в значительной части была еще на конной тяге, а потому и по сей день хранит в домашнем своем музее командирские… шпоры. Стекляр защищал Киев и Сталинград, воевал на тяжелейшем Калининском фронте (а потому лучшим произведением о войне считает стихотворение Твардовского «Я убит подо Ржевом»), освобождал Украину, форсировал Эльбу. Получил солдатскую медаль с гордой надписью «За отвагу», еще одну медаль – «За боевые заслуги», ордена Красной Звезды, Отечественной войны I и II степени, награду, о которой мечтал каждый офицер-фронтовик, – орден Красного Знамени. Третий орден – Отечественной войны I степени – ему вручили в год сорокалетия Победы.