Ольга Клюйкова - Маленькая повесть о большом композиторе, или Джоаккино Россини

• Название: Маленькая повесть о большом композиторе, или Джоаккино Россини
• Автор: Ольга Клюйкова
• Издательство: Музыка
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1990

В книге в популярной форме освещается богатая событиями творческая биография выдающегося итальянского композитора Дж. Россини, вписавшего немало славных страниц в историю мирового музыкального театра, рассказывается о различных произведениях автора «Севильского цирюльника».

Для самого широкого круга любителей музыки.

---

Верные слуги Полибио – Онао и Ольмира – хотят помочь своему господину. Надо выручать похищенную Лизингу. Поскольку музыка писалась в расчете на маленькую труппу Момбелли, то эти второстепенные герои лишены сольных партий и обычно участвуют в ансамблях. В данной же сцене они исполняют только речитатив.

Сивено полон решимости идти спасать любимую. Однако, когда он встречается с Эвменеем, тот замечает на груди у Сивено медальон, по которому признает в нем своего родного сына, отданного много лет назад в дом вельможи Минтео, чтобы ребенок был в безопасности во время боевых действий. Счастливый Эвменей возвращает Лизингу. Сивено же должен остаться с ним! Стало быть, молодые супруги будут опять разлучены и несчастны. Голоса Эвменея, Полибио, Сивено и Лизинги сливаются в знаменитом квартете «Извини меня, Сивено». Полибио и Эвменей предвкушают скорую месть, Лизинга и Сивено боятся разлуки, но персонажи, обуреваемые различными чувствами, охарактеризованы одними и теми же мелодиями с великолепными полифоническими имитациями. Несоответствие психологической правде было данью сложившимся традициям. Неужели шаловливый гений юного Россини сковали косные театральные привычки? Ведь он всегда что-нибудь да сделает по-своему, необычно и оригинально! Так оно и есть. Традиционный с виду квартет совершенно неожиданно кончается восклицанием всех участвующих голосов. Подобное завершение квартета было несомненно смелостью со стороны молодого композитора, что, однако, воспринималось публикой с восторгом.

Казалось бы, счастье молодых героев безвозвратно разрушено. Но это не так. Нежная Лизинга готова бороться за свою любовь, хочет убить Эвменея, а верная Ольмира намерена помочь ей. Темной ночью войска Полибио пробираются в лагерь противника, и Эвменею кажется, что Сивено предал его. Гневные реплики героя выделяются в трио, звучащем в этот напряженный момент. В ансамбле участвуют Лизинга, Сивено и Эвменей. Неожиданно Сивено заявляет, что будет защищать отца. Такое благородство покоряет грозного Эвменея. На радостях он всех прощает и соединяет влюбленных. Все трое едут к Полибио, удивлению которого нет предела при виде любимых детей с Эвменеем. Однако интрига оперы не заканчивается. Хотя действие уже близится к развязке, впереди предстоят еще удивительные открытия. Ох уж эти оперы-сериа с их нагромождением самых несуразных событий! Так и происходит. Эвменей признается, что он не посланник царя Деметрио, а сам царь. Этот сюжетный поворот был надуманным и, вероятно, представлялся молодому композитору лишним. Лучшим доказательством этого может служить то, что такое важное признание делается в речитативе secco (неаккомпанированном речитативе). А сразу после этого звучит финальный ансамбль, в котором примирившиеся Деметрио и Полибио и счастливые Сивено и Лизинга соединяют свои голоса в едином ансамбле.

Вот и кончилась эта длинная и невероятно запутанная история. Казалось бы, и опера должна получиться столь же рыхлой и непоследовательной. Должна бы, если не учитывать, что ее создавал Россини! Пусть юный, пусть неопытный, пусть даже не знающий, что пишет целую оперу, но ведомый своим удивительным талантом. Опера «Деметрио и Полибио» объединена одной тональностью – до мажором. Молодому композитору удалось даже выстроить довольно стройную драматургическую линию – постоянное возрастание драматического и эмоционального напряжения. Нельзя утверждать, что первая опера юного Джоаккино является произведением совершенным. Она отягчена многими рутинными традициями, да и была первой попыткой начинающего композитора. Но результат налицо. Здесь чувствуется пульс новой жизни, стремление к преодолению сковывающих условностей. И пусть это новаторство еще до конца не осознано, а многие фрагменты произведения предельно традиционны. Но попытка-то первая! Тем более что Джоаккино даже не знал о серьезности возлагаемых на него надежд.

Однажды, когда уже всемирно знаменитый маэстро Россини отдыхал и лечился на морском курорте в Трувилле, что неподалеку от Гавра, Фердинанд Гиллер в разговоре о «Деметрио и Полибио» полюбопытствовал: «Когда позднее оперу поставили на сцене, вы внесли в нее какие-нибудь дополнения?» Ответ был ошеломляющим, но только для нас, а не для итальянца того времени: «Меня до этого не допустили. Момбелли поставил ее в Милане, не уведомив меня об этом. В квартете вызывало наибольшее удивление, что он заканчивался без обычной заключительной каденции, на своего рода восклицании всех голосов. Долгое время певали также один дуэт из этой оперы, главным образом потому, что он был очень легким». Строгое суждение о своем первом создании, не правда ли?

А что касается первой постановки этого произведения, то надо отметить, что композитор не только не знал, когда состоится премьера, но и даже где она будет. Впервые опера увидела свет через 6 лет после ее написания, 18 мая 1812 года в римском театре «Балле», поразив современников теплыми и искренними чувствами, столь мало свойственными серьезной опере того времени. После этого опера «Деметрио и Полибио» ставилась многими крупнейшими театрами Европы в таких городах, как Милан, Венеция, Неаполь, Дрезден и Вена.

Глава 3. БОЛОНСКИЙ ЛИЦЕЙ

Неотвратимая сила властно влекла Джоаккино к музыке. Могучий талант юного музыканта настойчиво напоминал о себе. Ведь из разрозненных фрагментов сложилась целая опера! Ведь уже были написаны валторновые дуэты и 6 сонат для струнного квартета! Но чем больше он сочинял, тем больше становились заметны его пробелы в знаниях. И чем дальше, тем больше чувствовалась потребность в систематических серьезных занятиях.

Как раз в то время в Болонье открылся музыкальный лицей под названием «Городская филармоническая школа». Месторасположение «храма» музыкальной науки было не из веселых: городская управа разместила его в бывшем монастыре св. Джакомо. Опять св. Джакомо! Ведь именно ему вознес счастливый Вивацца благодарение за рождение сына! И именно в здании, носившем имя этого святого, наследнику Виваццы предстояло учиться.

Джоаккино поступил в лицей через 2 года после его открытия – весной 1806 года. В это время вся природа солнечного полуострова всегда заметно оживлялась. И в Болонье дни становились длинными и светлыми. Солнце, словно вымытое, задорно улыбалось с голубого, освеженного весенними ветрами, небосвода. Даже в мрачное монастырское здание, где теперь ученики постигали премудрости музыкальной науки, проникали веселые солнечные зайчики. И тяжелая аркообразная дверь, служившая входом в краснокирпичное здание лицея, не показалась тогда Джоаккино пугающей: все предвещало неизведанное, все сулило проникновение в тайны Музыки, этой божественно прекрасной королевы души юноши.

Джоаккино тогда уже хорошо владел искусством игры на скрипке и альте. Для знакомства со всеми инструментами струнного квартета надо было еще научиться игре на виолончели. Вот Джоаккино и поступил в виолончельный класс Винченцо Каведаньи.

Ученики Болонского лицея жили интересной творческой жизнью. Нередко давали они и публичные концерты. Конечно, сын Виваццы не мог оставаться в стороне от таких мероприятий. Бурлящая в нем энергия требовала выхода. Джоаккино включился в концертную жизнь сразу по поступлении в лицей. Молодой музыкант уже множество раз пел в церквах и даже однажды участвовал в оперном спектакле. Опыт публичных выступлений у него был уже немалый. И предконцертная суета, взволнованная приподнятость исполнения, заслуженные аплодисменты – все это было просто необходимо юному Россини. Как ни странно, первое время ученик класса виолончели выступал на этих концертах только как певец. Обычно в программах про него писали: «Филармонический академик и ученик виолончели». Какой контраст! Академик и ученик! Тем не менее в Италии того времени это никого не удивляло. Однако вокальным триумфам филармонического академика скоро наступил конец: пришло время мутации[5]. Последний раз Россини выступал в качестве певца в дневном концерте, состоявшемся 8 августа 1806 года, в 11 часов пополудни. Концерт проходил в здании лицея. Тогда вместе со своей соученицей Дориной Каронти Джоаккино исполнил дуэт. Итак, последний раз прозвучало восхитительное сопрано Россини. Его голос никогда больше не зазвенит в публичных концертах. Слова «последний раз» навевают печаль. Но почему? Неужели Джоаккино никогда не будет дарить людям прекрасные звуки? Тут невольно вспоминается фамильный герб Россини. Соловей! Силуэт этой маленькой птички на гербовом щите оказался пророческим для наследника этого рода. Дивный пезарский соловей не перестал дарить людям музыку. И это стало не просто прекрасным воспроизведением чужой фантазии. Это были уже мелодии его души и его сердца, это была музыка, переполнявшая все его существо.

Новый интерес захватывал все больше. Но занятия в виолончельном классе оказались явно недостаточными, и Джоаккино поступил в класс фортепиано, где достиг великолепных результатов, а также в класс контрапункта к падре Маттеи. Знаменитый падре Станислао! Юный Россини был много наслышан об этом педагоге, учениками которого являлись многие итальянские знаменитости, такие, как Андреа Ненчини, Джузеппе Пилотти, Джузеппе Падолини. Занимался в свое время у Маттеи и бывший учитель Джоаккино Анджело Тезеи. Но падре снискал не только славу знающего педагога. Он был еще известен и как сочинитель духовной музыки.