Ольга Клюйкова - Маленькая повесть о большом композиторе, или Джоаккино Россини

• Название: Маленькая повесть о большом композиторе, или Джоаккино Россини
• Автор: Ольга Клюйкова
• Издательство: Музыка
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1990

В книге в популярной форме освещается богатая событиями творческая биография выдающегося итальянского композитора Дж. Россини, вписавшего немало славных страниц в историю мирового музыкального театра, рассказывается о различных произведениях автора «Севильского цирюльника».

Для самого широкого круга любителей музыки.

---

Конечно, для Джоаккино все это было очень тягостно. Но причина неуспеха ясна: при таком содержании трудно ожидать чего-либо другого. Судите сами: богатый крестьянин Гамберотто хочет выдать свою дочь Эрнестину замуж за богатого, но глупого Бураликьо. А Эрнестина влюблена в Эрманно, состояние которого весьма скромно. Эрманно пробирается в дом Гамберотто под видом учителя. Бураликьо ревнует невесту к молодому наставнику и хочет уволить его, а Эрманно обращается за помощью к слуге Гамберотто, который сообщает Бураликьо, что Эрнестина будто бы не девушка, а переодетый евнух. Этот хитроумный обман подействовал как надо: Бураликьо покидает дом Гамберотто, а Эрманно женится на Эрнестине. В общем-то традиционное содержание, и все бы было хорошо, если бы не непристойности! Вот к чему приводило бесправное положение композиторов в итальянских театрах! Сочинитель музыки стал вообще второстепенной фигурой в театральном организме. Все зависело от вкусов импресарио и певцов-виртуозов. А как же часто во главе театрального дела стояли случайные люди, этакие дельцы от искусства! Певцы же порою бывали безграмотны и безвкусны. И Джоаккино с первых шагов на поприще искусства столкнулся с подобными трудностями.

Итак, постановки россиниевского «Странного недоразумения» кончились. Но поскольку Джоаккино был ангажирован театром еще и как аккомпаниатор, ему пришлось остаться в городе. Как же это было мучительно – видеть успех произведений других композиторов и ощущать посредственность своего! Но ничего не поделаешь – контракт кончался только в конце ноября, вместе с осенним сезоном. Дело в том, что в Италии, хотя и было множество оперных театров, они работали не постоянно, а по сезонам. Даже в таких маленьких городках, как Пезаро, их организовывалось по два – три, а уж такой крупный центр, как Болонья, насчитывал до семи театров. К тому же сезоны, когда действовали театры, оказывались очень небольшими, всего около двух месяцев. Обычно их насчитывалось три: осенний, зимний (так называемый карнавальный) и весенний.

До конца сезона планировалось еще поставить «Триумф Квинта Фабия» Пуччини и «Женевьеву Шотландскую» Mайра. Певица Мария Марколини, уже успевшая подружиться с очаровательным аккомпаниатором, попросила написать для нее вставную арию в оперу «Триумф Квинта Фабия». Да, конечно, «Странное недоразумение», автором которого он был, сняли, но в этом нельзя обвинить красавца-сочинителя. Музыка-то была просто прекрасна, уж Мария знала в этом толк. Поэтому и захотела иметь какую-нибудь выигрышную арию этого молодого композитора.

В итальянских театрах тех дней не имелось постоянных ни хора, ни оркестра, ведь и сами театры не были постоянными. Перед началом каждого сезона импресарио набирали хористов и оркестрантов из местных жителей, у каждого из которых была своя основная профессия. Часто по этой причине страдало качество исполнения. На генеральной репетиции «Квинта Фабия», которую проводил Россини, хористы не только плохо пели, но и безобразно себя вели. У них оказались свои дела и заботы, происходили свои разговоры. Безбородый маэстрино не обладал для них достаточным авторитетом. Для юности нет ничего оскорбительнее, чем непризнание ее значительности. А тут еще прелестная Мариэтта, в глазах которой хотелось быть важным и могущественным! Нет, их поведение просто возмутительно! Ярость мощным потоком хлынула в душу юноши. Неожиданно в руках Джоаккино оказалась палка. И тут он уже не сдержался. С палкой в руках и криком: «Собаки, вы должны петь, а не лаять!» – он кинулся на хористов.

Может быть, все было не так. Ведь о Россини ходило столько самых невероятных анекдотов! Но никто не станет отрицать, что в юности он был горяч и несдержан. А история с хористами закончилась в префектуре города, это уж точно. Правда, Джоаккино стал уже достаточно известен в Болонье, да и театр не хотел нести убытков из-за отсутствия аккомпаниатора, поэтому дело окончилось для нашего маэстрино быстро и благополучно. Синьор префект снисходительно, по-отечески пожурил Джоаккино и отпустил.

Да, этот осенний сезон в «Театро дель Корсо» не назовешь счастливым для Россини! Но уже в те годы композитор отличался твердым характером и ясным умом. И еще у него был удивительно веселый и неугомонный нрав. Жизненные силы били ключом, их всегда хватало превозмочь неприятности. Как только окончился этот неудачный сезон в Болонье, уже в декабре Джоаккино отправился в Венецию.

О Венеция! Город каналов и каменных кружев дворцов! А гондолы? Сколько романтики в этом старинном венецианском виде транспорта! Из века в век путешественников изумляло пение венецианских гондольеров, когда тихими вечерами под сине-бархатным небом начинался их музыкальный разговор. А тут еще и карнавал… Вот в дни какого праздника будет звучать музыка нашего героя! У Джоаккино опять контракт с театром «Сан-Моизе». В его композиторской судьбе это счастливое место. Ведь именно здесь Россини впервые представил на суд зрителей свою оперу «Брачный вексель». Теперь он должен сочинить фарс «Счастливый обман». Как же примут его венецианцы? Было волнительно, тем более что вместе с ним должны были идти оперы таких знаменитых композиторов, как Фаринелли и Майр. Либретто для Россини написал Джузеппе Фоппа, который определил свое творение как комический фарс. Бедный Джоаккино! Ему опять не повезло! Дело в том, что практически ничего комического в этих стихах не было, разве что небольшие второстепенные эпизоды.

Да и что смешного могло быть в этой сентиментальной истории? Что смешного в том, что придворный герцога Бертрандо по имени Ормондо влюблен в жену своего патрона, хочет соблазнить ее, а та остается верной своему мужу? Потом атмосфера накаляется еще больше. Ормондо клевещет на герцогиню Изабеллу, обвиняя ее в нарушении святости брака. А затем нанимает убийцу Батоне, чтобы разделаться с непокорной герцогиней. Изабеллу спасает предводитель горняков Таработто. Она живет в его доме под видом племянницы Низы. Проезжающий мимо герцог узнает жену. Он рад, а злодей Ормондо опять хочет убить Изабеллу. Но Таработто уговаривает Батоне отказаться от злого умысла. Герцог прощает исправившегося Батоне, а Ормондо приказывает казнить. И все счастливы.

Как всегда, Россини с жаром взялся за работу. Как всегда, сроки были чрезвычайно сжатыми: в декабре он еще только приехал в Венецию, а 8 января уже состоялась премьера! Все делалось в страшной спешке. Юный маэстро даже не успевал проверять то, что выходило из-под его пера. Нотные листы срочно отправлялись переписчикам, а затем не менее спешно разучивались певцами. И все же новый 1812 год начался удачно. «Счастливый обман» имел успех. Венецианская ежедневная газета писала: «Прекрасная музыка синьора маэстро Россини никогда не перестанет увлекать венецианскую публику».

Успех оперы был продолжительным, она продержалась на сцене до конца сезона, то есть до февраля. Здесь уже более явно и настойчиво проявились типично россиниевские черты. Впрочем, гений Россини всегда накладывал свой отпечаток на его музыку. Но чем опытнее он становился, тем ярче проявлялась его творческая индивидуальность. Изящество и грация мелодий, яркость и неожиданность контрастов – вот по каким признакам сразу отличишь его творения от многих других. И все-таки в своих первых операх Джоаккино еще находился под влиянием своих знаменитых предшественников и старших современников. Поэтому и слышатся в соль-мажорном дуэте Таработто и Изабеллы «Да, это правда» чимарозовские интонации, а в одном из лучших мест всей оперы, знаменитом трио герцога, Изабеллы и Таработто сразу узнается благотворное воздействие Моцарта. Зато в дуэте Таработто и Батоне сразу слышится язык будущего создателя «Севильского цирюльника». А еще такому теплому приему музыки Россини способствовало превосходное исполнение, ведь пели такие прекрасные певцы, как Рафанелли, Монелли, Галли, которые своей великолепной актерской игрой могли скрыть случившиеся недочеты и композитора, и поэта.

За заботами и постоянной спешной работой к маэстрино постепенно приходил опыт, закалялся его характер. Молодой Россини был очень красив и всегда нравился женщинам. Вместе с тем он отличался огромным природным юмором. Ох, не дай бог было попасться Джоаккино на язык! Впоследствии прославленный композитор вспоминал: «…Я мог довести до бешенства всех и всякого». И потом, как бы оценивая свое поведение, добавлял: «Может быть, это было очень нехорошо, но я иначе не мог, так уж я был устроен». Насмешливость соединялась у него с находчивостью, что делало юного маэстро чрезвычайно приятным и интересным собеседником. Была у него еще черта, черта сильного человека – удивительное самообладание. Будучи очень эмоциональным и впечатлительным, Джоаккино всегда бурно переживал все происходящее, но держал это в себе. Миновали уже те времена, когда он горько плакал после неудачи. Молодой композитор научился прятать свои чувства за маской внешнего равнодушия, иронии или шутки.