Коллективные сборники - Маршал Тухачевский

• Название: Маршал Тухачевский
• Автор: Коллективные сборники
• Издательство: Военнздат
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1965

Со страниц этой книги перед читателем встанет обаятельный образ выдающегося советского полководца Михаила Николаевича Тухачевского, безвинно погибшего в результате сталинского произвола. Люди, хорошо знавшие М. Н. Тухачевского, рассказывают о его жизненном пути и военной деятельности. Среди авторов воспоминаний – товарищи заслуженного военачальника по юношеским годам, по службе в царской армии, по гражданской войне, а также те, кто под его руководством работали над укреплением Советских Вооруженных Сил на протяжении последующих лет.

Сборник подготовлен с участием Военно-научного общества при Центральном музее Советской Армии.

---

Включение института в число военизированных учебных заведений обеспечивало ему крепкую по тому времени материальную базу. Он получил в свое распоряжение огромный дом, некогда принадлежавший смоленскому купцу-мануфактурщику Павлову. В просторных помещениях, на стенах которых еще сохранились надписи – «Шелка», «Сукна», «Ситцы», разместились электротехнический, строительный, мелиоративный, сельскохозяйственный, промышленно-экономическии факультеты и рабфак.

Название «милитаризованный» имело относительное значение; военные дисциплины в учебных программах института занимали весьма скромное место. Кадры военных специалистов были представлены в нем лишь заместителем ректора, бывшим генералом артиллерии Е. 3. Барсуковым, и еще двумя-тремя персонами. При этом помнится, что бывший генерал В. А. Пыхачев читал здесь курс самой мирной дисциплины – гражданской архитектуры.

Тем не менее считалось, что все студенты института состоят на действительной военной службе. Благодаря этому они получали красноармейское обмундирование и продовольственный паек по фронтовой норме. Впрочем, многие из них и впрямь были красноармейцами.

Для укомплектования института штатской молодежи не хватало. Большая часть молодых людей со средним образованием находилась в действующей Красной Армии. Чтобы обеспечить институт достаточным количеством студентов, М. Н. Тухачевский издал приказ по фронту, обязывавший всех командиров и начальников беспрепятственно откомандировывать в СПИ молодых военнослужащих, имеющих необходимое образование и изъявляющих желание учиться дальше. Но лично мне удалось стать студентом этого учебного заведения при несколько большем содействии со стороны Михаила Николаевича.

Я служил делопроизводителем в Управлении инженерного снабжения Западного фронта. Размещались мы в Минске. Там же находился тогда и штаб Запфронта. Поэтому о приказе М. Н. Тухачевского в отношении набора в СПИ мне удалось узнать одним из первых, и с согласия комиссара Управления я тотчас же послал заявление в институт. Однако начальник Управления военный инженер А. Э. Лилиенфельд неожиданно заупрямился и категорически отказался отпустить меня на учебу.

Настроение сразу упало. Подавленный, бродил я вечерами по улицам Минска и однажды совершенно случайно встретился с командующим фронтом.

Решение созрело мгновенно.

Одернув потрепанную кожанку, поправив на голове «громоотвод» (так мы называли иногда свои островерхие шлемы), четким, как на параде, шагом я направился к М. Н. Тухачевскому:

– Товарищ командующий, разрешите обратиться?

М. Н. Тухачевский оглядел меня с головы до ног, обутых в рваные ботинки, чему-то улыбнулся и ответил:

– Пожалуйста.

Я, как мне в ту пору казалось, очень обстоятельно и толково поведал о своем горе и попросил помощи.

Тухачевский расспросил, сколько мне лет, какое у меня образование, и затем сказал:

– Напишите на мое имя письмо, приложите к нему запрос института и являйтесь ко мне на службу во вторник к двенадцати часам.

Поблагодарив командующего, я, окрыленный, помчался в Управление и уселся за письмо. Начал привычно:

«Командующему Западным фронтом товарищу Тухачевскому…»

Нет, не годится. Похоже на рапорт, а рапорт через голову непосредственного начальника подавать нельзя.

«Глубокоуважаемый Михаил Николаевич…»

Несколько раз я составлял и переделывал свое послание. Наконец переписал начисто, каллиграфически выводя буквы, и бережно уложил в папку.

Настал вторник. В половине двенадцатого отправляюсь в гостиницу «Европа», занятую штабом Запфронта, предъявляю часовому пропуск и уверенно вхожу в приемную командующего. Вслед за мной туда же забегает секретарша члена Реввоенсовета Запфронта И. С. Уншлихта и с порога спрашивает адъютанта:

– Кто на докладе у Михаила Николаевича?

– Лилиенфельд, – ответил адъютант.

У меня даже испарина выступила на лбу: а ну, как увидит меня здесь?

Немедленно покинув приемную, я притаился в коридоре и стал ждать, пока мой шеф уйдет. На мое счастье, он не слишком долго задержался у командующего и торопливо прошагал к выходу.

Я вновь переступаю порог приемной. Почти торжественно вручаю адъютанту свою папку и прошу доложить обо мне М. Н. Тухачевскому. Через несколько минут адъютант возвращается и отдает мне обратно запрос института с резолюцией командующего:

«Начинжснабзапу. Разрешается. Тухачевский».

Кубарем скатываюсь по мраморной лестнице, выбегаю на тротуар. Льет дождь, но мне кажется, что никогда в жизни не было лучшей погоды.

Лилиенфельд несколько омрачил мою радость. За обращение к командующему через его голову пришлось отсидеть десять суток на гауптвахте. Отправился я туда, захватив алгебру Киселева и тригонометрию Рыбкина. Знал твердо: после отсидки меня все же откомандируют в институт.

Так оно и случилось в действительности.

Возглавляя Западный фронт, М. Н. Тухачевский не часто имел возможность бывать в нашем институте. Но незримый контакт между ним и студентами не нарушался, кажется, ни на минуту.

В истории СПИ был один такой печальный случай, когда часть студенчества при подготовке к выборам депутатов в Смоленский горсовет попала под влияние меньшевистской агитации, поверила краснобаям и демагогам. Узнав об этом, М. Н. Тухачевский явился на предвыборный митинг студентов. Выступление его здесь запомнилось мне своей лаконичностью и, если можно так выразиться, суровой лиричностью:

– Я воевал на Восточном фронте с Колчаком и… меньшевиками. Я дрался на Кавказе с бандами Деникина и… меньшевиками. Здесь, на Западном фронте, рядом с польскими панами и иезуитами я встретил опять-таки все тех же меньшевиков…

М. Н. Тухачевский призвал нас всех отдать свои голоса за большевистский избирательный список. Призыв этот дошел до молодых сердец: меньшевики провалились на выборах в горсовет.

Вспоминается и еще одна встреча студентов СПИ с М. Н. Тухачевским. Дело было в 1921 году, после разгрома контрреволюционного Кронштадтского мятежа. 23 марта институт облетела весть: сегодня прибывает эшелон Смоленских пехотных курсов, участвовавших в штурме Кронштадта, а вместе с курсантами ожидается и М. Н. Тухачевский, командовавший взятием крепости.

На перроне вокзала выстроились шпалерами войска Смоленского гарнизона. К ним присоединились и студенты СПИ. Явились мы сюда прямо с занятий, с книгами под мышками и за поясами, с рейсшинами и свертками ватмана. С точки зрения даже самого снисходительного строевика студенческие ряды выглядели, прямо скажу, не блестяще. На большинстве студентов красноармейские шинели висели, как юбки.

Показался украшенный зеленью и флагами паровоз. Грянул оркестр. Высадившихся из теплушек курсантов встретило громовое «ура!». Под звуки марша они направились к выходу. Впереди шли особо отличившиеся при штурме Кронштадта с приколотыми к шинелям новенькими орденами Красного Знамени. Во главе колонны – М. Н. Тухачевский.

Он окинул веселым взглядом нестройные ряды СПИ и довольно громко спросил:

– Что за шотландские стрелки?

С тех пор это прозвище так и прилипло к нам…

С течением времени Смоленский государственный милитаризованный политехнический институт Западного фронта был ликвидирован. Студенты получили перевод в высшие учебные заведения Москвы и Петрограда. Но на каникулы мы все обычно съезжались в Смоленск и были, пожалуй, самыми усердными посетителями Дома Красной Армии. Однажды мне в числе других студентов довелось присутствовать там на собрании Военно-научного общества, где М. Н. Тухачевский выступил с интереснейшим докладом о возможности новой войны. Михаил Николаевич поразил всех нас своей глубокой эрудицией и самостоятельностью мышления. С удивительной осведомленностью он обрисовал сложившуюся в те времена международную обстановку, дал четкий анализ политического, экономического и военного положения капиталистических стран, показал рост внутренних и внешних противоречий в Европе, Азии и Америке.

Я не помню всего, что говорил М. Н. Тухачевский. Запомнился только его вывод о том, что при создавшейся обстановке ни одна из великих европейских держав в течение полутора – двух десятилетий не будет в в состоянии начать войну против Советской России. Но вместе с тем Тухачевский напоминал, что капиталисты не примирились навсегда с существованием первого в мире государства рабочих и крестьян. В дальнейшем обстановка может измениться, и это обязывает нас постоянно совершенствовать Красную Армию, укреплять ее ряды, повышать ее боеспособность.

Слушая этот доклад, я думал: «Хорошо, что среди руководителей нашей молодой Красной Армии есть такие проницательные люди, как М. Н. Тухачевский!»

Во время одного из своих съездов на каникулы смоленская молодежь, обучавшаяся в вузах Москвы, решила устроить бал. Начальник Дома Красной Армии, к которому мы обратились с просьбой предоставить для этого зал, встретил студенческую делегацию не очень доброжелательно и заломил огромную арендную плату. А под конец, желая, как видно, совсем отделаться от нас, заявил, что без санкции командующего округом М. Н. Тухачевского он вообще не может распорядиться помещением.