Роберт Рэнкин - Мир в табакерке, или чтиво с убийством

• Название: Мир в табакерке, или чтиво с убийством
• Автор: Роберт Рэнкин
• Жанр: Научная Фантастика

Какими были люди, которые внесли свой вклад в уродование Истории Человечества? Люди хорошие и плохие, знаменитые и не очень. И особенно каким был один из них, чьи уникальные способности, замечательные достижения и эксцентричное поведение стали теперь легендой? Человек, что принес радость миллионам, дав им непревзойденную нюхательную смесь. Его знали под многими прозвищами. Чемпион по Чихательной Части. Гроссмейстер Гремучей Гнуси. Супермен Смеси, Несущей Негу Народу. И так далее, и тому подобное, и все такое. Почти всем он известен просто как «Табачный Титан». Звали его Тот Самый Давстон. «Стиль Роберта Рэнкина – это неповторимая смесь бородатых анекдотов, городских мифов, каламбуров, изумительно безумных идей и вряд ли достоверных историй из собственной жизни» – Independent.

---

Что меня смущало относительно вечеринки – это как все, кто собирался прийти, уместятся в доме Т.С. Давстона. В конце концов, это было самое стандартное строение, две комнаты наверху, две внизу, сортир во дворе и дворик два на два метра. Т.С. Давстон жил через шесть домов от нашего, на солнечной стороне улицы.

И все же я был уверен, что он знает, что делает.

И он, конечно, знал.

Сейчас, оглядываясь назад через все прожитые годы, я не могу поверить тому, что тогда не понял, к чему это приведет. Были причины задуматься, и все достаточно очевидные. Неожиданно доставленный с нарочным пакет, адресованный моим родителям, в котором были два бесплатных билета на представление «Черно-белых менестрелей» вечером в пятницу, и еще чеки на ужин на двоих в ресторане на Пикадилли. Тот факт, что Т.С. Давстон попросил ключи от нашего сарая – у него, дескать, «не хватило места для нескольких ящиков пива». «Типографская опечатка» на приглашениях, которые он раздавал, где в адресе вечеринки был указан номер моегодома.

Все самым очевидным образом указывало на то, что случится, но я каким-то образом ухитрился этого не заметить.

В шесть часов вечера в пятницу мои родители уехали на представление. Они сказали, чтобы я их не ждал, потому что вернутся они не раньше полуночи. Мы распрощались, и я поднялся в свою комнату, чтобы заняться подготовкой. Через пять минут позвонили в дверь.

Я, шаркая, спустился вниз и открыл дверь. За дверью стоял Т.С. Давстон.

Он выглядел настоящим франтом: волосы расчесаны на прямой пробор, чистая рубашка от Бена Шермана с пуговичками на воротнике и узкий кожаный галстук. Его пиджак был узок в плечах, но с широченными лацканами. Костюм дополняли начищенные на носках ботинки солидного размера.

Я радостно ухмыльнулся, увидев его, и он ответил мне взглядом, полным непередаваемой скорби.

– В чем проблема? – спросил я.

– Случилось страшное. Можно войти?

– Конечно.

Я провел его в гостиную, и он рухнул на наш потрепанный диван.

– Кошмар, – сказал он и закрыл лицо руками.

– Что такое?

– Мама и папа. Только что приходил доктор. Они слегли. У них чесотка Люгвилера.

– Боже мой! – сказал я, насколько я помню, первый раз за день. – Только не чесотка Люгвилера.

– Чесотка Люгвилера, – повторил Т.С. Давстон.

Я состроил гримасу, которая должна была означать «погоди-ка!». И услышал, как мой язык произносит:

– Так ведь чесотка Люгвилера – это воображаемая напасть из книжки Джека Венса.

– Точно, – сказал Т.С. Давстон.

– А… – сказал я.

– Так что вечеринка отменяется.

– Отменяется? Ее нельзя отменять. Я уже костюм сделал. Он стильный и все такое.

– Я собирался одеться Парнеллом. Но какая разница, раз все отменяется.

– Какой облом, – сказал я. – Какой облом.

Т.С. Давстон печально кивнул.

– Печальнее всего потеря престижа. Я имею в виду, что вечеринка повышает твой авторитет. Если ты, конечно, понимаешь, что я имею в виду.

– Понимаю, – сказал я. – Авторитет – это все.

– Ну и вот: я облажался. Я стану мишенью злых шуток. Все почести, которые могли бы быть моими: их нет и не будет. Лучше бы мне сквозь землю провалиться.

– Должен же быть какой-нибудь выход, – сказал я. – А больше негде устроить вечеринку?

– Если бы, – Т.С. Давстон почесал нос. – Если бы у меня был верный друг, у которого бы никого не оказалось дома сегодня вечером. Я бы не возражал, чтобы ему досталась вся слава, и чтобы у него повысился авторитет. По крайней мере, я бы не обманул ничьих ожиданий. Ожиданий всех этих красивых девушек. Которые сами упадут в руки хозяина вечеринки.

Наступила так называемая многозначительная тишина.

8

Виски, табак и буйные девки —

Вот что сведет тебя, парень, с ума.

Народное

Ну ясно, теперь-тоя все понимаю.

А что я мог сказать тогда? Тогда это казалось самым разумным решением. То есть это просто было самым разумным решением.

– Школьный зал, – сказал я Т.С. Давстону. – Можно снять школьный зал.

Если быя только так сказал. Но нет.

– Вечеринка здесь? – сказал Т.С. Давстон. – В твоемдоме?

– Самое разумное решение, – сказал я.

– Сначала надо бы спросить родителей.

– Они уехали, и их не будет до полуночи.

– Тогда решено. – Т.С. Давстон поднялся с дивана, пожал мне руку, подошел к входной двери и свистнул. И сразу же в дом хлынул поток парней, которых я никогда не встречал, нагруженных ящиками с пивом, коробками с едой и настоящим проигрывателем с пластинками.

В дом, из дома, снова в дом – они двигались, как хорошо тренированные рабочие. Т.С. Давстон знакомил меня с ними, когда они пролетали мимо.

– Джим Пули, – говорил он. – А это Джон Омолли, а это Архикороль, а там – Малыш Дейв.

– Где? – спросил я.

– Здесь, внизу, – ответил Малыш Дейв.

– А, привет. Они без костюмов! – шепнул я Т.С. Давстону.

– Ты тоже.

Это была правда. И в этом была вся проблема. Если вечеринка будет в моем доме, каким образом я смогу сделать так, чтобы мой театральный выход произведет наибольшее впечатление?

– Может, тебе лучше переодеться? – спросил Т.С. Давстон.

– Да, но… ведь…

– Слушай, – сказал Т.С. Давстон. – Ты – хозяин вечеринки, и я думаю, у тебя должен быть шанс произвести впечатление своим появлением.

– Я как раз об этом и думал.

– Тогда иди наверх, к себе, и приготовься. А я здесь займусь подготовкой, и когда все придут, я поднимусь к тебе, и тогда ты произведешь действительносильное впечатление. Как тебе такой план?

– Отлично, – сказал я. – Ты настоящий друг.

– Я знаю. – Т.С. Давстон отодвинул меня в сторону.

– Сигареты на кухню, – сказал он одному из своих подсобных рабочих. – Там я устрою свою лавочку.

И я поднялся к себе.

Мне не понадобилось много времени, чтобы приготовиться. Я опробовал несколько живописных поз перед большим зеркалом и уселся на кровать, прислушиваясь к тому, что происходило внизу.

Снизу всплывали звуки, срывающиеся с пластов новейших подростковых вокально-инструментальных ансамблей, которые вертелись на проигрывателе со скоростью сорок пять оборотов в минуту.

И хотя тогда я этого не понимал, в этот момент я творил историю. Видите ли, в пятидесятые годы такого понятия, как «подростковая вечеринка», просто не существовало. Парней призывали в армию в тринадцать лет и не выпускали в народ, пока им не исполнялось двадцать. А в это время их уже считали ответственными гражданами.

Мое поколение, появившееся в результате демографического взрыва после войны, на год опоздало к призыву, и теперь, когда у нас еще никогда не было настолько хороших продуктов и всего прочего, мы буквально изобрели подростковую вечеринку.

Кроме того (о чем я не догадывался), вечеринка в моем доме стала самой первойподростковой вечеринкой. Той, которая стала образцом для подражания всем остальным подростковым вечеринкам.

Так что в этом отношении, я думаю, мне есть за что благодарить Т.С. Давстона. И хотя он все-таки взорвал мою собаку, он же потом извинился.

Я сидел на кровати и возбуждался все больше и больше.

Через час или около того я начал волноваться. В комнате висел сигаретный дым, поднимающийся из кухни, звуки разгульного веселья становились все громче, а Т.С. Давстон все еще не шел за мной.

Я понял, что он ждет подходящего момента. То есть дожидается, пока соберется весь народ.

Около девяти я начал подозревать неладное. Дожидаться подходящего момента – это, конечно, хорошо, но так я пропущу собственную вечеринку, и, кроме того, я был почти уверен, что слышал, как внизу что-то разбилось. И не раз. Как будто что-то уронили. Я просто не мог больше ждать.

Было почти десять часов, когда ко мне постучали. В комнате уже было столько дыма, что я едва мог разглядеть дверь. Я добрался до двери и распахнул ее настежь.

На лестнице стоял Джон Омолли в обнимку с юной девицей. Я радостно ухмыльнулся. Омолли был одет Парнеллом, а девица – миссис О’Ши.

Видимо, я произвел действительно большое впечатление, особенно в клубах дыма, вырвавшихся из комнаты вслед за мной, и все такое. Девица завизжала, а Омолли отпрянул назад, мелко крестясь.

– А где Т.С. Давстон? – спросил я.

Омолли несколько судорожно показал куда-то в направлении кухни.

Я пожал плечами. Больше ждать было невозможно. Я шел вниз, и все тут.

А вниз пройти было не так-то просто. Вся лестница была занята целующимися парочками. Я пробирался между ними – или поверх них – повторяя: «Извините…» и «Простите, пожалуйста!» В нашей маленькой гостиной было столько народу, что мне пришлось буквально проталкиваться вперед. Входная дверь была открыта, и я увидел, что в садике, да и на улице перед домом, тоже полно гостей. Я протиснулся в переднюю, отведенную для танцев, и попытался – без всякого успеха – добиться, чтобы меня услышали. Проигрыватель играл слишком громко, и никто не обратил на меня ни малейшего внимания.