Василий Пальмов - Штурмовики над Днепром

• Название: Штурмовики над Днепром
• Автор: Василий Пальмов
• Издательство: Политиздат
• Жанр: О войне
• Год: 1984

Книга воспоминаний полковника в отставке В. В. Пальмова, бывшего летчика-штурмовика, посвящена героическим будням авиаторов в годы Великой Отечественной войны. Перед читателем разворачиваются картины воздушных боев на Сталинградском фронте, над Кубанью и Донбассом, над Днепром и Крымом, в небе Прибалтики. Автор правдиво и обстоятельно рассказывает о боевых действиях летчиков, их мужестве и самоотверженности в выполнении воинского долга, о фронтовой дружбе и взаимовыручке, о беззаветной преданности Родине.

---

Это была последняя жертва войны в нашей дивизии. В начале апреля весь штурмовой корпус выехал на Волгу для переучивания на новые самолеты Ил-10. Тогда мы еще не знали, что война для нас практически закончилась. Замкнулся круг нашего маршрута: именно с этих, теперь глубоко тыловых аэродромов, мы стартовали в полет в 1942 году. Из двадцати летчиков, начинавших здесь свой боевой путь, в живых осталось четыре: Александр Амбарнов, Иван Мартынов, Александр Карпов и автор этих строк. Тогда, в 1942 году, нашу отправку на фронт на три месяца задерживала очередь на переучивание, не хватало самолетов. Сейчас весь штурмовой корпус за один месяц овладел новой машиной. Не терпелось испытать в бою более мощный, более маневренный Ил-10. Он прекрасно выполнял все фигуры высшего пилотажа, мог свободно лететь «на спине» т. е. в перевернутом положении. По сравнению с Ил-2 новый самолет был мощнее, маневреннее, меньше размером. Уже отпраздновали 1 Мая, а готовый к боям корпус находился на далеком тыловом аэродроме, ждал команды. Радио принесло весть: пал Берлин! Над рейхстагом взвилось Красное знамя.

В первых числах мая многих летчиков направили в Дом отдыха на волжском берегу. Здесь мы и встретили День Победы. Трудно описать радость, которая охватила каждого. И хоть в этот момент мы оказались далеко от тех, кто произвел последние залпы войны, душой и сердцем мы были вместе с ними. И здесь, за тысячи километров от последнего рубежа войны, народ приветствовал нас, как победителей. Но каждый из нас знал: не только мы своими яростными атаками громили врага. Удары по нему наносили рабочие, ковавшие броню «илов» и стволы автоматов, колхозники, чей хлеб ели фронтовики, ученые, давшие в руки воинов оружие победы. Она была общей, эта победа, и праздновал ее весь народ.

В тот день я достал свою летную книжку, перелистал ее страницы, возобновил в памяти события от первого фронтового вылета в августе 1942 года до последнего – в марте 1945 года. Почти три года в небе войны! Долго сидел я над раскрытыми страницами летной книжки, а мысли мои были далеко. Мысленно я повторял маршруты войны. И встали передо мной лица боевых друзей – Сережи Вшивцева, Гриши Панкратова, Всеволода Ширяева и многих других ушедших в бессмертие однополчан. Все они погибли молодыми на пути к победе. Им поставят памятники, их имена будут навечно занесены в списки живых. А оставшиеся в живых ветераны войны всегда первый тост будут провозглашать за тех, кто не дожил до Дня Победы, утвердив ее ценой своей жизни.

* * *

Началась мирная жизнь, о которой мы так мечтали в кабине готового к вылету штурмовика, в тесном кругу после напряженного летного дня, на госпитальной койке. Какой она будет, эта мирная жизнь, после пропахших порохом четырех лет войны? Многие из нас мечтали о возвращении к своим семьям, к мирному труду. Уходили в запас старшие товарищи. Я и мои друзья получили назначения в разные части и разъехались. Меня назначили штурманом дивизии. Возвратившийся из госпиталя Георгий Михайлович Смыков стал заместителем командира одной из дивизий, Мой друг Александр Карпов ушел учиться в военную академию.

Мечтая о мире, мы надеялись, что с войной покончено если и не навсегда, то на долгие годы. Но вскоре в воздухе снова запахло грозой: англо-американские империалисты развязали «холодную войну», начали угрожать нашему народу атомной бомбой. Помню, с каким возмущением читали мы, вчерашние фронтовики, сообщение о поджигательской речи в американском городке Фултоне премьер-министра Англии У. Черчилля. Интересы безопасности Родины, завоеванная большой кровью победа требовали надежной защиты. И мы приступили к совершенствованию боевого мастерства. В послевоенные годы я летал на Ил-10. Приходилось осваивать не только технику пилотирования, но и вырабатывать новую тактику применения штурмовика. Теперь нашим полем боя стали полигоны. Я, как штурман дивизии, обобщал опыт боевого применения самолета, писал инструкции по бомбометанию и стрельбе, составлял программы обучения.

Порой казалось, что фронтовые вылеты на штурмовку вражеских позиций были более легким делом. Один из командиров эскадрильи, опытный летчик-фронтовик, так и заявил:

– Уволь, Василий Васильевич, от писанины. Лучше пять раз слетать на полигон, чем описывать это на бумаге.

Летал и бомбил летчик отлично, а вот грамотно и четко рассказать, обосновать свои результаты не мог. Это был практик, мастер метких ударов. Но ему явно не хватало теоретической подготовки. А время требовало новых знаний, более солидного образования, и фронтового опыта уже становилось недостаточно.

В начале пятидесятых годов началось усиленное обучение летчиков-штурмовиков полетам в облаках и ночью. Читатель помнит: на фронте «илы» ночью не летали, для этого на самолете не было необходимых приборов, а на аэродромах – светового и радиотехнического оборудования. Совершенствуя боевую подготовку на Ил-10, летчики чувствовали: в авиации наступает новая эра. На смену винтомоторной идет реактивная авиация.

Приятно было сознавать, что у колыбели ее рождения стоял воспитанник Чкаловского летного училища капитан Григорий Яковлевич Бахчиванджи. 15 мая 1942 года в глубоком тылу, на одном из заводских аэродромов, он первый в мире совершил полет на реактивном самолете, И вот реактивный истребитель МиГ-15 бис должен заменить Ил-10. Все летчики, от рядового до командира соединения, засели в учебных классах за изучение новой техники. Велик был интерес к новой необычной машине без винта. Впечатление после первых полетов было огромное. Особенно если учесть, что прежде мы летали на Ил-10. На штурмовике мы поднимались до трех тысяч метров. А здесь – сразу 12,5 тысячи! Совсем иным было и вооружение – три пушки: одна 37-мм и две 23-мм. Автоматический стрелковый прицел, с помощью которого достаточно обрамить цель ромбиками – и открывай огонь, снаряды попадут в нее, прицел автоматически введет поправку. Это ли не мечта боевого летчика? Мне и сейчас помнится, с каким азартом обсуждали летчики достоинства новой машины.

– Перейти с Ил-10 на МиГ-15 – все равно, что после повозки пересесть на легковую машину! – говорили некоторые.

– Понимаешь, подхожу после взлета ко второму развороту, думаю, ну, уже есть 200 метров. Глянул на высотомер, а там – две тысячи! Вот это мощь! – делился после полета летчик впечатлениями.

– Вывел двигатель на взлетные обороты – рвется вперед так, что прижимает к спинке сиденья! И бежит по полосе прямехонько, можно даже закурить. Наш старый «ильюха» все норовил вильнуть в сторону, – рассказывал другой.

Пожилой полковник, освоивший за свою долгую летную службу не один десяток самолетов, откровенно доволен:

– Хоть под конец службы удалось полетать на настоящем агрегате. Почувствовать скорость и высоту!

Официально мы именовались уже истребителями-бомбардировщиками. Теперь это наименование носят летчики, принявшие у фронтовых штурмовиков эстафету метких ударов по врагу, боевое наследство ветеранов войны, славных героев штурмовых атак. Навсегда в боевом строю истребителей-бомбардировщиков осталось имя нашего славного однополчанина капитана Всеволода Александровича Ширяева. На вечерней поверке личного состава одной из частей первым старшина называет его фамилию. И в ответ звучит голос правофлангового:

– Герой Советского Союза капитан Ширяев пал смертью храбрых в бою за свободу и независимость нашей Родины.

Наш боевой командир остался навечно в списках живых. Он участвует в учениях и боевых тренировках, присутствует на классных занятиях и собраниях личного состава. В далекие годы войны он служил для нас, молодых летчиков, примером выполнения воинского долга. Сейчас наш командир воодушевляет и вдохновляет новые поколения авиаторов на верное служение Отечеству. На войне мы часто пели полюбившуюся песню «Давай закурим!» С особым чувством фронтовики повторяли: Эти дни когда-нибудь мы будем вспоминать. Об огнях-пожарищах, О друзьях-товарищах… Пророческими стали эти слова. О боях-пожарищах, о друзьях-товарищах мы, фронтовики, помнили и помним всегда.

Через тридцать лет после окончания войны исполнилось заветное желание моих однополчан – собраться вместе прежней дружной боевой семьей. И вот снова рядом боевые побратимы. Мы узнаем и не узнаем друг друга.

– Постой, постой, кто этот полковник со звездой Героя и пепельной сединой? – спрашивает меня жена…

– Это же Леня Кузнецов! Леонид Кузьмич! Недавно уволился в запас.

– А эти трое в форме гражданского флота?

– Алексей Ефимов – командир Ту-104 в Борисполе, Николай Пичугин – работник Министерства гражданской авиации. Третий, Петр Мацнев, так и остался верен «илам» – в Домодедово командир корабля Ил-18.

Подходит Александр Карпов. Мы живем с ним в Киеве. Сплотившая нас фронтовая дружба с годами стала еще прочнее. Александр – генерал, кандидат исторических наук, автор ряда книг о военных годах.