Питер Таскер - Самурай-буги

• Название: Самурай-буги
• Автор: Питер Таскер
• Жанр: Криминальный детектив

Для частого сыщика Кадзуо Мори настали плохие времена. Настолько плохие, что он вынужден молиться японским богам о ниспослании ему благополучия. Поэтому, когда подворачивается задание освободить дорогую стрип-танцовщицу по имени Ангел из лап опасного якудзы Джорджа Нисио по кличке Волк, выбирать Мори не приходится.

Но поступает и следующий заказ: убит высокопоставленный чиновник из Министерства здравоохранения, и его любовнице, владелице эксклюзивного дома свиданий, настоятельно требуется выяснить имя убийцы. И Кадзуо Мори пускается в опасное путешествие по задворкам постиндустриального японского общества, где всем заправляют виртуальные кукловоды и реальность далеко не такова, какой стремится выглядеть.

Джазовый детектив-нуар ученика Харуки Мураками английского писателя Питера Таскера «Самурай-буги» – впервые на русском языке.

---

– Когда будет готово? – спрашивает Митчелл. Официантка снова улыбается. Вне сомнений, она улыбалась бы точно так же, даже если бы Митчелл сообщил ей, что хочет пописать в пруд с карпами.

– Вы прекрасно говорите по-японски, иностранец-Сан.

Митчелл морщится. Он знает, что тем иностранцам, кто на самом деле хорошо говорит по-японски, таких комплиментов не делают.

– Я спрашиваю, когда будет готово? Отвечайте на мой вопрос! – На этот раз он использует хриплое горловое рычание, подслушанное у Мори.

Улыбка официантки замерзает:

– Все будет готово тогда, когда захочет уважаемый клиент.

Она вынимает из передника пульт управления и показывает, как контролировать силу огня.

– Замечательно, – говорит Митчелл, по-прежнему имитируя интонации Мори. – Тогда я выйду на минутку, о'кей?

Он оставляет официантку заботиться о котелке скияки и фланирует по дорожке туда, куда прошли Саша и Хамада. В кабинках хорошая звукоизоляция, и чтобы подслушать, приходится наклоняться к раздвижным дверям. По дороге ему попадается несколько официанток, но они притворяются, что не замечают, чем он занимается. Наконец, рядом с густой бамбуковой рощей, он находит ту самую комнату. Судя по голосам внутри, предварительные ласки уже закончились.

– Будет большой честью работать с вами, Саша. Все говорят, что вы настоящий профессионал.

– Я не выношу лузеров. Они как опухоли. Их надо вырезать, пока они не начали разрастаться.

Митчелл теребит нижнюю губу. Неприятно представлять себе Сашу со скальпелем в руке.

– Я по натуре победитель, – говорит Хамада. – И мои условия – условия победителя. Мне нужна справедливая цена.

Саша пользуется его словами.

– Я знаю, откуда вы, Скотт. Мы можем создать довольно изобретательную структуру вознаграждения: комиссионный бонус, теневые опционы, доля участия в любых сделках, которые вы инициируете. Кстати, кто ваша жена по гражданству?

– Она из Канады.

– О'кей, если вы сможете поменять ей гражданство на голландские Антильские острова, мы применим одну клевую программу минимизации налогов…

Уши Митчелла краснеют. Ему кажется, что он подслушивает что-то порнографическое. Надо ли говорить, что ни один из элементов «изобретательной структуры» ему никогда не предлагался. Он придвигается ближе, прикладывает ухо к дверной панели. Голоса звучат гораздо яснее. Тон Хамады делается совершенно сиропным.

– Интересно, – произносит он. – Но о каком порядке цифр мы говорим?

– Это в высшей степени подходящий порядок цифр, Скотт. Честно говоря, я уже набросала нечто вроде контракта. Посмотрите, подходит ли вам такое?

Митчелл зажмуривается. Все еще хуже, чем он думал, гораздо хуже. В этот самый момент Хамада держит в руках письменный договор на то рабочее место, которое сейчас занимает Митчелл. Он может прямо сейчас его подписать, и тогда Митчеллу даже не придется завтра появляться на работе.

Шелест бумаги. Хамада, судя по всему, возбужден увиденным; возможно, даже сексуально.

– Мм-мм… х-хех… мда-а-а… мм-ммм…

– Подумайте, Скотт. Я на минутку вас оставлю. Мгновение дикой паники. Митчелл отпрыгивает от двери и врезается в официантку, завернутую в кимоно, с деревянным подносом над головой, который она придерживает одной рукой. Поднос накреняется. Официантка испуганно визжит и хватает Митчелла за плечо, чтоб удержать равновесие, но не удерживает, и оба валятся на бок, на пол. Сасими[41] рассыпается, поднос громыхает, фарфор бьется вдребезги.

– Какого хрена тут происходит?!

Контральто глубже, латиноамериканский акцент отчетливей. Митчелл поворачивается на бок, видит шпильки, черные чулки, исчезающие под серой шерстяной юбкой. Над ним стоит Саша де Глазье. Из-за плеча у нее выглядывает Скотт Хамада.

– Митчелл, недотепа проклятый, – говорит Хамада, качая головой и ухмыляясь. – Скажи, ради бога, что ты тут делаешь?

Митчелл поднимается. С пиджака и рубашки капают соевый соус и сакэ.

– Ничего особенного, – говорит он твердо. – А что здесь делаешь ты?

Ухмылка Хамады растягивается до краев лица.

– О, я обсуждаю различные возможности.

Саша ничего не говорит. Она взирает на Митчелла с яростным подозрением. Митчеллу надо что-то сказать, и он говорит ровно то, что думает:

– Если вы хотите нанять этого парня, вы делаете большую ошибку, Саша. У него в голове единственная идея – корпорация «Мега». Когда она взорвется, ему нечего будет вам предложить.

– Правда? – саркастически переспрашивает Хамада. – И когда же это, по-твоему, случится? Полагаю, не раньше, чем цена «Софтджоя» вернется туда, где ты выставил ей рекомендацию.

– Быстрее, чем ты думаешь. По моим источникам, у «Меги» большие проблемы.

– И что за источники, Митч? Шоферы такси? Уличные девки?

Митчелл вспыхивает от злости:

– Люди, занимающие высшие посты в индустрии. В данный момент я с ними, мы работаем над сделкой.

– Правда? – говорит Саша. – Тогда, может, пригласишь меня послушать, что они говорят?

Надвигается катастрофа, ловушка, которую Митчелл поставил себе своими руками. Лазерные глаза Саши опаляют ему щеки. Усмешка Хамады проедает душу.

– Сейчас это невозможно, – запинается он. – Они просят о полной конфиденциальности. Возможно, это очень большая сделка, Саша. Дайте мне время до конца месяца.

– Большая сделка! – хрюкает Хамада. – Если этому поверить, то можно поверить всему!

Саша игнорирует его слова. Митчелл заставляет себя смотреть ей в глаза. Это непросто. Эта женщина, интересно, когда-нибудь моргает? Или она себе веки по утрам приклеивает?

– Хорошо, – говорит она наконец. – Две недели погоды не сделают.

– Погодите минутку, – протестует Хамада. – В этом же нет никакого смысла!

Знал бы Хамада Сашу получше, он бы такого не сказал. Она поворачивается, просвечивает его двумя смертоносными лучами.

– Здесь принимаю решения я, – говорит она голосом на несколько градусов ниже точки замерзания. – Вернитесь и просмотрите документ, который я вам дала. Мы обсудим его позже.

Рот Хамады открывается и закрывается, как у умирающего карпа. Что дает Митчеллу возможность ретироваться.

Очутившись в прежней безопасности маленькой комнаты, Митчелл запирает щеколду и сползает на татами. Котел со скияки пузырится и пенится – успокаивающая музыка для измученных мозгов. Опираясь на локоть, Митчелл наворачивает говядину, соевый творог, лапшу, капусту, грибы. От стресса ему всегда хочется есть, а скияки – одно из его любимых блюд. Почему? Во-первых, вкусно, во-вторых, нет правильного способа готовить его или есть, в-третьих, оно выглядит тем, чем и является – бесформенной, бесцельной мешаниной. Как его жизнь.

Сегодня вечером в городе – десять триллионов дождевых капель упадут с неба на сто миллиардов иен товаров и услуг будет куплено и продано миллион работников отправятся домой на метро сто тысяч неоновых иероглифов вспыхнут и погаснут десять тысяч оргазмов случится в «лав-отелях» тысяча маленьких землетрясений просочится сквозь насыпи земли сотня малышей родится десять человек погибнут в автокатастрофах и один частный детектив будет подстрелен неизвестным противником.

Джордж надел свой любимый пиджак – черный с малиновыми вставками, достаточно просторный и большой, чтобы упрятать пистолет во внутренний карман. Он оставил зеркальные очки в бардачке «мазды», надежно припаркованной у детской больницы в нескольких кварталах неподалеку. Теперь время использовать информацию, которую он вытащил из старой шлюхи прошлой ночью.

Прежде всего, Джордж обходит дом, выискивая глазами «хонду» с номерами Сайтамы. Она там, прислонена к стене между двумя торговыми автоматами. Джордж думает, не порезать ли шины, не залить ли маленькую бутылочку сакэ в бензобак. Улыбается над тщетой этой идеи. Мори все равно больше никогда не придется водить мотоцикл.

К счастью, народу вокруг немного, лишь какой-то старик выходит из бани чуть дальше по улице, да пара студентов крутится вокруг караокэ-кабинок. Джордж выжидает, когда они уйдут, и поднимается по лестнице сбоку здания. Дождь легко барабанит по железным ступеням. Джордж движется осторожно, проверяя каждую ступеньку, прежде чем ступить на следующую. На третьем этаже какая-то торговая компания, свет не горит. Джордж припадает к полу, достает из кармана лыжную маску, натягивает на голову. Зализанная прическа испорчена, нос чешется. Джордж стискивает зубы. Он не собирается носить эту штуку дольше нескольких минут.

Кабинет Мори должен быть на шестом этаже. Подтверждение: грязная маленькая вывеска на двери «Кадзуо Мори – экономические и социальные исследования», выцветшие иероглифы. Джордж слышит музыку внутри, какой-то визгливый саксофон, дергающий за нервы. Он вытаскивает пистолет, проверяет. Во рту пересохло, сердце бьется на удивление быстро – может, многовато принял бензедрина. Не о чем беспокоиться, абсолютно не о чем. У Мори нет оружия, он не знает, что должно произойти. После того, что Джордж сделал с Сакурой, она несколько недель ничего никому не сможет сказать.