Джон Кристофер - Долгая зима

• Название: Долгая зима
• Автор: Джон Кристофер
• Издательство: АСТ
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2002
• ISBN: 5-17-014115-7

Резкое падение солнечной активности вызвало всемирное похолодание и приход нового ледникового периода. Перестали существовать европейские страны. Их территорию теперь населяют кочевые банды. Остальные люди спасаются бегством на юг. Но и там небывалое перенаселение породило множество проблем. Теперь африканские правительства собираются покорить Европу, чтобы объявить её своей территорией.

---

– Что случилось? – пробормотал он.

– Ничего, – ответила она и подошла ближе. – Просто не спится.

– Ложись.

– Я лучше схожу на кухню и налью себе чего-нибудь. Спи!

– Я пойду с тобой.

Мадлен легонько толкнула его обратно на подушки.

– Что толку не спать вдвоем? – Ее губы коснулись его щеки. – Будь умницей, спи.

– Те же слова мне говорила моя мать.

– Я знаю. Ты мне рассказывал.

Засыпая, Эндрю видел, как она выходит из спальни.

Когда он проснулся во второй раз, было уже утро. Кровать Мадлен была пуста. Он посмотрел на часы. Стрелки показывали половину восьмого; тут же, с ясностью, от которой у него сдавило сердце, он понял, что произошло. Было слишком поздно что-либо предпринимать.

На столике в гостиной его ждала записка, придавленная статуэткой гориллы из слоновой кости, которую они купили вместе на рынке Идумагбо. Почерк был четкий, уверенный, совершенно не выдававший чувств.

Милый,

Я все время смотрела на тебя. Ты так мирно спал! Ты спишь до сих пор. Сейчас половина седьмого. Я напишу это письмо и уеду в аэропорт. Даже если ты проснешься раньше обычного и найдешь письмо, то, наверное, не успеешь меня остановить. Прошу, прошу тебя, не пытайся этого сделать! Я оставлю машину в аэропорту, ты сможешь забрать ее, когда захочешь.

Не думай дурно о Питере Торбоке. Он сопротивлялся, сколько было сил, и сдался лишь в самом конце. Боюсь, я давила на него недопустимо сильно, запугивала и прочее. Сюда он все равно не вернется. Он возьмет меня на борт в последнюю минуту как стюардессу.

Поймешь ли ты меня? Надеюсь, что поймешь. Я не могла бросить его там одного, пока оставался малейший шанс к нему вернуться.

Дорогой мой Энди, мне больно от мысли, что я не успела сказать, как я благодарна тебе за все, как я люблю тебя, как буду по тебе скучать! Мне бы очень хотелось сказать все это самой, а не просто бросить записку и исчезнуть. Но тогда ты нашел бы способ меня остановить – ведь нашел бы, правда? – для моего же блага.

У меня не лежит душа к тому, как я это делаю, неприятно было и обманывать тебя, когда ты проснулся ночью.

Мне так хотелось вернуться! Мне очень этого хотелось.

Прошу тебя, прости! Желаю счастья!

Любящая тебя Мадлен.* * *

Он залпом прочел письмо, стреляя глазами по страничке и стремясь быстрее дочитать до конца, где его поджидал страшный итог. Потом он побрел на кухню. Стол был накрыт для завтрака: в вазе лежали фрукты, на краю возвышалась машина для варки кофе, в тостере румянился хлеб. На скатерти лежали приборы на одну персону.

Эндрю какое-то время молча созерцал все это, а потом направился назад в гостиную. Там он еще раз прочел письмо – теперь уже обстоятельно, не спеша.

Глава 5

Перед входом в недавно открывшееся кабаре «Молодая луна» мигающая неоновая вывеска бросала разноцветные блики на лес велосипедов и новеньких автомобилей, понаехавших сюда, несмотря на то что стрелки показывали уже два часа ночи. На другой стороне лагуны пылало зарево огней, заливающих набережную. Состоятельные люди предпочитали развлекаться там, на острове, или в загородных клубах, выросших как грибы вдоль дороги на Ибадан. Здесь же было попроще – более шумно и людно, чаще вспыхивали потасовки, не было прохода от проституток, а преступники чувствовали себя как дома. Оппозиционные газеты не прекращали кампанию за закрытие подобных заведений, однако публика смотрела на это сквозь пальцы, как на ритуальные упражнения в благочестии.

Эндрю, уже успевший принять немало горячительных напитков, с чрезмерной осторожностью припарковал машину у тротуара и дожидался теперь Абониту, чтобы попросить его открыть дверцу. Машина называлась «Нигра Мастер» – меньшая из двух моделей, производившихся нигерийскими заводами, и на удивление непрочная. Несколько дней назад Эндрю оторвал ручку дверцы со стороны салона и до сих пор не удосужился заехать в мастерскую. Можно было бы, конечно, опустить стекло и попытаться дотянуться до наружной ручки самостоятельно, но проще было дождаться Абониту.

Внутри грохотал традиционный диксиленд «Пылкая четверка». Вооружившись барабанами, двумя трубами и электрическим пианино, музыканты учинили такой шум, от которого в небольшом помещении у посетителей вполне могли бы лопнуть барабанные перепонки, даже не будь у исполнителей микрофонов. Однако микрофоны функционировали безупречно. Эндрю и Абониту устремились к самому дальнему столику, подальше от оркестра. Там их уже поджидал официант, голландец с перечеркнутым шрамом лицом.

– Два бренди, – сказал Эндрю. – Большие порции.

Стоило официанту удалиться, как к их столику ринулись две девицы. Блондинка нацелилась на Абониту, негритянка – на Эндрю. Эндрю знал, кто она такая. Она откликалась на кличку «Сьюзи» и была родом с Севера – мусульманка из племени хауса, из очень достойной семьи, изгнавшей ее за аморальное поведение. Девушка была сообразительна, и Эндрю ничего не имел против ее компании, хотя оставался безразличен к ее чарам. Однако сейчас ему было не до того.

– Угостите меня чем-нибудь, босс, – обратилась к нему Сьюзи.

Эндрю бросил на столик купюру:

– Пойди угостись сама. Мы сегодня здорово устали.

– Тогда вам тем более нужно женское внимание.

Он покачал головой:

– Может быть, завтра.

Сьюзи осклабилась и поплыла прочь, прихватив с собой блондинку. Официант не заставил себя долго ждать: обслуживание здесь было поставлено образцово. Эндрю набросал в свой бокал побольше льда.

– За Альберт-Холл, Або! – провозгласил он. – Плюс памятник Альберту.[16]

Абониту торжественно поднял бокал. Они уже успели выпить за здание парламента, Дом со львами на Тоттенхэм-Корт-Роуд, колонну Нельсона, Челсийскую цветочную выставку, читальный зал Британского музея, Кингз-Роуд, арку Адмиралтейства, Сэмюэла Уитбреда,[17] статую Питера Пэна, Императорский военный музей и «Селфриджез».[18] Шутка явно затянулась, однако Эндрю все не унимался:

– Музыкальный фонтан с мелодиями Генделя превратился в лед! Пальцы принца-супруга примерзли к выставочному каталогу!

– Помнится, я как-то был на променад-концерте, – подхватил Абониту.

– В моем кругу это считалось дурным тоном.

– И потом брел по Гайд-парку как во сне. Музыка, воодушевление…

– Соучастие в искусстве, – объяснил Эндрю. – Плюс отсутствие расового барьера.

– Я тоже так думал, – улыбнулся Абониту. – Но не слишком обманывался.

– А вот это напрасно. Привыкай к самообману! Иначе тебе не видать счастья.

– «Врач, исцелился сам».

– У меня получается, – сказал Эндрю. – Бывают, конечно, провалы, но в целом получается.

– Просто потому, что ты слишком много пьешь. И мучишь друзей. Что же, мне надо заработать цирроз, чтобы помочь тебе справиться с твоими чувствами?

– Знаешь более доступное решение?

Немного помолчав, Абониту ответил с серьезным видом:

– Есть одно. In vino solvandum est.[19] Как тебе моя латынь?

– Для меня – в самый раз. Давай свое решение. Мы выпустим его в прохладный воздух ночи.

Из-за грохота, издаваемого оркестром, им приходилось кричать. Музыканты сыграли кульминацию джазовой пьесы, после чего установилась относительная тишина. Голос Абониту прозвучал неприлично громко:

– Ты слыхал о…

Он осекся и смущенно огляделся.

– О чем? – спросил Эндрю.

– Об экспедиции, – закончил Абониту почти шепотом.

– Нет, – отозвался Эндрю и отхлебнул бренди. – Что-то не припоминаю.

– Мне известно о ней от Тессили. – Так звали дядю Абониту, министра финансов в теперешнем правительстве Нигерии. – Только это большой секрет.

– Как всегда.

– Этот особенно. Если кто-то пронюхает о наших планах, разразится скандал. – Он улыбнулся. – По крайней мере все члены нашего семейства лишатся работы. Их друзья – тоже.

– Своевременное замечание. Тогда тебе лучше держать тайну при себе.

– Нет. Должен же я объяснить тебе, в чем состоит решение. Мы рискуем одинаково, только твоя расплата будет тяжелее моей. Тебе известно, что в Европе к северу от Средиземного моря не существует никакой власти?

– Известно.

– Однако Совет африканских государств держит гарнизоны в двух портах.

– В Генуе и Сен-Назере. Мне еще понятно, зачем им понадобилась Генуя, но…

– Сен-Назер – самый северный порт, почти не замерзающий зимой. Единственный пункт, через который можно в любое время года попытаться проникнуть в Северную Европу.

Эндрю плохо соображал после выпитого и уже ощущал головную боль от спертого воздуха. Пианино зазвучало снова, но на этот раз вкрадчиво, без помощи электронного усилителя. Раздались аплодисменты и одобрительные выкрики. На сцену вышло «Челтенхэмское трио» – три рыжеволосые европейские девушки, которым предстояло заняться томительно долгим раздеванием друг друга, прерываемым потасовками и приступами нежности. Несмотря на название трио, англичанкой была только одна из них; подлинный цвет волос тоже был только у одной исполнительницы – остальные красились.