Джульетта Даймоук - Граф Вальтеоф. В кругу ярлов

• Название: Граф Вальтеоф. В кругу ярлов
• Автор: Джульетта Даймоук
• Издательство: Рыцари
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 1997
• ISBN: 5-300-00987-3

Роман известной современной английской писательницы Д.Даймоук повествует о завоевании Англии нормандскими рыцарями, о графе Вальтеофе, одном из святых англосаксов, и о его любви к племяннице Вильгельма Завоевателя.

---

В конце лета датчане, грабя по пути, высадились на берег; теряя время и людей, они, наконец, попали в Камбер. Там Вальтеоф, Госпатрик, Сивард Барн, Мэрсвейн и Эдгар встречали их во главе огромной армии. Все было омрачено новостью о смерти архиепископа Альфреда в Йорке. Измотанный своими усилиями сохранить мир и, сознавая, что будет пролито еще больше крови, он умер, похороненный нормандцами и саксами, и в этот замечательный день Вальтеоф жалел, что старик не сможет увидеть, что свобода должна и может вернуться вновь.

Англичане подняли всех, кого могли, и послали гонцов к Эдрику Гилда на запад, чтобы он поддержал их со своей стороны внезапной атакой; люди пришли даже с самого дальнего юга, из Сакса, где один из оставшихся в живых телохранителей Гарольда проделал огромный путь на север, чтобы к ним присоединиться. Только Эдвин и Моркар все еще колебались, всякое желание борьбы в них погасло.

Вальтеоф послал Осгуда в Рихолл, и тот вернулся со всеми, кого смог собрать; он принес графу известие, что у Альфивы родился сын, которому дали имя отца, но он умер через две недели после рождения; расстроенное лицо Осгуда ясно говорило о горе Альфивы.

Он ехал один в сумерках. У него был сын, его собственный ребенок, и он умер раньше, чем граф его увидел. Все время, пока он гулял, он пытался покориться Воле Божией, чего никак не мог сделать, не поняв ее, и когда, наконец, он вернулся в лагерь, то твердо знал, что его отношения с Альфивой закончились, он уже к ней не вернется и не причинит ей больше горя. Он найдет ей мужа, хорошего парня, который подарит ей много ребятишек, крестьянских деток; они будут ползать у ее ног и наполнят ее жизнь большим смыслом, чем может это сделать знатный любовник и мертвый бастард. Никакой грех ее больше не коснется. И действительно, когда они ехали навстречу данам, он все забыл, потому что люди Нортгемптона и Хантингтона были со своим графом, все до одного.

Оти, как всегда, тенью следовал за своим господином, его скуластое лицо ничего не выражало; Хакон женился на своей девушке, но оставил ее, чтобы снова нести знамя своего графа; Осгуд опять командовал дружиной; и Ульф, которому теперь исполнилось пятнадцать, впервые нес оружие.

– Помни своего отца и держись молодцом, – подбодрил его граф. – Ты больше не паж, ты воин на моей службе.

Ульф, напряженный от возбуждения, хорошо сидел в седле; с горящим лицом, он сжимал копье так, как будто уже видел врага. «Он становится очень похож на Альфрика», – подумал Вальтеоф.

Англичане встретились с датчанами на их корабле. Это было ясным сентябрьским днем, солнце пригревало с летней щедростью, и Вальтеоф вспомнил, что прошло почти три года с тех пор, как на их землю пришел Харальд Норвежский, а сам он в то время отправлялся на свою первую битву при Стамфорде. Тогда Датский ворон был их врагом. Теперь, когда он стоял на палубе корабля, это все промелькнуло в его голове, и ему внезапно захотелось узнать, радуется ли дух его отца этому дню.

Датские хёвдинги вышли им навстречу. Самый старший из них представился как ярл Асбьёрн, брат короля, а двое помоложе, как Харальд и Кнут – сыновья короля Свейна. Раздались приветствия, чаши пошли по кругу, всюду были смех и улыбки, но англичане тщетно искали самого Свейна.

Торкель мрачно нахмурился.

– Короля здесь нет, – тихо сказал он Вальтеофу. – Он сошел с ума? Как он может рассчитывать на верность народа, если он сам не пришел?

– Ты уверен, что он не пришел? – Вальтеоф осмотрел палубу, все больше гневаясь. – Сидеть дома и посылать сыновей – это не путь к короне.

– И более того, – прибавил Торкель, – этот корабль нагружен награбленным добром – английским добром.

– Думаю, мы должны заплатить свою цену. Не дай Бог, чтобы мы променяли плохого правителя на еще худшего.

Но сейчас они ничего не могли сделать, а Асбьёрн выглядел опытным воином, и оба хёвдинга во главе датского войска жаждали боя.

Даны высадились на берег на следующий день, и вся армия двинулась к Йорку, все больше людей присоединялось к ним по дороге, а вечером подъехал отряд во главе с врагом Вальтеофа, человеком из дома Карла. Магнус заносчиво сидел в седле рядом со своими братьями, Эдмундом и Сомерледом. Его глаза встретились с глазами Вальтеофа, но он ничего не сказал. Как всегда, к Вальтеофу подъехал Кнут.

– Мы снова вместе в бою, Вальтеоф.

– По прошествии времени, – холодно согласился граф. – Но после нашего визита в Нормандию, ваш брат будет моим врагом, даже если бы не было между нашими семьями пролитой крови.

Кнут вздохнул:

– Если бы можно было, я смыл бы эту вражду своей собственной кровью, но обещаю что удержу своих братьев, пока мы сражаемся вместе.

Всматриваясь в его красивое лицо и большие задумчивые серые глаза, Вальтеоф вспомнил рассказы, которые он слышал о популярности Кнута, его преданности Святой Церкви, его милосердию к бедным, и удивился, как один человек может произвести на свет такого агнца среди выводка вепрей.

– Ловлю на слове, – наконец сказал он, – но ты не должен удерживать Магнуса. Когда-нибудь мы обязаны решить нашу ссору.

– Да, думаю, обязаны, – грустно сказал Кнут, – и Эдмунд и Сомерлед так же горячо желают этого. Они считают меня слишком мягким, – он слегка улыбнулся, – и говорят, что я должен был бы стать монахом.

Вальтеоф пожал плечами.

– Если каждый, кто испытывает сострадание, выбреет тонзуру, то этот мир достанется худшим из людей, не думаю, что Бог того хочет.

– Конечно, нет, – Кнут выпрямился. – Я должен вернутся к своим родным.

В этот вечер в лагерь, в десяти милях от города, пришло несколько человек и сообщили командирам, что в городе пожар.

– Пожар? – воскликнул Мэрсвейн. Кто из христиан способен это сделать?

– Нормандцы, – мрачно сказал один из вестников. – Они знают, что вы придете. Подожгли несколько домов на правом берегу рядом с замком. Думают, что мы можем найти там убежище. Не хотят дать нам подойти ближе к стенам города.

– Идиоты, – презрительно рассмеялся Магнус Карлсон. – Неужели они думают, что смогут остановить такую силу, как наша?

– Горожане готовы подняться и бороться вместе с нами, – продолжал другой. – Они только ждут, когда вы придете.

– Боже, только бы церковь святого Петра не сгорела, – Вальтеоф помолился. – Пусть Альдред лежит в мире.

– В мире пребывают только мертвые, – Асбьёрн обнажил зубы в кровожадной улыбке. – Для живых только бой и грабеж.

– Это наша земля, – резко сказал Вальтеоф. – Вспомни об этом, ярл Асбьёрн. Мы наступаем не на вражеский город, а только на врага, засевшего там. – Но Асбьёрн только рассмеялся.

Госпатрик встал:

– Мы должны атаковать на рассвете, надо воспользоваться тем преимуществом, какое дает нам пожар, и освободить город, пока он не сгорел. Он не спрашивал согласия. Казалось, в этом не было необходимости.

Ночью, урвав несколько часов отдыха, Вальтеоф почувствовал, как в нем поднимается гнев, гнев на их новых союзников, которые, он чувствовал, пришли сюда не с добрыми намерениями и потому не привели с собой своего короля; гнев за Йорк, подожженный этой ночью город, в котором он родился, гнев на нормандцев, которые были всему причиной; гнев, направленный против Вильгельма; потом его гнев обратился к Сангелаку и Стамфорду и даже обрушился на короля Эдуарда, который, может, и был святым, но был и глупцом, оставившим свое королевство такому шакалу. Этот гнев пожирал его, горел в его мозгу, и когда, наконец, он заснул, это был тяжелый сон со страшными картинами и страшными людьми. Он проснулся весь взмокший и не мог дождаться, когда этот гнев изольется в битве, которая утолит его жажду мести, растравлявшую душу, подобно яду. Еще до того, как на небе появились первые лучи солнца, он вооружился, надел кольчугу и шлем и снова взял в руки боевой топор.

Весь лагерь уже был на ногах, нортумбрийцы, которые в эту долгую зиму забросили свои дома и жили в палатках на земле Сиварда Варна для того, чтобы закалить себя, уже встали, готовясь к бою. Даны, которые всю ночь пили, не так торопились и двигались со стоном, держась за головы. Но, наконец, вся армия двинулась к Йорку, ведомая англичанами. Даны следовали за ними со своим развивающимся флагом с христианским крестом с одной стороны и Вороном на другой. Они наполовину язычники, подумал Вальтеоф и заметил Торкелю, что их союзники, очевидно, сочтут, что делают неправильно, присоединяясь к Лебедю. Но он чувствовал себя тяжело, осознавая, что за спиной развевается языческий символ, и не мог освободиться от мысли, что Локи, злой дух, о котором он помнил еще по детским рассказам, снова припыл на его землю.

Вскоре они увидели город, покрытый густыми клубами дыма. Вальтеоф тихо выругался и поддал пятками в бока Баллероя, чтобы взобраться на маленький холмик, откуда все происходящее было бы лучше видно. Теперь он увидел горящие дома по обоим берегам реки и пламя над башней церкви святого Петра. Он галопом скатился вниз к своим спутникам.