Джульетта Даймоук - Граф Вальтеоф. В кругу ярлов

• Название: Граф Вальтеоф. В кругу ярлов
• Автор: Джульетта Даймоук
• Издательство: Рыцари
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 1997
• ISBN: 5-300-00987-3

Роман известной современной английской писательницы Д.Даймоук повествует о завоевании Англии нормандскими рыцарями, о графе Вальтеофе, одном из святых англосаксов, и о его любви к племяннице Вильгельма Завоевателя.

---

Он провел его через зал, мимо высокородных нормандцев. Вальтеоф следовал за ним в сопровождении Торкеля в пурпурном плаще и белой тунике, Осгуда, Хакона и юного Ульфа, который нес шлем своего господина.

Нормандский рыцарь говорил, улыбаясь:

– Герцог будет рад тому, что вы говорите на его языке – он ни слова не знает по саксонски. Малье де Гравиль, наполовину саксонец, он ему переводит.

– Я знаю Малье, – сказал Вальтеоф. – Он часто приезжал ко двору короля Эдуарда.

В конце зала, около герцогского места стояла небольшая группа англичан, собравшихся вокруг Эдгара Этелинга, два архиепископа и епископ Вульфстан из Ворчестера, последний сразу же подошел к Вальтеофу.

– Я рад видеть тебя, – тихо сказал он. – Я боялся, что из любви к Гарольду ты сделаешь что-нибудь безрассудное.

– Я хотел, но аббат Кройландский уговорил меня не делать этого, – тихо сказал он. – Мой господин, я также рад тебя видеть. – «Вульфстан, – подумал он, – должно быть, самый прекрасный человек в королевстве, святой, исполненный мудрости и доброты». Он был другом Гарольда и его духовником и очень горячо его оплакивал. Грустное лицо явно говорило о его горе, но вера помогала ему держаться.

К ним подошел Мерлсвейн:

– Надеюсь, мы не совершили ошибку. Наши отцы прекрасно жили и при иностранных государях, но будет ли Незаконнорожденный другим Кнутом для нас? Кажется, он обольщает каждого знатного человека, оставшегося в Англии. Но ему стоит только слово сказать, и все мы будем мертвы.

– Это не в его стиле, – сказал Вульфстан. – Смотрите, вот он идет.

Послышались звуки горнов, и дворецкий зычно прокричал:

– Вильгельм, милостью Божией герцог Нормандский. – Из ниши вышел сам Вильгельм и занял свое место. Он был одет в пурпурные одежды, в малиновой тунике с золотом. Его мантия отливала золотом и внутри, и снаружи, и при каждом движении сверкала. Золотой венец на темной голове и золотые браслеты на руках. Он был хорошо сложен: мощные плечи, огромные сильные руки. Его темные глаза живо блестели, и он прямо смотрел на собравшихся. Герцог сел в свое кресло, облокотившись об ручки.

Первое впечатление Вальтеофа – что герцог сильная и властная персона. Невольно он подумал: «Это властелин милостью Божией!» Без сомнения, каждый видел, что Вильгельм самый сильный из присутствующих в зале, и Вальтеоф не мог оторвать глаз от герцога. Он вспомнил все, что слышал о нем раньше. Как он поднял свое герцогство до уровня самого процветающего государства в Европе, как стал главным попечителем Церкви, приютов и школ, каких он имел друзей, к примеру, Ланфранка, известного аббата монастыря святого Стефана в Каенне. И неожиданно возродилась надежда, надежда на то, что все еще может быть хорошо, и он повернулся к архиепископу Вульфстану.

– Герцог… – начал было он, но не нашел слов, чтобы выразить свои чувства.

– Значительная личность, – закончил Вульфстан. – Кажется, Божия воля в том, чтобы он нами управлял.

Архиепископ Стиганд, услышавший это, холодно заметил:

– Мы избежали бы многих пожаров и грабежей, если бы признали это раньше.

И тут Вальтеофом овладел гнев:

– Бог не допустил бы того, мой господин, чтобы англичане столь кротко повиновались завоевателю. Какой был бы стыд, если бы мы сдались без борьбы!

– Вспомни, где мы, сын мой, – тихо прервал его Вульфстан. – Обвинения сейчас бесполезны.

– Извините меня, – произнес Вальтеоф, но это больше относилось к Вульфстану, чем к его патрону.

В это время вперед вышел Альдред – его уговорили выполнить миссию, которую никто не хотел доверить Стиганду. Последний шел рядом, будучи настороже, хотя он и уступил Альреду право говорить за всех.

Архиепископ остановился перед герцогом.

– Герцог, господин мой, – сказал он так громко, чтобы все могли слышать. – Сюда пришли первые люди Англии, представители церкви, таны, чтобы признать, что ты победил нас в великой битве. Мы взывали к Богу с просьбой рассудить нас, и Он даровал тебе победу. Сейчас нам нужен коронованный король, чтобы управлять нашей землей, так как того требует наш обычай, и мы просим тебя принять это святое звание. Так как мы отдаем себя, нашу жизнь и все, что имеем, в твои руки, мы просим тебя быть хорошим и справедливым господином нам. Твой родственник, Эдуард, светлой памяти, был великим королем и хорошо нами правил. Последуешь ли ты его примеру, Вильгельм, герцог Нормандии?

Вильгельм встал, и Вальтеоф подумал: «Как хорошо он себя держит, как будто и не было титула Незаконнорожденный у всех на устах».

– Я польщен, господин мой, архиепископ, – ответил он резким, звучным голосом, – той честью, которую ты мне оказываешь. Но я не могу поспешно принять такую ответственность.

– Что еще ему надо? – шепнул Торкель на ухо своему господину, и Вальтеоф пожал плечами.

– Я должен посоветоваться с моими людьми, – продолжал герцог и затем вышел в сопровождении дворян и прелатов.

Немного стесняясь, Ричард де Руль подошел к Вальтеофу и стал представлять ему различных нормандских дворян.

– Это его сводный брат, Одо, епископ Байе, – он показал на высокого темноволосого красивого человека с живыми карими глазами и узким интеллигентным лицом, на котором была написана смесь презрения и гордости. Рядом с ним был человек в коротких чулках, роскошно одетый, с более приятным, но похожим выражением лица, которого де Руль назвал другим сводным братом герцога – графом Мортейном. Он показал Вальтеофу кузена и близкого друга герцога, лорда-распорядителя Вильгельм Фиц Осборна, графа Бретани. Это был видный господин с веселым лицом, в ярких одеждах, нашептывающий что-то смешное пожилому барону с седой шевелюрой, которого нормандец назвал Вальтеором Гиюффаром, лордом Лонгвилля, потомственным хоругвеносцем и одним из ближайших сподвижников герцога. Он показал Вальтеофу Рожера Монтгомери и Вильгельму Варрена, оба часто сопровождают своего господина, Хью де Монфорта, Хью де Гранвиля, владельца больших земель в Нормандии, Хаймера, виконта Туары, знаменитого воина, и Малье де Гранвиля, наполовину нормандца, наполовину саксонца, стройного господина в простом платье, которого Вильгельм держал как переводчика.

– Ну, наконец, хоть одно знакомое лицо.

– Я слышал, что это он похоронил твоего короля на утесе при Гастингсе? – серьезно спросил Ричард. – И я видел, что это было сделано с почестями, подобающими такому великому воину. Если у тебя были опасения по поводу его могилы, то можешь их рассеять.

– Спасибо, – сказал Вальтеоф. – Это уже что-то, но не все. Конечно, когда-нибудь Вильгельм позволит нам перенести Гарольда на святую землю.

Де Руль все еще показывал разных известных людей, и он пытался сосредоточиться, но имена сыпались в огромном количестве, так что невозможно было запомнить. Он никак не мог понять, к чему этот перерыв и совещание. Однако прошло совсем немного времени прежде, чем бароны вернулись, и, наконец, сам герцог вошел и вновь занял свое место. От имени совета выступил Хаймер из Туары.

– Сеньор, мы принадлежим тебе и польщены тем, что ты сначала советуешься с нами. Но нам не надо долго совещаться по такому вопросу. Мы последовали за тобой через море, хотя от нас этого не требовалось, и желание всех, кто отдал себя в твои руки, чтобы ты был коронован как можно скорее. Для этого мы пришли, за это мы боролись, и за это многие из нас погибли. Что до народа Англии, то здесь лучшие ее представители, пришедшие сюда с той же просьбой. Они видят в тебе великого правителя и могущественного воина и христианина, достойного носить их корону. Сеньор, твой долг принять ее. И я рад тому, что могу первым приветствовать тебя, Вильгельм, король Англии.

Нормандцы подхватили это приветствие, которое эхом разнеслось по дворцу и было подхвачено за его пределами. Но Вальтеоф не мог из себя выдавить эти слова. Горло вдруг пересохло, и слова не шли, но постепенно англичане вокруг подняли свои голоса и при третьем приветствии он заставил себя кричать вместе с ними: «Виват! Вильгельм, король Англии!» Совсем немного времени прошло с тех пор, как он кричал, приветствовал так же Гарольда и с совсем другими чувствами. Он повернулся к Вульфстану и увидел, что глаза его полны слез. «Эдвин и Моркар кажутся радостными, думают только о себе, – подумал он с необычным цинизмом, – но Мерлсвейн при этом хмурится, Эдрик Дикий легко кидается словами и, очевидно, не думает об их значении. Только юный Эдгар стоит красный, в явном затруднении. Без сомнения, он вспоминает, как эти же самые люди приветствовали так его». Вальтеоф почувствовал свою вину перед ним и решил его успокоить.

Наконец Вильгельм поднялся.

– По совести говоря, – медленно и четко произнес он, – я не могу противиться такому согласию. Я верю также и надеюсь на Божие милосердие, что воля Божия в том, чтобы мне управлять этой страной и этими людьми. Я принимаю корону!