Борис Шергин - Повести и рассказы

• Название: Повести и рассказы
• Автор: Борис Шергин
• Издательство: Лениздат
• Жанр: Классическая проза
• Год: 1984

В однотомнике широко представлено творчество замечательного советского писателя Б. В. Шергина (1893—1973). В книгу включены повести и рассказы, были, сказы и сказки, дневниковые записи писателя.

---

– Что, – спрашивает Шиш, – аль не признали?

Мужичок говорит:

– Лицо будто знакомое, а не могу вспомнить…

– Да мы тот там год на даче в вашей деревне жили.

– А-а-а!… Извиняюсь!… Очень приятно-с!

– Как супруга ваша? – продолжает Шиш.

– Мерси. С коровами все… Да вы присядьте ко мне, молодой человек. Подвезу вас.

Шишу то и надо. Забрался в тарантас, давай болтать. Обо всем переговорил, а молча сидеть неохота. И говорит Шиш спутнику:

– Хозяин, давай рифмы говорить?!

– Это что значит рихмы?!

– Да так, чтобы было складно.

– Ну, давай.

– Вот, например, как звали твоего деда?

– Кузьма.

– Я твоего Кузьму за бороду возьму!…

– Ну, уж это довольно напрасно! Моего дедушку каждый знал да уважал. Не приходится его за бороду брать.

– Чудак, ведь это для рифмы. Ну, а как твоего дядю звали?

– Наш дядюшка тоже были почтенные, звали Иван.

– Твой Иван был большой болван!

Шишов возница рассвирепел:

– Я тебя везу на своем коне, а ты ругаться!… Тебя как зовут?

– Леонтий.

– А Леонтий, так иди пешком!

– Дяденька, это не рифма…

– Хоть не рихма, да слезай с коня!

Дядька с бранью уехал, а Шишу остаток пути пришлось пройти пешком. И смешно, и досадно.

Праздник Окатка

Смолоду-то не все же гладко было у Шиша. Ну, беды мучат, да уму учат. Годов-то двадцати пришвартовался он к некоторой мужней жене. Муж из дома – Шишанко в дом.

Собрался этот муж в лес по бревна.

– Жена, с собой чего перекусить нет ли?

Она сунула корок сухих.

– Жена, неужели хлеба нету помягче, с маслицем бы?

– Ладно и так. Не маслена неделя.

Муж уехал, а к ней Шишанушко в гости. Засуетилась, блинов напекла гору, масла налила море, щей сварила.

А у мужа колесо по дороге лопнуло, он сторопился домой. Жена видит в окно:

– О, беда! Мой-то хрен без беды не ездит. Ягодка, ты залезь в кадку, она пустая… Он скоро колесо сменит…

Муж заходит:

– Колесо сменить вернулся… Ишь как у тебя дородно пахнет. Дай закусить.

Жена плеснула щей.

– Я блинка любил бы…

– Блины к празднику.

Взяла миску с блинами и выпружила в кадку спрятанному Шишу.

– Жена! Ты что?!

– Сегодня праздник Окатка – валят блины в кадку…

Муж и догадался. Схватил чугун со щами:

– Жена, ты блины, а я для праздника, для Окатка, щей не пожалею.

И чохнул горячими щами в кадку. Шишанко выгалил оттуда на сажень кверху -да из избы…

Бочка

В каком-то городе обзадорилась на Шиша опять мужня жена. Одним крыльцом благоверного проводит, другим Шиша запустит.

Однажды муж негаданно и воротился. Куда друга девать? А в избе бочка лежит. Туда Шиш и спрятался, да только сапоги на виду.

Муж входит – видит сапоги…

– Жена, это что?!

– А вот пришел какой-то бочку нашу покупать, залез посмотреть, нет ли щелей… Продадим ему, нам бочка без пользы… Эй, молодец! Ежели высмотрел, вылезай, сторгуйся с хозяином!

Муж не только что бочку продал, а и до постоялого двора домой нести Шишу пособил…

Шти

Одна Шишова любушка крепко его к другой ревновала. Бранить не бранила, а однажды с горя шуточку придумала.

Поставила ему шти с огня, кипячие.

Да забылась, хлебнула поваренку на пробу и рот обварила. Не стерпела – заревела.

Шиш дивится:

– Ты чего? Обожглась?

А эта баба крепка была:

– Не обожглась, а эдаки шти маменька-покоенка любила. Как сварю, так и плачу…

А Шишу в путь пора. Ложку полну хватил и… затряс руками, из глаз слезы побежали. Ехидна подружка будто не понимат:

– Что ты, желанный? Неуж заварился?

– Нет, не заварился, а как подумаю, что у такой хорошей женщины, как твоя была маменька, така дочка подла, как ты, дак слезы ручьем!

Тили-тили

Какой-то день прибежали к Шишу из волости:

– Ступай скоре. Негрянин ли, галанец приехал, тебе велено при их состоять.

Оказалось, аглицкой мистер, знающий по-русски, путешествует по уезду, записывает народные обычаи и Шишу надо его сопровождать. На Шише у всех клином свет сошелся.

Отправились по деревням. Мистер открыл тетрадку:

– Говорите теперь однажды!

Шиш крякнул:

– Наш первой обычай: ежели двоим по дороге и коняшку нанять жадничают, дак все одно пеши не идут, а везут друг друга попеременно.

Мистер говорит:

– Ол райт! Во-первых, будете лошадка вы. Я буду смотреть на часы, скажу «стоп».

– У нас не по часам, у нас по песням. Вот сядете вы на меня и запоете. Доколь поете, я вас везу. Кончили – я на вас еду, свое играю.

Стал Шишанушко на карачки. Забрался на него мистер верхом, заверещал на своем языке песню: «Длинен путь до Типперери…» Едут. Как бедной Шиш не сломался. Седок-от поперек шире. Долго рявкал. Шиш из-под него мокрехонек вывернулся. Теперь он порхнул мистеру на загривок.

– Эй, вали, кургузка, недалеко до Курска, семь верст проехали, семьсот осталось!

Заперебирал мистер руками-ногами, а Шиш запел:

Тили-тили,
Тили-тили,
Тили-тили!…

Мистер и полчаса гребет, а Шишанко все нежным голосом :

Тили-тили,
Тили-тили,
Тили-тили!…

У мистера три пота сошло. Кряхтит, пыхтит… На конце прохрипел:

– Вы будете иметь окончание однажды?

Шиш в ответ:

– Да ведь песни-то наши… протяжны, проголосны, задушевны!

Тили-тили,
Тили-тили,
Тили-тили!…

Бедный мистер потопал еще четверть часика да и повалился, – где рука, где нога:

– Ваши тили-тили меня с ног свалили!

Шиш пошучивает у царя

Всех Шишовых дел в неделю не пересказать. Про Шиша говорить – голова заболит. Про Шиша уж и собаки лают. Здесь я от большого мало возьму, от многа немножко расскажу.

Ходил Шиш, сапоги топтал, версты мерял. Надоело по деревням шляться. В город справил. Чья слава лежит, а Шишова вперед бежит. Где Шиш, там народу табун.

Это увидал из окна амператор:

– Что за народ скопивши?

– Это парнишка один публику утешает-с.

– Не Шиш ли?

– Так точно-с.

– Позвать сюда!

Шиша привели. Царь сразу над ним начал сгогатывать:

– Ты в татку ле в матку, в кого ты экой? Сшути-ко мне шутку позазвонисте. Выкради из-под меня да из-под моей супруги перину. Выполнишь задание – произведу тебя в жандармерию и твой патрет – во все газеты. Сплошаешь – в Сибири сгною!…

Только Шиш за двери – амператор своим караульщикам ружья выдал:

– Мы с Шишом Московским об заклад побились. Перину из-под меня придет воровать. Спальну нашу караульте день и ночь!

Шиш выбрал ночку потемнее и в щель дворцового забора стал охрану высматривать. Видит – дремлют под спальными окнами, вора ждут. Людей бы на ум, а Шиша на дело.

Он дунул на огороды, выдернул с гряды пугало, опять к тому же забору примостился, вызнял пугало кверху – и ну натряхивать…

Это караульщики и увидали:

– Ребята, не робей! Вор пришел! Через тын лезет…

– Рота-а, пли!!!

Шиш того сразу пугало удернул. Будто убили. А стража радехонька:

– Ну, ребята, мертвое тело оттуль завтра уберем. А теперь на боковую. Боле некого ждать.

Только они восвояси утянулись, Шиш через забор да в поварню. Стряпки спят. На печи в горшке тесто подымается, пузырится. Шиш с этой опарой да в царскую спальню окном.

Царь с царицей на перине почивают. Царь истолста храпит, царица тихонько носом выводит…

Шиш на перстышках подкрался да как ухнет им опару ту под бок…

Сам с подоконника – и в кусты…

Вот царица прохватилась:

– О-о, тошнехонько! Вставай-ка ты, омморок!… Эво как обделался! Меня-то всю умарал!

– Нет, гангрена! Это ты настряпала!…

До третьих петухов содомили. Тут царица одумалась:

– Давай лучше выкинем перину-то на подоконник, на ветерок, а сами соснем еще часиков восемь.

Только они музыку свою завели – захрапели, Шиш перину в охапку да со двора. На извозчика да домой.

Навстречу бабы-молочницы:

– Шиш, куда полетел?

– У нас дома не здорово! Таракан с печи свалился.

Царица рано вскочила:

– Что я, одичала – сплю! Министры перину увидят – по всей империи ославят… На!!! Где перина-та???

Фрелины Машки, Дашки забегали, заискали.

Царя разбудили… Его и горе берет и смех долит.

– Полковник! Запрягай коня, скачи к Шишу. Он меня в дураках оставил… Ох, в землю бы я лег да укрылся!…

Полковник на добра коня -да пулей в деревню, к Шишову дому. Не поспел наш Шишанушко увернуться. Начальство на дворе.

Людей бы на ум, а Шиша на дело. Он в клеть, достал бабкин наряд: сарафан, жемчужную повязку, ленты – накрутился и – в горницы. Полковник там. Видит -девица заходит, личиком бела и с очей весела.

Шпорами брякнул:

– Вы… видно, сестра?

– Да… сестра Шишова…

Забыл полковник, зачем приехал. Около этой сестры похаживает, похохатывает. Шиш думает – пронеси бог тучу мороком…