Ольга Санечкина - Почему нет в жизни счастья

• Название: Почему нет в жизни счастья
• Автор: Ольга Санечкина
• Издательство: «Издательство АЛЬФА-КНИГА»
• Жанр: Юмористическая фантастика
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-93556-976-1

Эфир – это не среда распространения волн и не органическое соединение. Эфир – это мир, полный мифических существ. Это сказка, живущая рядом с нами. Только помни прописную истину: в сказке чем дальше, тем страшнее. А потому будь готов спасти прекрасную царевну, сразиться с демоном, побороться с безумным Кроликом и даже сойтись в битве с князем Преисподней. Что, мрачновато? Ну, может, тебя больше прельстит знакомство с прекрасным царевичем? Или хочешь побывать на чудо-острове и взглянуть на белку в хрустальном домике? А еще отведать изысканные блюда, приготовленные Марьей-искусницей, и подружиться с амуром?

Добро пожаловать в Эфир, мир неограниченных возможностей!

---

– Надо выпить водки, – хриплым голосом сказала Ксения.

Ангел посмотрел на нее, молча выпил коньяк из всех четырех бокалов, в которые только что его налил, и тут же налил в них водки.

– Думаешь, водка скорее заберет? – спросил Василий.

– Надеюсь, – прошептала Ксения и глотнула водки из коньячного бокала. Это было неудобно и невкусно. Но ей было все равно.

Когда часы пробили шесть часов вечера, картина была все та же. Фурия, Ангел, Ксения и Василий так же упорно сидели за столиком и пили. Закуска давно уже закончилась, но это уже мало кого волновало. Ужас был в том, что цель так и не была достигнута.

– У меня есть чача. Родственник из Тбилиси привез пятилитровую бутыль. Может, поможет? – устала спросила Фурия.

– Тащи, – кивнула головой Ксения.

Фурия с Ангелом ушли за бутылкой.

– Ксень, может, мне стоило с ней сходить? Представляешь, каково Ану с ней общаться?

– А они и не общаются – они стараются пережить каждый свое горе. И, находясь рядом друг с другом, обостряют эту боль в себе сознательно. Иногда так бывает. Когда нам очень больно, мы стараемся причинить себе еще большую боль, чтобы именно та, которая болит сейчас, хоть на минуту притупилась.

– Боже, я люблю Ана, но я не знаю, кого мне больше жаль! Знать, что ты должна принести в жертву трех молодых и здоровых амуров, чтобы из-за тебя не погибли миллионы… Являться причиной чьей-то смерти, что может быть ужаснее.

Они снова замолчали. Через несколько минут вернулись Ангел с Фурией. Они несли с собой чачу в пятилитровой бутылке из толстого, но прозрачного стекла. Пили чачу все из тех же коньячных бокалов. Часы пробили девять вечера. Все продолжали молчать и пить. Ангел повернул голову к Фурии.

– А ты можешь вместо Рафика убить меня? – с надеждой в голосе спросил он.

– Нет, – с тоской ответила Фурия.

– А если я тебя убью, это поможет?

– К сожалению, нет. Ты слышал, что бывает, когда чар умирает неестественным образом?

– Нет.

– Неудивительно. Такого на Земле еще не было. Минимум, Земля сойдет со своей орбиты. А максимум, я думаю, тебе даже объяснять не надо.

– Ясно. Не знаю почему, но я тебе верю.

– Мне все равно.

Тишина вновь воцарилась в комнате. Чачи было уже выпито больше половины, но рассудок все еще бодрствовал. Часы блямкнули один раз, отбивая половину десятого. Ангел и Фурия повернулись друг к другу. В глазах у обоих стояли непролитые слезы. Они отчаянно пытались найти ответ на мучивший их вопрос в глазах друг друга. Но Ангел тонул в озерах боли Фурии, а Фурия увязала во мраке, царившем в черных глазах Ангела. Каким-то непостижимым образом они чувствовали боль друг друга, и от этого она становилась еще сильнее.

– Поцелуй меня, – тихо прошептала Фурия.

Ксения с Василием как завороженные смотрели, как медленно, не отрывая глаз, Ангел и Фурия склоняют головы и тянутся друг к другу. В ту секунду, когда их губы встретились, из глаз обоих полились слезы. Только из глаз Фурии текли кроваво-красные ручейки, а из глаз Ангела – черные.

– Ах ты дрянь! – раздался у Ксении за спиной гневный звенящий голос. Ксения обернулась и увидела мужчину неземной красоты. В прямом смысле этого слова. Это был чар и, судя по всему, муж Фурии.

– Я тебя убью! Я две недели под расстрелом, а она тут с плебеями шуры-муры заводит!

– Пошел вон, – устало произнесла Фурия.

– Седьмая звезда тьмы, да ты пьяна! – Муж Фурии заводился все больше. – Теперь я тебя точно убью!

– Ошибаетесь, – произнес Ангел и попытался встать. На удивление, именно в этот момент опьянение достигло мозга и встать Ан не смог. – Это я вас убью. Если кто-то сегодня умрет, то это будет не Фурия. – Ангел достал из куртки свой револьвер, прицелился и выстрелил три раза прямо в сердце чару. Он был пьян, но меток. Василий схватил Ксению и свалился с ней на пол, прикрывая ее своим телом. Ангел сел на место, налил полный бокал чачи и выпил, а Фурия с диким воплем бросилась купавшему на пол мужу. От крика Фурии у Ксении сперва заложило уши, затем закружилось голова, после чего она потеряла сознание.

ГЛАВА 7 А на седьмой Господь велел отдыхать

День седьмой

– Где я? – не открывая глаз, спросила Ксения.

– Наконец-то! – послышался хриплый голос Василия. – Мы все еще дома у Фурии. Но уже утро.

– У Фурии? О боже! – Ксения резко приняла вертикальное положение и поняла, что совершила ошибку. Такого похмелья Ксения у себя раньше не наблюдала. – Вася, пи-и-ить…

Через минуту Ксения пила что-то кисломолочное, исключительно противное, но очень освежающее.

– Как Ангел? – спросила Ксения.

– Спит, – ухмыльнулся Василий.

– А чары?

– И чары спят.

– А Земля сошла с орбиты?

– И Земля на месте.

– Так что же произошло?

– Чары влюбились.

Ксения открыла глаза, навелась на резкость, обнаружила в поле зрения улыбающуюся физиономию Василия и поняла, что что-то хорошее в этом мире все-таки произошло.

– А поподробнее?

– То ли от того, что Ангел был пьян до беспамятства, то ли еще от чего, но факт остается фактом – три пули выбили из чара сознание, а минут через пять, когда он открыл глаза и увидел свою Фурию, любовь осветила все вокруг. Тут такое светопреставление было, ты себе не представляешь. Но ты к этому моменту уже спала. Как и Ангел. У меня только и хватило сил дотащить вас до кроватей. Чары умчались предаваться своей неземной любви. А я рухнул спать. Утром проснулся, – мадам Фурия светится от счастья, всучила мне кувшин с кумысом для опохмела, дала ключи от темницы и умчалась к своему любимому супругу. Я выпустил наших несчастных амуров, которые уже ни черта не понимали. Эти бедолаги не знали, почему их не пришли убивать в десять вечера, и решили, что ядерный взрыв уже произошел. Когда я их выпустил, они как голуби из клетки вылетели. Приняли состояние ам и рванули по домам. Так что даже спасибо сказать не успели.

– Так Ангел еще ничего не знает?

– Не-а. Спит как сурок.

– Так разбуди его! Может, ему кошмары снятся и он не знает, что все так хорошо закончилось!

– Вот сама и буди. Будить Ангела с похмелья – это без меня.

– А где он?

– Да… Тебя саму еще будить надо. Голову направо поверни.

Ксения повернула голову направо и ничего, кроме стены, не увидела.

– А теперь глаза вниз опусти, – усмехнулся Василий.

Ксения опустила глаза вниз и увидела, что рядом с ней на кровати спит ангельским сном Ан и при этом тяжесть в области живота Ксении – это его рука.

– Ой, ну как сладко спит, просто ангелочек! – восхитилась Ксения.

– А ты попробуй его разбуди, сразу демоном покажется, – подкалывал ее Василий.

– Господи, ну какой же ты злой! Он, между прочим, вчера человечество спас, а ты… Ан, лапочка, солнышко, просыпайся, – ласково защебетала Ксения, гладя Ана по волосам. – Ты у нас такой хороший, герой мой ненаглядный, красавец-мужчина.

– Так бы все утро, как музыку, слушал, – прошептал, открыв один глаз, Ангел, – только очень пить хочется.

– Вась, давай кумыс! Ангел, хочу тебя обрадовать: все закончилось очень даже хорошо. Твой брат, живой и здоровый, уже улетел домой. Твой меткий выстрел поразил сердце чара, и он теперь предается любви со своей любимой женой, а Земля все еще вертится, причем на своей орбите! – выпалила Ксения.

– Ксюх, и ты серьезно считаешь, что когда у человека такое похмелье, это называется «все закончилось хорошо»? – простонал напившийся кумыса Ангел. – На хрен было так напиваться, я вообще не понимаю.

– Да ладно тебе, если бы ты был трезвый, разве довелось бы тебе когда-нибудь поцеловать чару, – подковырнула его Ксения.

– Значит, это мне не приснилось! Вот это да! Ради этого стоило жить, – с улыбкой протянул Ангел.

Ксения тут же запустила в него подушкой.

– Ты каждый божий день общаешься с Хранительницей Путей и смеешь распускать слюни по поводу какой-то кровожадной ведьмы? Ну что ж, отлично, вот в следующий раз пусть твоих родственников из беды мадам Фурия и выручает! А я пошла домой. Вы мне надоели хуже горькой редьки. Возишься с вами целыми днями, а вы, неблагодарные, смеете при мне свои восторги в адрес другой женщины высказывать. Пошли к черту.

– Ксень, а я-то в чем виноват? – оторопел Василий.

– Скажи мне, кто твой друг, и я скажу, кто ты! Вот! Раз ты его друг, значит, и ты виноват! Всё, больше ко мне не подходите! Знать вас не желаю.

Ксения с трудом выползла из кровати, натянула свои босоножки и выбежала из комнаты в спальню московской квартиры, хлопнув дверью.

В бешенстве помчалась она на кухню. Открыв холодильник и увидев там все признаки капитализма, она задумалась над тем, что не видела свой холодильник таким наполненным никогда. И в том, что сейчас в нем было все что угодно, определенно была заслуга Василия. Ну и Ангела, конечно, ведь это он на рынок ходит. Черт, а она их бросила в Звенигороде без машины, без денег, без ничего… Ксения вернулась в спальню и открыла дверь в комнату Фурии. Ангел с Василием растерянно сидели на кровати.