Дж. Грегори Киз - СМЕРТЕЛЬНЫЕ СВЯЗИ: ВОЗВЫШЕНИЕ БЕСТЕРА

• Название: СМЕРТЕЛЬНЫЕ СВЯЗИ: ВОЗВЫШЕНИЕ БЕСТЕРА
• Автор: Дж. Грегори Киз
• Жанр: Космическая фантастика

---

– Ты тоже умираешь? – спросил парень.

– Нет. Но я иду с тобой.

– Может, просто займешь мое место, если тебе так чертовски приспичило?

– Я думал, смерть – враг.

– Ага. Но тебя, кажется, здорово припекает.

– Так и есть.

– Почему?

– Я хочу увидеть, что по ту сторону. За этим.

Они достигли преддверия; Эл стал узнавать его, в какой бы то ни было форме. Дорога загибалась по краям, чем дальше, тем больше, черные стены становились все выше и выше, и, наконец, сомкнулись, став туннелем небытия. Их скорость была теперь фантастической, и молодой человек начинал расплываться, сверкать. Частицы его фигуры следовали за ним подобно хвосту кометы.

– Это не так уж плохо, – шепнул юноша. – Похоже, компания мне пригодится. Хочешь взять меня за руку?

Эл не хотел, но это казалось самым верным способом. Он протянул руку и сделал это, как раз когда направление, похоже, сменилось, горизонтальное движение стало вертикальным – вниз, похоже на падение к Марсу, как падение в ночном кошмаре. На мгновение он испытал абсолютнейший ужас, какой когда-либо знал. Затем вселенная, казалось, сплющилась, потому что весь он сжался в клочок, шарик, единственную, не имеющую размеров, точку – затем ничто, только гудение, словно бы ветер, и огни как звезды, и интереснейшее ощущение вывернутости наизнанку, будто носок.

Юноша пропал. Пропало всё. Но не он. Он, каким-то образом, оставался. И заговорил сам с собой.

Он заговорил с собой, но он говорил голосами. Сперва голосом Сандовала Бея.

"Что я надеялся найти здесь?"

А отвечал он голосом Элизабет Монтойя.

"Истину. Правду о моих родителях".

"Но я знаю правду", ответил голос Бея. Мне необязательно было приходить сюда для этого. И это неважно. Неважно, кем или чем были мои родители".

А теперь он говорил голосом Стивена Уолтерса, мятежника, которого он убил. "Здесь ничего нет. Единственная вещь здесь – то, что я принес с собой".

И самый старый голос, что он знал, голос женщины. Его матери. "Я принес сюда лишь то, что есть в моем сердце. Это все, что сохраняется за преддверием, то, что в сердце".

И, наконец, его собственный голос. "А здесь ничего нет. В моем сердце совсем ничего не осталось".

Ничего не было. Ничего не было. Его кожа – все, что оставалось, вывернутая, пустая.

Он очнулся с выгнутой спиной, хирург стоял над ним, взмокший, с упавшей маскою. Искристое онемение еще уходило через кончики пальцев ног, по-видимому, из-за сердечно-легочного стимулятора на его груди.

– Вытащил, – сказал хирург. – Будь оно проклято, я вас вытащил.

– Поздравляю, доктор, – сказал Эл устало, – мою жизнь вы таки спасли.

На другой день ему еще не позволили встать с постели, когда Алиша пришла его навестить.

– Здравствуй, дорогая, – сказал он, выпрямляясь на подушках.

– Ты в порядке? Что случилось?

– О… ничего такого. Я потерял контроль над сканированием. Полагаю, мне не следовало пытаться делать это так скоро после последнего.

– Тебе вообще не следовало пробовать снова.

Он похлопал ее по руке.

– Твое беспокойство трогательно. В самом деле. Но тут нечего бояться – я не стану делать этого снова.

– Надеюсь, что нет.

– Как ты оказалась здесь так быстро?

– Больница вызвала Корпус, а они сообщили мне. Я прилетела первым рейсом.

– Да. Они сообщили моей любящей жене, конечно.

– Эл…

– Нет, прости. Это было неуместно. Спасибо, что пришла, – он снова взял ее за руку и ощутил – еще что-то.

– У тебя есть, что рассказать мне? – спросил он.

– Я собиралась обождать…

– Нет времени, кроме настоящего. Со мной все хорошо, Алиша.

Она кивнула.

– Ну что ж. Альфред, я беременна.

Он моргнул.

– Великолепно, – был ли это его ребенок? Вероятно, он никогда не узнает. Да ему и безразлично.

– Я надеялась, ты будешь счастлив.

– Хороший, сильный П12 для Корпуса? Конечно, я счастлив.

Она попыталась улыбнуться.

– Я рада. Рада, что ты в порядке. Я беспокоилась, что ты мог хотеть…

Он покачал головой, потянулся и чмокнул ее в щеку.

– Ты моя жена. Так и должно быть. И теперь у нас будет ребенок. Момент не самый подходящий, но мы с этим разберемся.

– Что ты имеешь в виду?

– Я тебе не рассказал? Я попросил о переводе на Марс. Бабино был здесь как раз перед тобой, сказать, что это утверждено. Это замечательная возможность, дорогая, для всех нас. Все самое значительное происходит на Марсе. Я не могу отказаться от этого. Думаю, ты понимаешь.

Она немного отстранилась.

– Я… думаю, да.

– Я знал, ты поймешь. Но я буду писать, конечно, и посылать видео, и бывать дома в отпуске при всякой возможности.

– Я тоже могу получить перевод. Я могу отправиться с тобой…

– В твоем положении? И я знаю, как для тебя неприятны космические путешествия. Нет, я не могу просить тебя сделать это, – он сказал это твердо, наконец, и она поняла.

– Если ты этого хочешь.

– Чего мы хотим, неважно. Мы делаем, что должны, – он улыбнулся. – Спасибо, что навестила меня. Думаю, мне лучше еще отдохнуть.

– Хорошо. Отдыхай.

Он почувствовал ее облегчение. Не будь его сердце пустым, это могло бы потревожить его.

Спал он как младенец.

ЧАСТЬ 4. ВОЗВЫШЕНИЕ

Глава 1

– Ненавижу то, как они на нас смотрят, – сказала Исидра Тапия, еще больше задирая подбородок на толпу, ожидавшую поезда на платформе. Большинство выглядело как шахтеры, однако были тут и несколько "белых воротничков". Все пялились на Эла и Тапию с разной степенью ярости.

Он пожал плечами.

– Меня утешают мелочи, – сказал он ей. – Те, что дают мне ощущение безопасности, постоянства. Солнце всходит и заходит каждый день, предметы под действием гравитации падают вниз, а не вверх, а нормалы ненавидят телепатов. Это успокаивает, право, когда достигаешь моих лет. Это говорит о том, что есть Бог на небесах, и с миром все в порядке.

Тапия нервозно улыбнулась. Она была ужасно молода, П12, в начале своей интернатуры. Она была стройной, высокой и смуглой. Она до неловкости напоминала ему Элизабет Монтойя.

– Мозгорезы вонючие.

Ему не нужно было его пси, чтобы услышать. Это предназначалось для его ушей и для каждого на платформе.

Так же было легко распознать говорившую – бандитского вида шахтершу лет сорока. Ее мускулистые руки почти как у гориллы свисали вдоль тела.

– Ты меня слышал, – сказала она угрожающе. – Мозгорез.

– И вам добрый день, – сказал Эл с преувеличенной веселостью.

– Ладно тебе, Ендра, – другая женщина-шахтер – молодая – потянула ее за руку.

– Ладно? – огрызнулась она. – Ты забыла, как голодают? Голодные бунты – забыла? Этих мозгорезов, жирных и ленивых, глядевших, как мы голодаем?

– Может, тебе следовало подумать об этом прежде, чем ты решила пересидеть Минбарскую Войну? – внезапно огрызнулась Тапия. Эл удивился про себя. Стажер явно обладала каким-то монтоевским огнем.

– Война была не наша. Не мы ее начали.

– Не ваша война? – подхватила Тапия. – Вы трусы. Мой отец погиб на Рубеже. И мой брат. Земля выплеснула в вакуум миллион галлонов крови, чтобы спасти человеческую расу, пока вы, ребята, отсиживались здесь как марсианские трусы, какие вы и есть.

– Лучше держи свою мелкую шавку на поводке, м-р П-сюк, – сказала Ендра. Ее голос зашкалил, счел Эл, за красную черту. В толпе тоже нарастал ропот – они становились злее с каждой секундой. Он понял, что должен что-нибудь сделать.

Но ему хотелось посмотреть, как справится Тапия. Она, в свою очередь, кажется, подумала, что преступила границы, и внезапно притихла.

Тут подошел поезд.

– Поедете следующим, мозгорезы, – сказала женщина по имени Ендра, когда двери со вздохом открылись.

– Ну уж нет, – сказала Тапия. В момент затишья ее самоуверенность несколько поникла, но Эл мог бы сказать, что она собирается имитировать ее, раз уж ввязалась в это.

– Да? Ладно, валяй-ка, – в руке шахтерши появился силиконовый резак, опасный инструмент с лезвием толщиной всего в несколько молекул. Она замахнулась им, а другой рукой сделала оскорбительный жест, старый, как древний Рим. – В другой раз вы, уродцы, будете знать, что путешествовать надо настоящей сворой, а не просто одному старому кащею со своей мелкой сучкой.

– Это незаконное владение оружием, согласно постановлению Временной Администрации… – Тапия еще зачитывала закон и тянулась к своему PPG, когда Ендра метнула нож.

Годы поубавили скорость Бестера, но эти же годы тренировки помогли проторить нервные колеи более глубокие, чем рефлексы. Эл сумел оттолкнуть Тапию настолько, чтобы спасти ее жизнь, но крутившееся лезвие, тем не менее, почти не задержавшись, скользнуло по ее бицепсу. На мгновение показалось, что оно прошло мимо, а затем рука Тапии наполовину отвалилась, кровь брызнула фонтаном.