Михаил Соколов - Властитель

• Название: Властитель
• Автор: Михаил Соколов
• Жанр: Фэнтези

Десять лет космической каторги – это хуже, чем смертный приговор. Это казнь, растянутая во времени. Это пытка, когда каждая минута – испытание на прочность и удачливость.

На космической каторге выживал один из сотни тысяч. И в этом аду каким-то чудом выжил он.

Он вышел на свободу. Он вернулся в столицу Империи. Но там ему пришлось вновь взять в руки оружие – и сражаться, чтобы защитить свою жизнь и свое невероятное будущее…

---

Степь ширилась, вдаль катились травяные волны. Лес расступился по сторонам, спустился в балки, где еще журчали свободные воды ручьев.

Сберегая коней, Мстиша проводил дозор не более пятидесяти километров в день. На десятый день неспешного пути впереди показалась скальная гряда, на вершине которой, одно-единственное, но па диво могучее, уцелело дерево. Огромное, кряжистое, с толстыми ветвями, оно словно создано было для поста. И верно, в ветвях, подновляемая войнами, пряталась плетеная клеть, где можно и сесть, но лечь уже места пет, да и не должно быть – дозор.

Сутки разбивали на четверти, и так сменяли друг Друга. Дичи кругом было много, рядом протекал ручей. Чтобы не мягчеть от безделья, растянули шкуру для стрельбы, скакали без седла и поводьев, совершенствовали науку управления конем. Бились мечами, играли в увертки от стрел и копий.

Жизнь была прекрасна, и забывалась война… Если в стрельбе и верховой езде мы с Виктором заметно отставали, то учебные бои на мечах неожиданно выявили наше бесспорное превосходство. Наши приемы боя делали бойцов беспомощными. И они жадно перенимали науку. Мы же были рады научить.

Изредко шли слабые дожди. Облака, лениво плывущие по небу, вдруг грозно сгущались, темнел воздух без света, но раскаленная степь на лету испаряла влагу, отталкивая водяные тучи. Земля иссыхала, струйка ручья утончалась.

Прошло шестнадцать дней, пошел семнадцатый, и солнце уже опускалось к горизонту, когда дневальный на вершине стал звать в рог. Один протяжный звук чередовался с двумя короткими. Перерыв – и два вскрика.

Переглянувшись, мы побежали наверх. Сверху долго молча смотрели сквозь дрожащий и мутноватый к концу дня воздух. Серо-желтый узор стены расцветился грязно-бурым пятном, не имеющим формы, как селевый поток.

– Вот и дождались… – тихо сказал кто-то. Мстиша послал гонца в ночь. Два коня, небольшой припас – и в путь.

Утром ушел еще один гонец: война идет, нельзя рисковать, и если что случится с одним воином, второй сообщит о великой беде.

Ночью считали костры. Думали, спорили, но даже ярые оптимисты ожидали не менее двадцати тысяч абров. Страшное дело! Степь пришла за окончательным расчетом.

На следующее утро уходили не спеша, чтобы сберечь коней. Сейчас не от твоей силы, а от коня идет удача. Бодрились – дело сделано, своих упредили, а там – Бог-Отец поможет.

Издали дозорное дерево казалось карликовым кустиком. Готовность увидеть рядом силуэт врагов переводила мысли на дом, на сражения. Наши спутники думали о семьях, о земле, о жизни… И страх за близких лечил от страха за себя…

17 МЫ ВСЕ ВЫЛИ РАВНО БЕССМЕРТНЫ

Шел третий день, как абры гнались за нами. Мы могли бы уйти, наши копи резвее лорков, те берут выносливостью, но Мстиша был готов к игре со смертью.

За нами послали небольшой отряд – сотни три всадников. Основное войско, отягощенное обозом, не замечало нас. Мы же знали, что по следам на привале нас уже давно сосчитали.

Жара не спадала, короткие ночи были теплы, днем степь дышала зноем, как прогоревший костер – углями. От пота гнедой конь выглядел вороным, и на остановках с брюха коня тек струйкой пот, прозрачный, как слеза.

Об ожидавшей впереди большой войне забыли и мы, и преследующий нас отряд. В степи были только мы, нас догоняла смерть. А может, их. Обманывая врагов, ехали шагом, на виду, и когда въехали в рощицу, их передовые всадники были уже метрах в пятистах.

Время явить результат боевой выучки. Мстиша закричал, указывая вправо и влево. Не мешая друг другу, выбирали место, чтобы яснее видеть цель.

А абры все ближе. Сквозь просветы в ветвях я видел вырастающих врагов. Нападавший страшен той быстротой, с которой настигает тебя. Я оглянулся на Виктора; тетива раздавливает ему нос, но, не замечая, он смотрит поверх стрелы. Слева от меня привстал на стременах воин, а лошадь, зная чудной общностью со всадником, что шевелиться нельзя, только косила влажным глазом.

Лорки пожирали расстояние, бежали ровной рысью, плавно неся на спине раздувшихся от лат хозяев. Шеи лорков были вытянуты вперед, клювы приоткрыты – страусиная повадка заставляла забывать о животном начале, но я вспомнил о шерсти, покрывающей их тела, и мосластых не птичьих тяжелых костях, которые сам глодал в урочище после боя.

Абры что-то кричат, потрясая копьями; серо-коричневые морды и что-то ярко-розовое в открытых пастях: язык, небо?..

Дико завопили абры, уже торжествуя победу, и Мстиша гортанно выдохнул сигнал-крик вместе со стрелой… вслед за которой тянется рука, но, опомнившись, уже тянет-рвет тетиву с новой стрелой. И лишь я видел, как от боевого гнева постарели молодые лица.

Стрелы шли густо; мы не жалели стрел. Пущенная из тяжелого лука, стрела на эти двести шагов пробивала латы абров и по самое оперение втыкалась в лорков. Время остановилось, только пели стрелы и падали, падали абры, лорки… Наши не мигая брали цель, высоко поднимаясь на стременах, и пели сердца вместе со стрелами…

Мы по команде прекратили стрельбу и, едва пустив коней вскачь, мигом пересекли ставшее непреодолимым для врагов расстояние, Абр из-за шеи умирающего лорка тянулся ко мне с мечом. Отклонив лезвие, я срубил звериную голову. Рядом со мной товарищи довершали побоище. Откуда-то издали, кажется недалеко, доносился рев лорков

Мы хватали стрелы из колчанов мертвых врагов, зная, что теперь до самых городищ может не выпасть случая пополнить запасы. Мстиша громко приказывал пересаживаться на свежих лошадей.

Мощно скакали наши кони, отдавая нам, всадникам, силу своих костей, мышц, дыхания.

Я упивался горьковатым ветром, остужающим тело и вдыхал, вдыхал запах леса, степи, победы…

Мы были бессмертны, с нами летела слава, мы были счастливы!

18 БОГАМ ТОЖЕ НУЖНЫ ПОДПОРКИ

Ночью Виктор попросился у Мстиши отъехать к войску абров. Враги страшней, когда их не знаешь. От такого множества своих сил они должны быть беззаботны. Михайлов хотел пощупать их ночную оборону. Мстиша подумал и отпустил, но приказал быть с первыми петухами в отряде.

Виктор попросил меня ехать с ним. Мстиша и тут согласился, а я не возражал тем более.

Мы не хотели помощников, а Мстиша не предложил, видно полагая, что если пропадут охотники, то пусть менее опытные: племени не так тяжела потеря.

По знакомому днем, а ночью лишь узнаваемому пути мы добрались до ближайшей к последней засаде рощи. Здесь решили привязать коней, а самим идти пешком. Близость войска угадывалась низким гулом голосов людей и животных и заревом от множества костров. Низко пригибаясь, чтобы нас не было видно на фоне неба, мы продвигались вперед.

Звезды, вышла луна, высветлив море травы до очерченных круглой тенью юрт вдали, и вмиг сделала нашу затею бессмысленной. Слева – засадная роща, еще один лесок – правее и ближе к лагерю врагов. Сильно звенели цикады, огромные летучие лисицы резали небо ломаными тенями, мягко мышковали совы; нам было пора возвращаться обратно.

Но вдруг, так же неожиданно, как и появилась, луна спряталась за облака. Сначала, словно легкой кисеей – все гуще, гуще, – и вот уже скрылось ночное светило, будто и не было.

Мы шли, пригибаясь еще сильнее, стараясь продвигаться без малейшего шума. Под легким низовым ветерком шумели волны ковыля. Рядом кто-то громко вздохнул и сочно зачавкал. Мы упали в траву и метрах в двадцати увидели длинные шеи трех лорков и настороженно всматривающихся в степь крокодильи рыла абров.

– Показалось, – вдруг послышался человеческий немного пришепетывающий голос. – Да и кому здесь быть, эти собаки давно уже драпают без оглядки.

– Догоним, – высказался другой. – Догоним и всех прикончим. Давно я уже не пробовал сладкого мяса.

– На этот раз сладкого будет много, – проговорил новый собеседник.

Голоса были вполне человеческие и странно несовместимые с теми страшными силуэтами. Мы с Виктором медленно, осторожно поползли вперед. И, как правильно говорили наши побратимы, абры, как, впрочем, и мы, люди, не обладали хорошим обонянием. Лорки тоже.

Мы приблизились вплотную и здесь, в пяти метрах, видимые лишь как темные силуэты на фоне более светлого, чем земля, неба, они перестали быть страшными. Я представил, что это люди, что их трое, и мне смешны показались наши предосторожности.

Я сжал локоть Виктора, подтянул его ухо к губам и прошептал, что начну первым, а он пусть только помогает. Потом медленно, чтобы не лязгнуть железом, вытащил меч и молча прыгнул вперед.

Одну голову я срубил на лету. Второй абр вырос с приглушенным клекотом, который я прервал, вонзив в горло лезвие; пока я вытаскивал меч, мог слышать хрипение, свистящий скрежет стали о хрящи и, наконец, бульканье.

Все произошло на самом деле очень быстро. Заканчивая со вторым, я видел метнувшегося Виктора, прыгнувшую ему навстречу рычащую тень, мгновенный, очень громкий лязг стали, всхлип рассекаемой плоти и как завершение – возобновившееся в тишине чавканье не обративших на пас никакого внимания лорков.