Юлиана Суренова - Дорогой сновидений

• Название: Дорогой сновидений
• Автор: Юлиана Суренова
• Жанр: Фэнтези

---

Тут полог повозки затрепетал, приподнялся…

Внутрь заглянул Лис, прищурился, силясь разглядеть хозяина каравана.

— С ним все будет в порядке. Он выздоровеет, — встретившись с ним взглядом, тихо проговорил Лигрен.

Воин удовлетворенно кивнул. Затем на его лице отразилось некое смущение, словно ему нужно было сказать что-то, казавшееся ему самому не просто странным, но даже глупым, несерьезным.

Несколько мгновений лекарь молча глядел на него, а затем перекинул ноги через борт и соскользнул в снег.

— Ни к чему тревожить сон хозяина каравана, — уже снаружи проговорил он, а после чуть слышно добавил: — и господина Шамаша — тем более. Позволь Ему отдохнуть.

— Я… Я понимаю, — кивнул воин. — Собственно, ничего такого и не произошло, просто…

— Я могу тебе помочь?

— Ну… — Лис казался растерянным, даже смущенным и это выражение на лице сильного, не боявшегося никого на свете воина выглядело по меньшей мере странно. — Может быть, все это и вовсе не важно, не заслуживает внимания, и вообще…

— Лис, не трать времени зря на лишние слова, — нахмурившись, остановил его Лирген. — Переходи сразу к делу.

— Да, конечно, прости… — пробормотал тот. Несколько мгновений он молчал, толи подбирая нужные слова, толи собираясь с силами. Наконец, он решился: — Лина… С ней что-то не так. По-моему она не спала всю ночь, и предыдущую тоже, и… — рассказ получался слишком долгим и караванщик, бросив опасливый взгляд на лекаря, поспешил закончить повествование, так, в сущности, его и не начав. — В общем, мне кажется, что она больна.

— Так… — расслабленность и покой сменились вновь настороженностью. Мышцы напряглись, готовясь к действию. Глаза сощурились. Мысли превратились из медленного задумчивого течения в бурный поток. — У нее жар? — бессонница могла быть признаком болезни. Но совсем не обязательно. Мало ли что могло стать ее причиной. Волнение, страх, неотложные дела и нерешенные вопросы, даже усталость, если она была чрезмерной. Нет, лекарю нужно было знать больше.

— Да нет…

— Кашель, насморк? У нее что-то болит?

Караванщик развел руками.

Лигрен несколько мгновений смотрел на него, раздумывая.

— Лис, может быть, дело не в болезни? — спустя какое-то время спросил он. — Мало ли что могло лишить ее сна.

— Да я понимаю… — опустив голову, вздохнул воин. И, все же, он не уходил, продолжая чего-то ждать.

— Поговори с ней, — предложил Лигрен. Что он мог сделать? Лекарь врачует тело, но он бессилен против болезней духа.

— Я пытался… Но сперва она лишь твердила, что дети спят и не могут проснуться, потом начала нести какую-то чепуху, из которой я не понял ровным счетом ничего, а затем и вовсе замолчала. Сидит, не слыша меня и не говоря ни слова… Вот я и испугался.

— А ребятишки? Как они?

— Нет, нет, с сыновьями все в порядке. Они выглядят вполне здоровыми. Хотя, конечно, этот сон… — караванщик задумался, пытаясь вспомнить, когда же малыши заснули. Но не мог. Последний раз он видел их бодрствовавшими три дня назад. Но потом был дозор. И вообще… Пусть даже они и разоспались. В этом ведь нет ничего… ненормального? — в его глазах, обратившихся к лекарю, читался вопрос.

— Лис, сон, как и бессонница совсем не обязательно свидетельствует о болезни, — произнес в ответ Лигрен. — Мне известны случаи, когда люди спали несколько месяцев, просыпаясь бодрыми и здоровыми. Если в остальном с ними все в порядке, то нет никакой причины для беспокойства.

— Конечно, — кивнул караванщик, — но меня тревожит Лина. Я никогда прежде не видел ее такой. И… — Лис поморщился. Он не хотел признаваться в этом, но и сам чувствовал себя как-то… странно, что-то. Временами ему казалось, что в голове копошатся мерзкие черви, питаясь его мыслями и воспоминаниями.

Лигрен поджал губы. Не нравилось ему это. Слишком уж странным все казалось…

— Если хочешь, я осмотру ее, — сказал он, — дам что-нибудь успокоительное. В последние дни было много причин для волнений. Вот она и не может никак успокоиться. Женщина ищет себе новый повод для страхов, а так как ты с ней идешь одной тропой, то это чувство близости беды передается и тебе. Пусть поспит.

— Да, — кивнул караванщик, соглашаясь с решением лекаря. — Если на то будет воля госпожи Айи, она увидит во сне детей. И, наконец, успокоиться… — он хотел сказать что-то еще, но замолчал, увидев, как полог повозки отдернулся и, перебросив через борт ноги, на снег спрыгнул повелитель небес.

Колдун, щурясь, огляделся вокруг, отворачиваясь от света костров, чей яркий блеск резал успевшие привыкнуть к полутьме повозки глаза.

— Шамаш… — Лис склонив голову, замер. Он совсем не хотел нарушать Его покой. Скорее наоборот…

— Что-то случилось?

— Лигрен? — караванщик повернулся к лекарю. Он не знал, стоит ли говорить богу солнца о…

— Ничего страшного. Лине немного нездоровится. Но я думаю, все дело лишь в нервном напряжении. Последние дни были полны волнений… Позволь мне ненадолго отлучится. Я только дам ей успокоительные капли и вернусь.

— Не торопись. Хозяин каравана выздоравливает и больше не нуждается в твоем внимании. Обрати его на других.

Лекарь на миг повернулся к караванщику:

— Возвращайся к семье. Я сейчас приду. Только зайду к Фейр за настойкой.

Лис кивнул и, на миг склонив голову в знак почтения перед богом солнца, пошел к своей повозке.

— Ты справишься с этим сам? — Шамаш стоял, опершись о борт спиной. Его покрасневшие от усталости и напряжения глаза смотрели на снег под ногами.

— Конечно, — голос лекаря звучал твердо и уверено.

Лигрен не позволял себе усомниться в этом ни на миг. Он знал, что берет на себя огромную ответственность, и делал это не только осознанно, но и специально.

"Шамаш должен отдохнуть, — упрямо повторял он про себя. — Мы должны сами позаботиться о себе. Мы можем. Жили же мы, обходясь лишь собственными силами и возможностями, раньше, пока путь не свел нас с богом солнца!"

— Что ж, раз так… — колдун чуть наклонил голову, принимая решение караванщика. — Если я понадоблюсь, зови, — и он вернулся в полумрак повозки. Наделенный даром не видел смысла навязывать помощь, понимая, что душа лекаря могла воспринять ее как знак недоверия, причиняя боль и вызывая неуверенность в своих силах.

И, все же… Шамаш и сам не мог понять, почему чувство тревоги, казалось бы, случайно забредшее в его сердце, никак не хотело покидать его.

Уже сидя в повозке, он окинул все вокруг мысленным взглядом, ища причину беспокойства. Но все было спокойно. Пустыня, открытая взгляду, не таила опасности. Хозяин каравана уже достаточно ушел от смерти на своем пути к выздоровлению, чтобы та вновь заявила свои права на него. С волком тоже все было в порядке… Малышка… Она спала и видела сон — светлый и чистый, отблеск которого лежал лучом безмятежного счастья на лице, горя улыбкой на чуть приоткрытых губах. И, все же…

Тем временем лекарь забрался в повозку Лиса.

Женщина сидела возле самого края, глядя в пустоту. Ее волосы растрепались, одежда была в беспорядке, голова покачивалась из стороны в сторону, словно в такт звучавшей у нее в голове песне, руки были сложены в люльку перед грудью, так, будто она укачивала младенца.

— Лина… — позвал ее лекарь, но та не слышала его и не видела, словно мир перестал существовать для нее, ограничившись воспоминаниями о чем-то далеком…

— Лина, — он дотронулся до ее локтя, надеясь, что прикосновение вернет ее назад. Действительно, женщина встрепенулась, вскинула голову, бросив полный страха взгляд на Лигрена, в котором не было ни отблеска узнавания.

— Это я, Лина, лекарь. Я помогу тебе…

— Мои дети! — встревоженной птицей вскрикнула та, задыхаясь от волнения, которое уже давно переросло в ослепленное ужасом отчаяние.

— Спокойно, Лина. Все хорошо. Вот они, рядом с тобой.

— Нет! Их нет! Это только тени! — из ее глаз неудержимым потоком потекли слезы.

— Тихо, тихо… Если ты так беспокоишься о сыновьях, я осмотрю их. А ты пока выпей это, — он протянул женщине узкий стеклянный флакончик, подобный тем, в которых хранили благовония.

— Я…

— Выпей, — повторил лекарь, поднося горлышко к ее губам. — Слепо разрывая на части сердце и разум, ты не поможешь, а, наоборот, навредишь им. Ну же!

Та вынуждена была подчиниться, одним глотком осушила флакон, даже не почувствовав горечи крепкой настойки.

— Вот и хорошо, — Лигрен улыбнулся. Его голос звучал ровно и спокойно, смешиваясь с теплом лекарства, быстро разливающимся по телу.

Потом лекарь повернулся к ребятишкам. Мальчики спали в дальнем, наиболее безопасном и теплом углу повозки. Их лица были безмятежны. Красные, чуть влажные губы приоткрылись в счастливых улыбках, дыхание было ровным и свободным.