Юлиана Суренова - Город богов

• Название: Город богов
• Автор: Юлиана Суренова
• Жанр: Фэнтези

---

С сомнением взглянув на горожанина, его посеревшее лицо, тусклые бесцветные губы и покрывавшие тело повязки, Шамаш качнул головой, но сказал лишь: — Идите за мной.

— Мы можем пойти с вами? — окликнул его Евсей.

— Только до храма.

Караванщики переглянулись. С одной стороны, им было немного обидно, что это чудо обходит их стороной. Все-таки, божественный обряд… Но с другой… Ведь они уже прошли испытание, получили свою судьбу, которой были вполне довольны. Поэтому они не стали упрашивать Его изменить свое решение. И, все же, они хотели сделать хоть что-нибудь.

— Мы можем помочь, — качнув головой в сторону раненого горожанина, проговорил Лис.

— Нет. Наш путь начинается уже здесь. И он должен быть пройден как единое целое.

Караванщики понимающе кивнули, смиряясь со своей долей и подчиняясь воле богов.

— Я пойду впереди. На тот случай, если навстречу попадется кто-нибудь из слуг прежнего хозяина города, — проговорил Лис.

Шамаш не возражал, хотя и не видел в подобной предосторожности никакого смысла, зная, что на этом пути им не встретится ни один смертный, будь то друг или враг. Но караванщик хотел быть полезным, ему это было необходимо, чтобы не чувствовать себя бесполезным.

— Я где-то обронил меч, — взглянув на Лиса, проговорил он. — Пожалуйста, найди его. И пусть он побудет у тебя, пока я не вернусь.

— Конечно! — радостно проговорил воин, с готовностью бросившись выполнять поручение повелителя небес, который тем временем повернулся к Евсею.

— Возьми Ану за руку. Не давай ей убежать, но и не будь чрезмерно строг.

— Я понимаю: она нуждается в доброте и заботе, — караванщик огляделся, быстро найдя взглядом девушку — олениху, державшуюся в стороне от незнакомых ей людей, и, в то же время, стараясь не отходить далеко от бога солнца.

Спустя какое-то время они подошли к двери, которая прежде лишь отделяла храм от подземелья, сейчас же должна была стать самой гранью судьбы. Перед глазами ожидавших чуда, и, все же, оказавшихся не готовыми к тому, что их предстояло увидеть на самом деле, спутников серые каменные створки замерцали, теряя очертания. Дверь не открылась, а, скорее, спала тонким туманным пологом, открывая серую бесцветную пустоту, в которой не было ничего, движение сковал вечный покой, не оставлявший места ни запахам, ни звукам — ничему. Это пустота притягивала к себе взгляд и поглощала, словно бескрайняя пустыня маленькую хрупкую снежинку. Она не знала истины создания, лишенная творца и его творения. Казалось, что за тонкой расплывчатой чертой, проведенной на земле, знаменуя собой конец мироздания, нет более ничего…

Лис и Евсей остановились, зная, что дальше им дороги нет. Вряд ли они признались бы в этом даже самим себе, но в этот миг они испытали несказанное облегчение от мысли, что им не надо перешагивать через грань пустоты, когда они не чувствовали в себе силы сделать это.

Замерли и остальные.

— Еще не поздно передумать, — проговорил Шамаш, на миг обернувшись к своим спутникам.

— Нет! — они уже не просто выбрали свой путь, но ступили на него и теперь никакие сомнения и страхи не могли заставить с него сойти.

— Тогда встретимся у Камня, — он первым шагнул в ничто, тотчас растворившись в нем.

За ним последовали остальные. Приняв последнего из странников, пустота замерцала, зашевелилась, словно на мгновение, впитав в себя живые души и тела, обретя частицу бытия. Затем все вокруг озарилось яркой вспышкой, в которой мир ничто исчез без следа.

Перед глазами замерших караванщиков лежала обычная каменная дверь, сквозь приоткрытые створки которой виднелась погруженная в полумрак зала храма.

— Да, дела… — с шумом выдохнул Лис. Прошло несколько мгновений, прежде чем он вновь обрел способность двигаться и мыслить. Он шевельнул пальцами, повел плечами, качнул головой, видя в движении единственное свидетельство тому, что он все еще жив. — Ты видел? — он повернулся к стоявшему с ним рядом Евсею. — Что это было?

— Ничто, — прошептал тот, — первородная Пустота, находящееся за чертой мироздания…

— Но разве мироздание не бесконечно?

— Бесконечно.

— Но как же тогда? — как воин ни старался понять, он был не в силах, когда для этого ему не хватало ни фантазии, ни веры.

— Представь себе снежную пустыню. Где она начинается, где лежит ее конец?

— Ты сам прекрасно знаешь, что пустыня бесконечна.

— Да. Но ведь в ней есть города.

— Это оазисы, существующие лишь сейчас. В будущем их не будет и никто не вспомнит о том, что они когда-то были.

— И бесконечность пустыни станет больше… А потом вообще исчезнет, обернувшись в ничто, когда закончится вечность и придет время пробуждения.

— Все это так сложно…

— Не думай, что я понимаю много больше тебя. Просто…

— Просто ты делаешь вид… И все-таки, вот мне интересно, куда же все ушли?

— Не знаю. Может быть, за увиденной нами гранью была не сама пустота, а лишь приближение к ней — нескончаемая бездна… Мы можем гадать, предполагать, но никогда не дойдем до правильного ответа сами, ибо мы с тобой по эту сторону черты.

— Ты говоришь так, словно жалеешь об этом.

— Сейчас, когда развилка на дороге осталась позади, и я знаю, что не смогу к ней вернуться — да, мне жаль, что я не увижу этого. Но я понимаю и другое — будь выбор лишь впереди, у меня не хватило бы смелости сделать шаг туда…

— Мда, — Лис вздохнул. Несколько мгновений он молчал, глядя на холодные камни стен подземелья, ставшие свидетелями стольких чудес. Он не понял ровным счетом ничего из того, что пытался объяснить ему Евсей. Впрочем, он не испытывал ни беспокойства, ни разочарования по этому поводу. Лис был воином, а не жрецом. Он прекрасно разбирался во всем, что должен был знать воин. Остальное не имело значения… — Пойдем, — он двинулся вперед.

— Куда? — теперь пришло время удивляться Евсею.

— К магическому камню. Шамаш сказал, что мы должны встретится там…

— Мы чужаки, — качнул головой караванщик, — нам не позволят подойти к нему.

— Мы исполняем волю бога солнца. Кто остановит нас? — и воин первым вошел в храм.

Глава 14

Атен не находил себе места. Он метался из стороны в сторону, бессознательно пытаясь вырваться, броситься бежать, не важно куда. И что из того, что он прекрасно знал: его удерживало нечто куда более прочное, чем самая крепкая в мире цепь! Его душа не знала покоя, разрываемая на части мыслью о том, что, возможно, именно в этот миг Шамаш ведет сражение с Губителем! Нергал — Его заклятый враг, который не применит воспользоваться тем, что противник, продолжая верить в реальность сна и считать себя не богом, а лишь смертным, не вернул всей полноты небесной силы…

— Пап! — он и не заметил, как к нему подошла Мати, лишь налетев на девочку, услышав ее испуганно-обиженный вскрик, понял, что она рядом.

Караванщик тотчас остановился, мотнул головой, пытаясь прогнать то, что считал жутким наваждением, кошмаром, но только не явью.

— Прости меня, милая! — проговорил он, склонившись к Мати.

Та взглянула на отца с удивлением, не понимая, что с ним такое, откуда это отчаяние в глазах и боль в уголках губ.

— Пап… — она, наморщив лоб, на миг замолчала, раздумывая, стоит ли ей расспрашивать отца о том, что его тревожит, или лучше не делать этого.

Она чувствовала: что-то не так. Все, что девочка видела вокруг, говорило ей об этом, когда над караваном нависло напряжение. Несмотря на середину дня площадь оставалась пустынной и немой, и по всему городу в безумном танце, закрывая за собой свет, плясали мрачные тени…

Но, вот что удивительно: все эти знаки близости не просто беды, но самого Губителя не пугали Мати, словно она точно знала: Враг не сможет ничего сделать ни ей самой, ни тем, кто был ей дорог. Эта вера была так сильна, что прогоняла сомнения и страхи раньше, чем они успевали коснуться души.

Она еще какое-то время молча смотрела на отца, а затем заговорила о том, зачем пришла: — Пап, мне нужно молоко.

— Молоко? — он не сразу понял ее просьбу. — Зачем оно тебе?

— Ну, папа! — девочка всплеснула руками. — Пора кормить малышей! А молока нет!

— Попроси у…

— Я просила! Но все ведут себя так, будто я бужу их посреди ночи с какими-то глупыми вопросами! Вели кому-нибудь из рабынь подоить олениху. Или разреши мне сделать это самой!

— Конечно… — караванщик, наконец, пришел в себя достаточно, чтобы понять слова дочери.

Атен не переставал удивляться своей малышке. Он боялся, что девочка станет расспрашивать о Шамаше, о случившемся, в общем, обо всем том, о чем он не мог не то что говорить, но даже думать. Ей же удалось отыскать воистину то единственное, мысли о чем несли облегчение, ложились улыбкой на губы мужчины, когда он вспоминал этих забавных рыжих малышей, таких умильных в своей детской непосредственности. — Они уже проснулись?