Юлиана Суренова - Тропа каравана

• Название: Тропа каравана
• Автор: Юлиана Суренова
• Жанр: Фэнтези

---

— Кто ты? Горожанин? Разбойник?

— Никто… — тяжелый вздох, снова усмешка, слабое движение головой: — У меня нет ничего, что я мог бы назвать своим домом, никого, кто был бы моей семьей.

— Ты говоришь загадками. Но здесь, в дороге, мы не любопытны и готовы принять любой ответ… Как нам тебя называть?

Чужак на миг задумался.

— Тому, кто начинает новую жизнь, нужно новое имя, — наконец, проговорил он. — Я приму то, которое вы мне дадите.

— На это потребуется время — сперва мы должны узнать тебя, на что ты способен, чего достоин… Ладно, мне пора: караван скоро двинется вперед.

Атен вылез из повозки, получше прикрыл полог и улыбнулся, вновь поймав себя на мысли, что чужак действительно понравился ему.

"В наше время редко встретишь такого смелого человека, — думал он. — И столь сильного духом. Ясно, что ему пришлось пережить страшное горе, но это не сломило его, не согнуло… Но, все же, кто он?"

Торговец подошел к одному из дозорных, находившихся поблизости.

— У него было с собой оружие?

— Нет, — качнул головой тот.

Получив ответ, который о многом говорил, когда ни один разбойник или караванщик ни на миг не оставался в пустыне без меча, и лишь горожанин, привыкший к жизни под защитой прочных стен и отрядов стражников, был способен на столь опрометчивый поступок, хозяин каравана повернулся к стоявшему возле повозки, терпеливо дожидаясь дальнейших распоряжений, лекарю-рабу:

— Что с ним?

Тот замешкался с ответом.

— Говори! — прикрикнул на него Атен.

— Хозяин, раны очень тяжелые. Я не уверен, что мне удастся…

— На все воля богов, — прервал его хозяин каравана. — Я спрашиваю тебя о другом: его раны от меча или клыков диких зверей? — оставалась вероятность того, что чужак был по какой-то причине изгнан, оставлен в пустыне умирать.

— Хозяин, его пытались убить не люди и не звери, а силы, неизвестные мне…

— Понятно, — кивнул он, хотя, на самом деле, это было совсем не так. — Мы отправляемся в путь. Ты поедешь с ним. Будешь лечить. Возьми все необходимое.

"Будь мы возле города, я был бы почти уверен, что он — преступник, наказанный Хранителем и приговоренный к медленной смерти среди снегов. Но здесь, посреди пустыни… Может быть, он чем-то прогневал самих богов… — ему стало не по себе от одной мысли об этом. — Ладно, нечего гадать, — он качнул головой. — Все равно поздно что-либо менять…" — и, отвернувшись от склонившегося в глубоком поклоне раба, он двинулся в сторону своих помощников, чтобы узнать, как проходят сборы и когда можно будет отправляться в путь.

…Просыпаясь, Мати почувствовала покачивание повозки, услышала знакомые от рождения скрип снега и протяжную песню ветров. Все, как прежде. С добрым утром, родной мир — бескрайняя снежная пустыня! Потянувшись, она открыла глаза…и увидела сидевшего рядом отца.

Опершись спиной об упругий каркас повозки и вытянув ноги, он дремал. Девочка удивилась: он просиживал вот так рядом с ней долгие ночи лишь когда она тяжело болела. Но сейчас-то она чувствовала себя абсолютно здоровой! Встав на четвереньки, словно маленький ребенок, Мати подползла к отцу, прижалась к нему котенком… Атен проснулся, улыбнулся ей, приобнял:

— Ну, как себя чувствует моя путешественница? — спросил он.

— Хорошо! Как же хорошо дома!

— Мати… — голос отца стал серьезным.

— Папочка, я понимаю, как виновата перед тобой, перед всем караваном, — быстро, не давая отцу вставить и слова, заговорила девочка. — Я не должна была так поступать. Не сердись на меня, пожалуйста!

— Разве я могу! — он провел ладонью по ее голове, приглаживая растрепавшиеся локоны. — Я просто хотел… Ты ведь убежала из-за меня, из-за того, что услышала? — Атен внимательно всматривался в лицо девочки, но ее черты остались спокойны, лишь тихая грусть затеплилась в глазах.

— Да. Но только потому, что все случилось так неожиданно… Я не поняла, не смогла понять всего сама…

— Мне следовало рассказать тебе раньше…

— Ты боялся меня испугать… Все в порядке, па… Я тебя очень люблю и знаю, что ты любишь меня. Все остальное не важно. Мне просто нужно было сразу довериться сердцу…

— Спасибо, милая. Я и не знал, что ты у меня такая…

— Умная? Нет, я глупая. Мне нужно показать, чтобы я увидела…

— Ты просто чудо, — он улыбнулся, целую дочь в затылок. — Мати, я даю слово больше никогда ничего не скрывать от тебя. Но ты тоже должна кое-что пообещать. Что бы ни случилось, не убегай. Пойми, жизнь бесценна…

— Да. Мне и самой не хочется больше теряться.

— Что же с тобой случилось, доченька?

— Не знаю… Ну… Я услышала, что мы изгнанники, расстроилась, обиделась… И захотела убежать. В пустыне плясали ветра. Они подхватили меня, закружили, понесли куда-то… Я и не заметала, как потерялась… А потом увидела его… — губ девочки коснулась улыбка. — Я рассказала ему все, и успокоилась… Поняла, какой была глупой… — Мати вдруг встрепенулась: — С ним все в порядке?

— Чужак здесь, рядом… — отец на миг задумался, но потом, вспомнив, к чему в прошлый раз привело то, что он скрывал от дочери правду, продолжал: — Он тяжело болен, Мати, и, может статься, боги захотят забрать его…

— Нет! — девочка вскочила. — Я не позволю им! Он нужен мне!

— Мати, — укоризненно качнул головой караванщик. — Воле богов нельзя противиться.

— А я буду! — упрямо вскрикнула она и, в спешке одевшись, бросилась к пологу.

— Постой! Погоди! Ты даже не позавтракала…

— Потом, па!

Атен, опустив голову на грудь, улыбнулся… Он боялся этого разговора, с содроганием ждал, когда дочь проснется, а вышло все так легко, так просто… И зря он набросился на чужака, тот вовсе не пытался очернить его в глазах дочери, скорее наоборот…

Потом он подумал: "Мати кажется, что Метель не случайно привела ее к незнакомцу… С одной стороны, это хорошо: девочка привяжется к нему, станет спокойнее, не будет больше убегать… Но с другой… Он ведь чужой, совсем чужой… Ладно, ладно, — успокаивал он себя. — Дозорные присмотрят за ним, и если он осмелится хоть пальцем тронуть малышку, они не станут раздумывать…"

Мати тем временем, запыхавшись, торопливо смахивая с лица снег, уже влезала в повозку, в которой везли незнакомца. Сидевший с ним рядом раб, увидев дочь хозяина, поспешил уйти.

— Здравствуй, — Мати старалась двигаться осторожно, говорить тихо, боясь потревожить раненого. Но ей с трудом удавалось сдерживаться: ее всю распирало от радости, сердце бешено билось в груди, ей хотелось броситься на грудь чужаку.

— Здравствуй, — он открыл глаза, улыбнулся девочке. — Как ты, малыш?

— У меня отличный отец, все понимает… А ты как? — ей было легко с ним, как с давно знакомым, родным человеком. — Наверно, замерз в пустыне без полушубка, без шапки…

— Ничего, — он снова улыбнулся.

— Только ты не вздумай умирать. Ладно? Посылай вестников смерти прочь. А если придет сама госпожа Кигаль, станет звать за собой, скажи, что ты не можешь, что дал мне слово остаться. Договорились?

— Договорились, — его улыбка стала шире, в глазах замерцали огоньки…

…Первые несколько дней караванщики с опаской поглядывали на повозку чужака, настороженно переговаривались, повторяли: "Быть беде…", бросали недовольные взгляды на хозяина каравана, но никто так и не осмелился возразить против его решения.

— Они ждут повода, — под конец второго дня сказал Атену Лис. — Можешь не сомневаться: если что-то случится, первым, кого они станут винить, будет чужак.

Атен только пожал плечами. Сейчас у него не было времени разбираться с подобными пустяками: пока погода не переменилась и опять не набрали силу ветра, нужно было постараться пройти как можно большую часть пути.

Пустыня была преисполнена покоя и безмятежности. Крупные, похожие на пух белых птиц, снежинки сверкали в лучах солнца, переливаясь всеми цветами радуги и раскрашивая все вокруг удивительными оттенками, сплетенными в причудливый узор кружев. Ветер дремал, лишь лениво ворочаясь с бока на бок да протяжно зевая, отчего снег колыхался тихими, задумчивыми волнами. Легкий, преисполненный наивной радости воздух был мягок и нежен. Он не жег, не старался пронзить насквозь своим холодом, а касался щек прохладой утреннего луча или задорно щекотал нос запахом лаванды. Опытные караванщики считали и два таких дня подряд подарком судьбы, а тут… Минуло почти две недели, а вокруг царила все то же магия покоя и счастья.

Люди суеверны. Особенно в маленьком караване посреди бескрайних снегов. Они склонны во всем видеть знак: если беда — значит, боги чем-то недовольны, коли удача — наоборот. Так что, если первые дни чужак казался нарушителем спокойствия, и многие считали: Метели не понравится, что жертву вырвали из ее объятий, то теперь все не просто поверили, что совершили богоугодное дело, приняв незнакомца, раз небожители награждают их удачей, но и сочли гостя своего рода оберегом, чье присутствие способно защитить караван.