Александр Афанасьев - Любовь, опаленная огнем

• Название: Любовь, опаленная огнем
• Автор: Александр Афанасьев
• Жанр: Остросюжетные любовные романы

Саманта и Кэт уже пять лет вместе. Но злобный тиран Адолф Гитлер продолжает кровавую войну. Стальные армады зондеркрафтфахрцойгов оскверняют священную землю Греат Бритаина. Полчища бронированных панцеркампфвагенов сметают все живое убийственным огнем кампфвагенканонов, штаффели штурцкампффлюгцойгов затмили солнце. Аутодофе и зухеры. Кутюрье и аудиторы. Каббалисты и большевики. Сможет ли трогательная любовь двух любящих сердец выдержать столь суровые испытания? (КОНКУРСНЫЙ ВАРИАНТ РОМАНА)

---

Спустя десять минут, остатки пополнения — на поляне осталось одиннадцать трупов, после наведения порядка, — положив Валерию Коллингвуд на носилки сделанные из винтовок и шинелей, двинулся в сторону расположения бригады. Саманта шла рядом с носилками, и в душе ее снова начинал закипать гнев. Она немного разбиралась в медицине, и травмы полученные Валерией, вызывали у нее серьезные опасения. Слишком много крови она потеряла, и кровотечение до сих пор продолжалось. И шансы, что Валерия останется жить уменьшались с каждой минутой. Саманта поделилась своими опасениями с Кэт, и та предложила, послав вперед Джоану, перейти всем на бег.

Эту жуткую, фантасмагорическую картину бегущих женщин, с перекошенными от страха и ужаса лицами, и наблюдала с КП бригады дежурная, колеблясь между решением дать команду на открытие огня по бегущим и желанием получить разъяснение происходящего. Появление на КП запыхавшейся Джоаны прояснило ситуацию, вызвав бурю эмоций, и желание расстрелять прибывшее пополнение из пулеметов в ближайшей траншее. Если бы не авторитет Кэт, то все наверное так бы и произошло, но ей удалось убедить всех присутствующих, отложить решение до вечера. Валерию Коллингвуд поместили в медицинский блиндаж, и бледная как смерть бригадный врач Магда Рунштердт, тихим но решительным голосом заявила, что никого внутрь не пустит. Джоана тут же сорвалась на крик и обозвала Магду фашисткой сволочью, которая хочет убить ее командира, и ее насилу оттащили от врача. Магда была чистокровной немкой, и ее в бригаде сильно недолюбливали, некоторые именно за национальность. А некоторые за ее внешность — она была настоящей белокурой арийкой, мечтой Вагнера. Стройная пропорциональная фигура Магды вызывала у многих патологическую зависть. Но она была хорошим специалистом, и другого врача в бригаде не было и всем осталось лишь уповать на ее мастерство как врача.

Вид закрывшейся двери блиндажа, словно бы вынул какой-то стержень из Джоаны, и она как-то сразу обмякла, села на мокрую землю, и ее тело затряслось от рыданий. Саманта, села рядом с ней, и прижав ее голову к своему плечу, почувствовала, что и сама начинает отходить от происшедшего, что еще пару минут, и она начнет делать то же, что и Джоана. Нужно было одеться — сидеть на мокрой земле нагишом под проливным дождем было очень холодно, но сил встать уже не оставалось. Мучительно начала болеть голова, и боль до недавнего времени молчавшая начала растекаться по телу пульсирующими волнами. Рядом с ней присела на землю и Кэт, предварительно приказав запереть пополнение в одном из пустующих блиндажей, и о чем-то начала говорить.

Несмотря на боль Саманта почувствовала, что Кэт говорит о принципиальной схеме, которая должна была послужить основой для программы тренировок пополнения. Недостаток времени, трусость проявленная пополнением, их молчаливое согласие и одобрение преступления, совершавшегося на их глазах — все это делало необходимым проведение занятий по очень жесткой и даже жестокой схеме. Кэт предлагала начать муштровку сразу после ужина, так как к Валерии их явно не пустят, и лучше занять себя каким-нибудь делом, чем изводить душу тревожным ожиданием. Тем более, что времени у них чуть больше суток.

Саманта нахмурила брови, поморщившись от боли в затылке:

— А стоит ли заниматься этим делом? — сказала она уставшим голосом, — Наша доброта может вылиться боком. Что до меня, то я бы бросила пару гранат в этот блиндаж и вся проблема бы исчезла.

— Я бы тоже, но других нам не пришлют, и в конце концов не их вина, что они от природы слабые, и не смогли сопротивляться чужой силе. И уж лучше, если они принесут хоть какую-то пользу. По крайней мере мы до сегодняшнего дня за них кровь проливали.

— Со строго официальной точки зрения ты права, но не начнут ли эти "прекрасные дамы" стрелять нам в спину?

Саманта уже готовилась привести еще один аргумент, когда Кэт ей ответила:

— Если Валерия отменит приказ, то я готова их пустить в расход, но пока ее приказ действует, и мы должны подготовить пополнение.

— А если она умрет? Что тогда? Ты считаешь что эти сволочи должны остаться жить?

— Если Валерия умрет, то они последуют вслед за ней. Но пока Валерия жива.

— Хорошо, — ответила Саманта, морщась от боли, — я буду участвовать в разработанной тобой программе. Что от меня требуется?

— Для начала, нам неплохо бы одеться, — сказала Кэт, глядя на свое посиневшее от холода тело. — И Джоану нужно как-то успокоить, может напоить до бесчувствия?

— Хорошо, тогда может заберем девочку в наш блиндаж?

— Я не против, только помнится кто-то пытался меня ревновать без причины, — иронично скосила глаза на подругу Кэт, — или ты считаешь, что относиться к девочке мы будем сугубо платонически? Как бы нам того ни хотелось, но если она будет с нами ей не обойтись без нашего внимания, и уж тем более она не сможет игнорировать наши ласки.

— Но я не против, и мне она тоже симпатична, — Саманта прижала всхлипывающую девушку к себе, — тем более, что мы с тобой вызываем у нее ответное чувство.

— Ну, раз ты не против, тогда пошли, пока совсем не околели. — с этими словами Кэт встала, и помогла Саманте поднять Джоану.

По дороге к блиндажу Кэт ухитрилась поймать кого-то из вещевой службы и затребовать три комплекта военной формы — их форма осталась в том роковом лесу, а обмундирование Джоаны после пребывания на грязной земле требовало стирки и сушки в нормальных условиях. Дальше они свернули в душевую. Было решено отмыть Джоану и самих себя от грязи, и постирать форму ординарца, развесив ее для просушки в капонире, где стоял трофейный зондеркрафтфахрцойг. Очутившись в родном и уютном блиндаже, Саманта поняла, что уже не может контролировать себя, и не стесняясь Кэт разрыдалась. Та, поначалу бестолково металась, пытаясь успокоить подруг, но потом ее видимо осенила какая-то идея и она, так и не одевшись выскочила из блиндажа. Вернулась она спустя пять или семь минут, впрочем ни Джоана, ни рыдавшая Саманта не заметили ее отсутствия. Кэт принесла с собой бутылку виски. Она справедливо рассудила, что убитым и оставшимся лежать в лесу, вечерняя порция виски уже не нужна, а их невольные помощницы, запертые сейчас в блиндаже, своим поведением ее не заслужили. Поэтому она забрала их вечерние порции себе, оставив остальные бутылки в захваченном зондеркрафтфахрцойге.

Остальное было делом техники. Заставить Джоану выпить стакан обжигающей жидкости труда не составило. Она была непривычна к спиртному, поэтому полыла буквально на глазах, и уже через пять минут была в полной отключке. Укрыв ее вздрагивающее и всхлипывающее юное тело шинелью, Кэт взялась за Саманту. Здесь было гораздо сложнее, ибо Саманта была нужна ей через два часа почти трезвой, чтобы муштровать пополнение. Поэтому Кэт, оставшись наедине с подругой (вырубившуюся Джоану можно было не считать, начала с поцелуев. Она целовала соленые от слез глаза Саманты, ее шею, губы, целовала до тех пор, пока Саманта не стала отзываться на ее нежность, после чего Кэт перешла к более решительным ласкам и стала гладить тело подруги руками. Закончили они в классической позе 69, испытав страсть почти одновременно. То, что их стоны и крики сквозь неплотную дверь блиндажа слышала разносчица с полевой кухни, их не смутило. Извинившись, за то, что ей пришлось прождать десять минут под дверью Кэт забрала принесенный ужин.

Все тот же картофельный суп, сваренный для калорийности с кусками бекона, овсяная каша, полторы буханки овсяного хлеба (их теперь было трое), упакованная в плотную серую бумагу, три куска сливочного маргарина, три миниатюрных пудинга, сладкий малиновый чай с несколькими плавающими изюминками, маскирующими его под компот, три порции виски.

— Нужно будет накормить девчонку, как протрезвеет, — с набитым ртом произнесла Кэт.

Саманта кивнула в знак согласия, но чем-то недовольная, спросила:

— Может, не стоило спаивать ребенка?

— Я бы тогда Вас до утра не смогла успокоить. В конце концов пусть привыкает к взрослой жизни. А сапоги новые — из той же дерьмовой партии, — неизвестно к чему вдруг добавила Кэт.

— Сволочи! — процедила сквозь зубы Саманта, хоть за свои деньги покупай!

— Ага, только деньги наши где-то в тылу застряли, и где — неизвестно. Я там кстати команду дала саперам, чтобы подготовили полосу для тренировок в тылу, поедим и пойдем с этих тыловых крыс жир сгонять. Чтобы поняли на всю жизнь, что можно делать, а что нельзя. Загоняю этих дур так, что мало не покажется.

— Подожди Кэт, ты случаем не начала, как я впадать в истерику, голос у тебя какой-то странный…

— Часа четыре я еще продержусь, а потом твоя очередь меня успокаивать.

— Точно продержишься? Может, плюнем на все?

— Мы обещали Валерии, и сделаем это. Моей злости хватит, чтобы продержаться.