Михаил Пузанов - Перекресток: недопущенные ошибки

• Название: Перекресток: недопущенные ошибки
• Автор: Михаил Пузанов
• Жанр: Фэнтези

---

Помню, когда мне только исполнилось шестнадцать, собирали отряд из трех или даже четырех десятков горожан, славящихся своими охотничьими талантами, чтобы истребить змей в окрестностях Маскара. Почти два месяца от отряда не было ни слуху ни духу, а потом, по прошествии этого времени, вернулось шесть человек… Всего шестеро, Тигруша! Принесли дурные вести: в своем походе они далеко углубились в восточные земли и там, наконец, нашли настоящую долину змей. Гнездилище оказалось столь обширным, что они поначалу даже не осмеливались к нему приблизится. А потом один из охотников на ночлеге, где-то на расстоянии половины дневного перехода от долины, заметил рядом с лагерем змею и тут же пригвоздил ее копьем к земле. Это «событие» праздновали весь вечер, говорили: если уж здешние змеи отличаются такой неосторожностью, что не реагируют на вооруженных людей вблизи, истребить их будет нетрудно. Пили перебродивший сок плодов фрельмов, обсуждали массовые способы уничтожения. Говорят, планировали просто поджечь гнездовище, использовав для этой цели все тот же сок — благо с собой его было взято достаточно. А потом наступила ночь…

И утром проснулись в лагере те шестеро в окружении шипящих от ярости змей. Это сам Таннасс, предводитель отряда, так говорил, трясясь от страха: "шипящих от ярости". Кажется, он и поныне не избавился от ночных кошмаров, разве что только погиб вместе со всеми горожанами… Но мне было бы жаль, если честно, Таннасс — хороший человек. Он и отряд возглавил с неохотой, все пытался убедить старейшин отказаться от безумной затеи. Наверное, он был прав, когда говорил, что животные Природного мира — его неотъемлемая часть, и истреблять их все равно, что объявить войну самому Творцу наших земель… Но я рассказывал о судьбе охотников, оказавшихся в окружении разъяренных змей… Наверное, придется продолжить.

Мирон надолго замолчал, сосредоточенно глядя на молчаливую гостью. Та, казалось, чуть отвела глаза в сторону, так что можно было подумать, что кошка представляет себе завершение истории и даже испытывает подобие жалости к неудачливым охотникам.

— Шестерых змеи не тронули. Не знаю причин, разве что они каким-то образом определили тех людей, что придерживались мнения Таннасса, но все их спутники умерли от яда. И смерть, судя по застывшему на лицах выражению, была очень болезненной. Оказалось, они обнаружили гнездовище оранжевых Ка'шар — их яд причиняет дикие муки, словно бы подменяет кровь, а человек все еще живет и по его венам течет острый лед. Никого спасти, конечно, не удалось — от такой смерти не убежишь, ее не остановишь. Да и, честно говоря, жалости к погибшим охотникам я и тогда не испытывал: они собирались истребить сотни живых существ, принадлежащих этому миру, просто потому, что те, как им казалось, представляли для горожан опасность. И это на расстоянии в три-четыре десятка переходов от города! Не знаю, честно, не знаю… Никогда не считал змей опасными. Мне кажется, но лично мне, что змея никогда не укусит без причины — они спокойно относятся даже к вторжению на свою территорию, но вот насилия никогда не терпят. Для сопротивления насилию им, наверное, и нужен яд. Мне так кажется… Как я уже говорил, у меня проблем с ползучими созданиями никогда не было… Как и с морским народом.

Вновь пауза. А кошка сосредоточенно смотрит своими ослепительными очами куда-то в сторону от Мирона, как бы собираясь с мыслями, пытаясь связать воедино его рассказ про змей и упоминание морского народа…

— Все началось с морских странников. Однажды я увидел одного из них на мелководье. Обычно они не забираются так близко к берегу, потому мне показалось, что с этим что-то случилось, и прилив просто выкинул его на стоячие пески. Примерно так и вышло: его гладкую серую кожу покрывала целая сеть кровавых царапин. Не скажу, что их было много, но сеть закрывала весь бок создания, а ведь соленая вода очень едкая и в ней полным-полно гниющих под солнцем водорослей. Мне показалось, странник сильно страдал от этих ран. Возможно даже, зараза уже проникла в кровь, и ничем помочь ему было невозможно, но я решил хотя бы попытаться. Знаешь, Тигруша, эти создания всегда очень нравились мне: они кажутся в полной мере разумными, поговаривают, что странники помогают мореходам в шторм и ведут корабли сквозь туманы. Правда, в Маскаре чаще упоминали о том, что они шпионят для морского народа, и в море близь города всегда расставляли колючие сети, которые должны были нанести этим животным глубокие раны. Вот, видимо, в такую сеть и попал странник, по крайне мере, рисунок ран напоминал следы от ее шипов. Тогда я на чем свет стоит проклинал жителей Маскара, посмевших ранить такое красивое и миролюбивое существо!

Я ухаживал за ним в течение недели. Носил мази, которые должны были вытянуть из ран гной и заживить их, кормил его свежевыловленной рыбой. Тогда мне казалось, что я просто облегчаю агонию существа, глаза которого чаще всего видел закрытыми. Но оказалось, что здоровье у странников куда крепче, чем мне казалось поначалу. В первую неделю его раны все еще выглядели довольно жутко, но уже через десять дней кожа постепенно вернула свой обычный блеск, а самого странника я все чаще находил с открытыми глазами. Ах, Тигруша, какие у него были очаровательные глаза, куда красивее человеческих. У странников они по форме вытянутые, веки слегка закрывают верхнюю часть глаза и они куда более толстые на вид, чем у людей. А вот радужка глаз крупнее — белка совсем мало, а цвет… не знаю, как правильно выразиться, напоминает цвет моря — и не синие, и не зеленые. Вроде странного камня, который добывают в северных каменоломнях и изготавливают из него брошки для молодых девушек. Кажется, этот минерал называют бирюзой, хотя я могу ошибаться. У моей сестры… да, у нее была такая брошь, из небесного цвета бирюзы…

Голос Мирона как-то вдруг стал сдавленным и замолк. Стало больно. Отвратительно. Тоскливо. Все сразу. Обещал же себе, не рассказывать эту часть истории, не заметил… Кошка, казалось, почувствовала состояние князя-бродяги и, осторожно приблизившись к нему, тихо мурлыкнула. Мирон поднял на нее взгляд и на секунду его лицо перекосило от пустой ненависти: и к этому миру, к своему городу и вообще народу — ко всем глупцам и жадным до власти вельможам. Кошка смотрела прямо в его зрачки и, в этом он мог поклясться, в ее глазах читалось неподдельное сочувствие и понимание.

— Странная ты, Тигруша, какая-то сильно не-животная. Ты мне напоминаешь существ из рассказов Кайлит — многочисленных спутниц эльфов. Кажется, она упоминала сильфов и варис: первые — летучие и умеют говорить, чем-то напоминают людей в миниатюре и с прозрачными крыльями, а другие похожи на кошек, но гораздо крупнее и более сообразительны. Может, ты и есть одна из этих варис? Хотя нет… Кайлит упоминала белых тигроподобных кошек с перевернутым черным треугольником на груди, а твой окрас при всем желании с описанным ею не сравнить. Да и треугольника никакого нет, а он, по словам Леди волн, должен присутствовать обязательно, даже если окрас у варис не белоснежный, а более темный. Впрочем, я слышал, среди эльфов, как и среди людей, существует какое-то деление на народности, может, и животные рядом с разными эльфами живут разные?

Кошка слегка наклонила голову к земле и вновь подняла ее, заглянув в глаза Мирону. Как будто кивнула, но как-то неопределенно, половинчато, соглашаясь со словами Мирона не до конца.

— Буду считать, что правильно догадался. Если только ты действительно поняла, о чем я тебе говорю. А сестра… сестренка… Тигруша, я, наверное, никогда от этого воспоминания не избавлюсь. Она ведь так мало походила на этих напыщенных ублюдков, упоенных собственной славой и ведущих заумные беседы о науке. Она даже и не пыталась научиться каким-то там маскарским истинам. Ее больше всего занимало море и морские создания. Она так часто пропадала на берегу, что мне ее больше нигде и не приходило в голову искать, когда бывало, что днями пропадала. Только на берегу. И что она там делала? Зачем? Кажется, однажды я видел, как она пускает в воду кораблики, сшитые из кусочков кожи куцехаров. Ты же знаешь, Тигруша, кожа этих животных очень хорошо на воде держится, говорят, из нее и корабли делают… Ну, вернее, не делают, а ею корпуса обивают, чтобы вода внутрь через трещины не просачивалась. Да и пробить случайно корпус уже невозможно — она ведь прочная, почти как сталь. Но я все не о том, куда-то в сторону…

Голос юноши вновь затих. Он никак не мог отогнать от себя мысли, которые снова начали лезть в его голову. Сцены, какие-то отрывочные, будто ненастоящие: плачущая мама, стоящий с мертвым выражением лица на берегу отец…

— Однажды, когда мне уже исполнилось восемнадцать, я нашел в подвале дома такой кораблик. Красивый, очень прочный и похожий на настоящие… Я думаю, что похожий — настоящих, если честно, никогда не видел. Нашел — и снова эти воспоминания. Я тогда на берег моря побежал, долго что-то кричал волнам, что-то пытался требовать, потом… не знаю, это была слепая ярость… А дальше из ниоткуда пришла туча, стали бить молнии прямо в море: и там где они били, море закипало. Птицы от этой тучи разлетелись на милю, а она все густела и молнии били все сильнее…