Брижит Обер - Укус мрака

• Название: Укус мрака
• Автор: Брижит Обер
• Издательство: Азбука
• Жанр: Триллер
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-352-02243-6

Брижит Обер не случайно называют «королевой триллера» – во Франции она самый титулованный писатель, работающий в этом жанре, автор множества захватывающих и зловещих историй, таких как «Четыре сына доктора Марча», «Лесная смерть», «Карибский реквием», «Кутюрье смерти» и других. Ее имя стоит в одном ряду с такими мастерами, как Себастьян Жапризо и Жан Кристоф Гранже.

«Мрак над Джексонвиллем» – один из самых шокирующих ее романов. Критики сравнивают его с лучшими произведениями Стивена Кинга.

Серия жестоких, необъяснимых убийств вызывает панику в маленьком американском городе. Очень странные видения посещают допропорядочных горожан. Поговаривают даже, что на улице недавно видели человека, умершего много лет назад.

Продолжением «Мрака над Джексонвиллем» стал роман «Укус мрака». В побоище с живыми мертвецами уцелела лишь горстка людей. Федеральный агент Марвин Хейз очень обеспокоен исчезновением одного из выживших подростков и необьиными событиями в морге Альбукерка. Неужели кошмар вновь повторится? Все говорит о том, что живые мертвецы решились на новое вторжение. И очевидно, что их первой задачей будет покончить с теми, кто устоял в предыдущем нападении… Поэтому выжившие должны поскорее собраться вместе.

Даже в самых романтических и жестоких сценах этих черных романов сохраняется юмор, потому что Брижит Обер никогда не упускает случая спародировать условности жанра. И это придает остроту повествованию, напряженность которого не спадает до самого конца.

---

А бедняга старикан Фишер, может, погибает сейчас где-нибудь в сугробе. Он услышал, что грузовик тронулся и стал подниматься в гору.

– Нельзя ли попросить у вас немного горячего кофейку? – сказал он, подойдя к Джоанне.

– Кофеварка не работает, – любезно ответила та, повернувшись к нему. Ее единственный глаз дергался на раскромсанной щеке.

Фюртерер прищурился. Тень фонаря искажала действительность. На какую-то секунду ему показалось, что перед ним страшно изуродованное лицо.

– Я тоже с удовольствием выпила бы что-нибудь теплое, – заметила, приближаясь, вторая женщина.

– Жаль, что кофеварка сломалась, – ответил Фюртерер, испытывая возрастающее беспокойство. Что-то было не так. Совсем не так.

— Кофеварка-то сломалась, а вот вы – нет, – сказала Джоанна, поднимая голову. Ее длинные зубы отсвечивали, как лезвия бритвы. Длинные зубы?

– А к тому же кофе вреден для здоровья! – поддержала ее Ванья, прижимаясь своим рылом к шее сержанта.

– Ага, от кофе не спишь! – хором прорычали обе женщины, захлебываясь от смеха.

Фюртерер уже выхватил пистолет и выстрелил в упор. Не для того он выжил во Вьетнаме, чтобы его захватили истеричные дамочки-киллеры. Голова Джоанны разлетелась, а ее сведенные пальцы исполосовали парку сержанта, разодрав ее с такой легкостью, словно она была из бумаги. Он почувствовал, что его кожа разрывается, и, не веря себе, увидел, что кровь хлещет на рубашку. Он хотел развернуться, чтобы расколоть и голову «секретарши», но не успел. Та что-то вонзила ему в шею, что-то, что могло бы оказаться языком, если бы языки были из острой стали, а может, она вонзила дрель, да-да, перфоратор ударного действия, вроде того, что подарили ему родители в день, когда ему исполнилось тринад… цать… лет…

Хихикая как школьницы, молодые женщины прикончили угощение, а Лео тем временем вынимал из грузовика куски солдат и бросал их детям, которые сидели на корточках в снегу.

Мартин и трое патрульных поднимались по главной улице. Все было закрыто. Ни одного укромного местечка, где можно было бы покутить.

– Капрал!

– В чем дело?

Гутман с удивлением рассматривал свои сапоги.

– Кажется, я наступил в лужу крови.

Мартин подошел поближе. Действительно, большая лужа чего-то красного и блестящего вытекала из подъезда. Он осветил ее лучом фонаря. Кровь или красная краска вытекала из-под закрытой двери и еще не впиталась в снег. Все четверо немедленно встали в боевую позицию. На двери висел медный молоток, украшенный венком из остролиста. Мартин сильно постучал молотком, и удары замерли в могильной тишине. На пороге появился маленький мальчик в красно-белой пижаме. Он обгладывал куриную ножку.

– Привет, сынок, – сказал Мартин, немного наклоняясь вперед. – Родители дома?

– Да, – ответил ребенок. – Они смотрят телик.

Какие-то штучки. Черные тараканы. Огромные. Мартин оглянулся на спутников. Телик? Когда в деревне нет электричества? Он снял оружие с предохранителя и проследовал за мальчуганом.

– Вот, – сказал малыш, отступая в сторону, чтобы пропустить их в уютную гостиную, обставленную по старинке.

Сидя на цветастом диване, мужчина и женщина пристально смотрели на пустой экран телевизора, по которому двигались черные пятна.

Мартин кашлянул. Пара не шелохнулась. Он почувствовал резкий прилив адреналина. Малыш уселся на полу рядом с большой куклой и опять принялся за свою куриную ножку.

Мартин обошел диван. Глаза мужчины и женщины были устремлены в одну точку. Их выпотрошенные тела походили на широко распахнутые шкафы. Кровь растекалась повсюду, пропитывая обивку, ковер, паркет. Гутман с трудом сдержал приступ рвоты! Какая бойня! В жизни не видел ничего подобного!

– Они смотрят тараканий балет, – неожиданно объяснил мальчуган, указывая на экран.

– Балет… – тупо повторил Мартин.

На экране действительно что-то копошилось. Тараканы. Огромные. Мартин почувствовал, что по спине у него заструился пот. Он прочистил горло:

– Послушай, малыш, забирай-ка свою куклу и пойдем с нами, о'кей?

– Балда, это не кукла! – ответил парнишка, дернув куклу за ногу и оторвав ее, словно резиновую. – Это моя сестричка!

И в эту самую минуту Мартин увидел, что куриная ножка была на самом деле ручкой пухленького младенца. В полном смятении он обернулся к своим товарищам и наткнулся на два трупа. Они широко улыбались.

– Как это мило, что вы пришли нас навестить, – произнесла женщина птичьим голосом.

– Капрал! – нацелив автомат на собственные ноги, покрытые блестящими насекомыми, позвал Гутман заплетающимся языком.

Мартин обвел комнату взглядом.

– Вы не это ли ищете? – спросил труп мужчины, потряхивая двумя аккуратно отрезанными головами.

Головами двух его солдат.

– Капрал! – вновь простонал Гутман, которого уже до половины тела скрывала черная шевелящаяся масса.

– Хочешь? – спросил Мартина мальчуган, протягивая ему маленькую розовую ножку.

Теперь скрылось и лицо Гутмана. Только из открытого рта, заполненного насекомыми, вырывался приглушенный крик.

– Вы ведь останетесь с нами обедать? – спросила женщина, звонко рассмеявшись.

– Ну конечно же, дорогая, он останется, ведь он и есть наш обед! – фыркнул в ответ ее муж. Он отвел взгляд от Мартина и крикнул: – Ей, Джед, перестань нажираться младенцем, ты испортишь аппетит!

Мартин сунул дуло своего автоматического пистолета в рот и нажал на спуск. Это вызвало гневные крики, но он их уже не слышал.

И вновь деревня погрузилась в тишину, в чуткую тишину. Жители заранее облизывались в предвкушении скорого приезда туристов.

Лошади с грохотом опустились на террасу, растоптав несколько мертвецов, которым удалось туда забраться.

– Туда, туда, папочка! – вопила Бренда, указывая пальцем на лестницу, ведущую вниз, во дворец. – Они убегают!

– Это Мак-Мюллены! – крикнул Герби.

Следуя за Марвином, они скатились по винтовой лестнице, вырубленной в камне вулканического происхождения. Ржание лошадей, устремившихся за ними в погоню, эхом отзывалось под сводами, их, копыта выбивали из ступеней искры, и такой знакомый запах протухшего мяса, липкий и тошнотворный, как потная порочная рука, полз вниз по стенам.

Саманта почувствовала, что эта рука легла ей на грудь и сильно ущипнула за сосок. И вот она вновь в той комнате, куда привел ее мужчина. Она была такая маленькая и такая испуганная. Она уже точно знала, что мужчина сделает ей ужасно больно. «Герби такой же, как он, – нашептывал голос с невидимыми пальцами. – Ему понравилось бы причинять тебе боль. Ему понравилось бы привязывать тебя и обладать тобой так, как ему захочется. Когда ты спишь, он склоняется над тобой и проводит острием ножа по твоим грудям, а ты думаешь, что он тебя любит. Дура несчастная. Ему понравилось бы вспороть тебе брюхо, затрахать тебя до того, чтобы твой живот лопнул и открылся… » Сэм затрясла головой. Глупости. Смешные глупости. Запах потерял над ней свою власть. «Это я мечтаю отрезать ему яйца, – шепнула она запаху. – И играть ими в шары. Я и у твоего хозяина отрежу яйца».

Ощущение когтистых лап на лице, кто-то дергает за волосы, и вот запах пропал.

Лори почувствовал этот запах между ног и, споткнувшись, едва не упал. Его удержала сильная рука Джема.

– Оставайся с нами, парень.

– Ты чувствуешь?

– Ага. Прогулочка в Диснейленд…

Запах старался их повалить, он был подобен мощной и вязкой волне, по которой они скользили. За ними в треске искр приближался топот копыт лошадей. Джем сопротивлялся изо всех сил. Он отказывался слушать шелестящее бормотание, которое закрадывалось в рот и в уши. «Ты проклят. Все, кого ты любил, умерли. Родители. Дед. Он умер из-за тебя. Из-за твоей привычки вмешиваться во все, что тебя вовсе и не касается. Потому что ты – трепло. Ни одна баба не взглянет на тебя. Ты слишком глуп. Взгляни на свои ножищи. Ты дурак-деревенщина. Внук алкоголика, торговца железным ломом. Ты дерьмо, обутое в бутсы сорок четвертого размера. Сегодня ты девственник, а завтра – импотент… » Джем напряг мускулы, разгоняя воздух перед собой сжатыми кулаками. Он ткнул кулаком в стену и почувствовал, как боль поднимается к локтю. Гнусная вонь отхлынула, ощущение от ее прикосновения постепенно исчезло. Джем взглянул на свой кулак и вновь ударил им по камню. Ослепляющая боль. Он представил себе, что разбивает кулаком ненавистную рожу Аллана Мак-Мюллена, и пошел дальше, раздавая удары в пустоту.

Лори казалось, что его ноги не касаются земли. Просто какой-то дух, летящий по кротовому ходу. Каждый раз, когда он готов был упасть, Джем подхватывал его на лету, и Лори испытывал унизительное чувство, что он кукла в руках гиганта. «Но ты, парнишка, и есть кукла. Ты был любимой куколкой твоих мамочки и папочки, ты любимая куколка твоей тетечки, ты куколка Джема, его так называемый дружок, его негритенок, шут короля. Где это ты видел, чтобы негритята из Новой Мексики изучали ядерную физику в Гарварде? Ты себя в зеркале-то видел? Ты же просто маленький шимпанзе. Если бы мать тебя действительно любила, она бы не попыталась тебя сожрать! Если бы отец действительно тебя любил, он бы этого не допустил! Ты вечно болтаешь, всем надоедаешь, ты просто мерзкий черный гном. Сын Мрака. Король Обезьян». – «Я – это я, – возражал Лори. – Я представляю собой единственную и неповторимую комбинацию атомов, я частица мироздания, я человеческое существо, то есть живая и думающая материя, а ты, ты – ничто, ты просто тень, туман, вонючее пуканье дурной мысли, которое быстро рассеивается и не имеет никакой реальной силы. И я не боюсь тебя».