Корсон Хиршфельд - Скандальная мумия

• Название: Скандальная мумия
• Автор: Корсон Хиршфельд
• Издательство: АСТ, АСТ Москва, Хранитель
• Жанр: Иронический детектив
• Год: 2007

Корсон Хиршфельд – известный фотограф и искусствовед, но прежде всего – знаменитый автор иронических «черных» детективов «Алоха, господин Счастливчик», «Высоковато» и «Скандальная мумия».

Лучшие умы США повергнуты в шок.

Отряд любознательных бойскаутов обнаружил в горном каньоне замерзшую мумию мужчины явно европейского вида.

Археологи потирают ручки: вот он, древний обитатель Америки!

Индейцы в восторге: их мифы наконец-то обрели достоверные доказательства!

Но… почему в научный пандемониум включаются еще и члены нелепой нью-эйджевой секты, узнавшие в замороженном человеке своего «вознесшегося в астрал» гуру?

При чем тут босс лас-вегасского мафиозного клана, уверенный, что найден не потрясающий артефакт, а тело задолжавшего ему шулера?

И уж тем более – какое отношение имеет к великому открытию самый экстравагантный киллер за всю историю профессии?

Война из-за мумии обещает стать весьма необычной…

---

– Что ж, флаг в руки. Мне еще моя ма говорила про индейцев у нее в роду, чероки, кажись, но документов нет. Отца твоего тоже давно нет. Считай, что кровь у тебя шотландская да ирландская. Гордое племя Мак-Дауды, живут здесь уже много поколений. Средства к жизни выбивают из этих гор.

И эта земля вся к тебе отойдет – шестьдесят отличных акров. На фига ж тебе четверть акра пустыни в какой-нибудь резервации? Тут земля хорошая, с колодцем чистой воды, прямо рядом с Парком. Сотворим какую-нибудь туристскую приманку…

– Вроде той, что у тебя в лавке «Мокасины! Мокасины!»? Оденемся в липовые оленьи шкуры, помадой нарисуем боевую раскраску, перья индейки в волосы, тайваньские мокасины на ноги и пояс навахо из раковин, отштампованный в Гонконге? И станем на хайвее руками размахивать: «Эй, к нам!»

– Жить-то надо, а туристы все равно не разбираются. Я как раз такой, как они в телевизоре смотрят. Я сам с ними развлекаюсь – трясу томагавком на детишек и ору недорезанной свиньей, имена им говорю вроде Грозовая Туча или Храбрый Орел, всякие сказки сочиняю, как в кино с Джоном Уэйном…

– Ой, ё…

– Джимми… мистер Траут, мой босс – он тут большая шишка, у него бизнесов с полдюжины, и вроде им нужен охранник в Музей Библии Живой. Это самый большой аттракцион в Гатлинбурге, и с каждым днем он растет. Платят прилично и премии дают, хотя поначалу придется работать в неудобных сменах. Я за тебя замолвлю словечко.

– Я подумаю. – Джимми высвободил ноги из-под собаки и пошел на кухню за очередной банкой пива. Содрал крышечку, пошел в ванную, остановился перед большим зеркалом, привинченным к двери. Оценивающим взглядом окинул свою индейскую половину – темные руки, шею и лицо, длинные черные прямые волосы, а потом оценил неправильную половину: бледные ноги и туловище, серые глаза.

– Ни фига себе индеец, – сказал он своему отражению. – На строителя-англосакса похож. Надо будет найти себе солярий подзагореть.

После непостижимого исчезновения Дуна прошел день. Группа Младшего стояла в кабинете папаши Траута, разглядывая кубки боулинга и чучела рыб и избегая пылающего взора босса.

– Ни следа от него? И от девушки тоже? Вы за домом наблюдаете?

Персик вытащил изо рта сигаретку:

– Так точно, сэр. Ни он, ни девушка не возвращались. Дом пуст.

– И никто ничего не сообщал? Вы людей известили?

– Да, сэр, – ответил Младший.

– А эта его секта? Та, что в арсенале? Если он вообще появится, то именно там.

Ящик прокашлялся:

– Мы с Младшим дежурили по очереди, сэр. Там на крыше полно народу в белых балахонах, но Дун не появлялся. Все как всегда – и дирижабль подсвечен ночью большим прожектором.

Траут хряпнул кулаком по столу:

– Арсенал этот! Черт побери, мне нужно это здание! – По шее поползла краснота, заливая подбородок, щеки, лоб. – Кинул меня на бабки, здание за собой оставил и смылся прямо у меня из-под носа! – У него глаза выпучились, как у бостонского терьера, он забормотал, брызгая слюной. – Никому такие фокусы с Тадеушем Траутом с рук не сходят. Черт, потому-то он мне и нужен, да? Если убрать его из картинки, эта секта развалится, как коровья лепешка, и аренда сама мне в руки упадет. – Он посмотрел на своих парней исподлобья: – Вы трое – обратно на улицы, ищите дальше. А мне тут позвонить надо.

Ребята имели представление, что это значит, – и быстро-быстро вышли из кабинета.

– Ты думаешь, он будет звонить, ну… – начал Персик, -…Моло…

– Вслух не говори, – одернул его Младший.

– А если он… это, – вставил Ящик, – то ведь не про нас же? Младший посмотрел на него ошеломленно:

– С чего тебе такое в голову пришло? – Голос его слегка подсел. – Не мы же его выпустили. Мы не виноваты. Мы же делаем, что он хочет, да? Скажите сами, ребята, делаем?

– Ну конечно, – ответил Ящик.

13

В аэропорту Ноксвиль Рита Рей пошла за сигаретами и, проходя мимо газетного киоска, глянула на стенд. Глаз зацепился за какую-то статью, Рита Рей вчиталась и завопила:

– Ах ты мерзавец!

Согнутые над журналами тела дернулись вверх, лица обернулись на крик. Студентка в футболке университета Теннесси уронила лэптоп – он зловеще дзинькнул, упав на пол. Долговязая женщина впереди Риты Рей тоже вскрикнула, обернулась и сбила стенд с жевательной резинкой. Все внимание обратилось на мужчину позади Риты Рей – не иначе как он ее ущипнул – при такой-то одежде: короткая шелковая юбочка, прозрачная кофта и каблуки в четыре дюйма. Подозрительный тип – лысеющий, в гавайке, из-под которой выпирало круглое пузцо, и шортах цвета хаки, – средних лет мужик, явно любитель поиграть в покер, посмотреть футбол, подымить сигарой, – конечно же, подобный тип мог ущипнуть в толпе такую эффектную женщину, как Рита Рей, если думал, что его не поймают.

– Извинитесь немедленно! – потребовала долговязая леди, буравя его взглядом.

– Стыдно вам должно быть, – поддержала ее молодая мать.

Одной рукой она катила коляску, где вопил младенец, другой пыталась ухватить семилетнего ребенка, в восторге кинувшегося к рассыпанной жвачке.

Обеспокоенный продавец за прилавком спросил, ни к кому конкретно не обращаясь:

– Охрану вызвать?

Студентка, стоя на коленях и собирая обломки лэптопа, посмотрела на предполагаемого хулигана весьма недружелюбно:

– Довольны, да? Целый семестр работы псу под хвост.

Подозреваемый воздел руки к небу:

– Я же ничего не делал!

Рита Рей, не замечая суматохи, все еще таращась на заголовок, произнесла одно только слово:

– Вранье!

Схватив с прилавка газету, она сжала ее побелевшими пальцами, развернулась и решительным шагом ушла, не заплатив. Взгляд ее не отрывался от той статьи, что ее зацепила:

Руководитель секты вознесся – говорят его ученики.

Последователи преподобного Шикльтона Дуна, харизматического лидера секты Дети Света из Гатлинбурга, утверждают, что преподобный вознесся (был мгновенно транспортирован на небо) в девять часов вечера в понедельник. Хористка мисс Джинджер Родджерс, как утверждается, была тому свидетельницей.

– Вознесся на небо на крыльях ангелов, – заявил преподобный Крили Пэтч, принявший на себя сан священника в отсутствие преп. Дуна. – Он исчез в мгновение ока, точно так, как пророчествовал нам, оставив всю одежду и мирское имущество свое.

Прихожане секты «Светляки», или «Фонарики», как их часто называют, верят, что библейское Вознесение достойных смертных будет предшествовать началу конца света, Временам Скорбей, за которыми – явление Антихриста и Армагеддон, последняя битва между добром и злом.

Преподобный Дун, которого наиболее восторженные ученики называли Князем Света и вторым Мессией, утверждал, что возглавит Вознесение, которое начнется в Гатлинбурге, и начнется с аномалий погоды, волнений на Ближнем Востоке и явления падающей звезды. Ожидая призыва с небес, Дети Света облачились в балахоны и, светя в небо фонарями, поднялись на крышу своей церкви, Храма Света (бывший оружейный склад Национальной гвардии), расположенный за известным в Гатлинбурге Музеем Библии Живой.

– Вознесение началось, – утверждает преп. Пэтч. – Преподобный Дун открыл нам путь, и было это предупреждением и обещанием. Оставляя эту землю, он возложил мантию пастыря на мои плечи, подвиг меня спасать души для исхода из сей грешной юдо…

– Ха! – Рита Рей швырнула газету на пол. Каблуки высекали искры из камней по дороге к выдаче багажа, лицо Риты Рей стало каменным. – Ах ты червяк, – сказала она. – Можно дурачить всех лохов некоторое время. Можно дурачить некоторых лохов все время. Но никогда, никогда такой номер не пройдет у тебя с Ритой Рей Дивер!

Мори Финкель поднял палец, показывая официантке, что готов выпить второй «Манхэттен».

Он сидел на третьей от входа банкетке, как всегда, по вторникам и четвергам в баре в Цинциннати, «Уютный уголок Коры». Одет он был в безупречный темно-синий блейзер, накрахмаленную бело-синюю рубашку с запонками, в темно-красный галстук в горошек, серые слаксы, туфли «Коул Хаан» и светло-голубые носки. Тщедушный, семидесяти девяти лет от роду, лысый, но с седыми клочками над ушами и с аккуратно подстриженными усами, Мори был здесь постоянным клиентом. Он неспешно пил свой «Манхэттен», здоровался с другими завсегдатаями, давал дружески-покровительственные советы официанткам и вел игривые беседы с одинокими стареющими женщинами, которые обосновались в «Уголке» ради нескольких часов общения каждую неделю. Обитатели «Уголка Коры» – это и была вся общественная жизнь для Мори.

Официантка передала заказ бармену, который тут же прекратил протирать стаканы и деловито стал наливать «Манхэттен» для Мори. В «Уголке» все любили старика – дружелюбного коротышку, щедрого на чаевые. Уже одиннадцать лет как уйдя на покой из торговли мебелью, Мори так и остался похож на персонажа старых рекламных роликов. Все, кому больше тридцати, помнили этот густой баритон и улыбку: «Эй, люди! Это я, ваш дядя Мори из «Мебельного базара M и Н»! Приходите – и увидите меня. Приводите с собой мужей, детей, потому что сегодня и только сегодня мы продадим вам любую мебель – кровать, шкаф, столик, диван, кресло-качалку – да, сэр, все вместе и каждый предмет в отдельности – за один пенни. Вы не ослышались: все что захотите – за один цент! – Камера медленно наезжала и давала крупным планом улыбающееся лицо. Проходили секунды – и Мори подмигивал: – Да ладно, я просто пошутил. А что, вы думали, старый Мори совсем спятил? – Он снова подмигивал и улыбался во весь рот. – Но зато приму я вас как родных, это я обещаю».