Алексей Свиридов - Разорванное небо

• Название: Разорванное небо
• Автор: Алексей Свиридов
• Издательство: Яуза, Олма-Пресс
• Жанр: Боевик
• Год: 1998
• ISBN: 5-87322-997-Х

Разорванное небо Балкан. Горящие дома, изуродованные трупы в пыльных кюветах дорог, вереницы беженцев – женщин, стариков и детей. Вчершние соседи, глядящие друг на друга сквозь прицелы автоматов. Информационные агентства, настырно стремящиеся убедить мировое сообщество, что во всем виноваты сербы. Сербы – причина всех зол. Но есть люди, считающие, что это не так и что старых друзей в беде не бросают. Есть люди, которые летают и воюют в разорванном небе разорванной Югославии.

---

Эскадрилья «миражей» в полном составе была поднята в воздух без расчета на встречу с воздушным противником. Несмотря на то что каждый самолет был оснащен полагающимся боекомплектом, основной целью полета являлась проверка слетанности, отработка совместного маневрирования и некоторых тактических приемов. Кроме того, специальным распоряжением пилотам предписывалось не подниматься слишком высоко, держаться поближе к земле, чтобы вид «ходящих по головам» боевых самолетов угнетающе действовал на неприятеля и поднимал дух боснийцам.

Встречи с недавно поставленными сербам русскими самолетами никто всерьез не опасался. На инструктаже командиру эскадрильи доходчиво разъяснили: анализ, проведенный после нападения на базу в Благоевграде, показал, что там использовались исключительно древние авиабомбы. А транспортный самолет с современным вооружением, не успев разгрузиться, взлетел из Горче-Петрова и вскоре после взлета потерпел катастрофу, скорее всего из-за неполадок в силовой установке. Так что, если русские наемники решат совершить эффектное самоубийство, – пусть идут в бой, надеясь его выиграть только с помощью пушек.

И теперь, увидев на экране радара отметки четырех самолетов, летящих навстречу, командир эскадрильи «миражей» почувствовал не испуг, а скорее удивление – они все-таки решились на это? И почти тут же по его самолету ударил молот взрывной волны. Замигали сигнальные лампы, хрипло загудела и осеклась сирена, а горизонт опрокинулся набок – «мираж» потерял управление, завертелся в штопоре, и командир эскадрильи, недолго думая, рванул ручку катапульты.

Уже качаясь под куполом раскрывшегося парашюта, он ощутил, как взрывная волна от врезавшегося в землю самолета поддернула парашют вверх. Глянув вниз, он увидел не один, а два огромных костра, от которых рвались в ясное небо желтые языки горящего керосина. Но парашют в небе был только один, и командир понял, что второй уже не появится.

«Ну, пират одноглазый! – восхитился Хомяк, когда две из шести целей исчезли с дисплея – одна неторопливо уйдя вниз, а другая рассыпавшись на множество мелких осколков. – На предельной дальности взял, пять баллов! Однако и нам сейчас будет дело…» Оставшиеся боснийские летчики тем не менее продолжили маневр, разбившись на пары – одна осталась в прежнем режиме, а другая, переведя двигатели на форсаж, набирала высоту, стараясь занять господствующее положение. Но именно это и подвело пару, ведь, стараясь как можно круче забираться вверх, оба «миража» сильно проиграли в скорости, и набрать ее за оставшиеся секунды было невозможно.

Казак первым увидел вдалеке треугольные силуэты, блеснувшие на солнце. Еще несколько секунд, и они сравняются с ним по высоте, а «сухой» еще не занял положение для пуска ракет… Но сработал нашлемный прицел, и уже машинально нажимая кнопку пуска, Казак вспомнил – для этой модификации ракеты угол целеуказания равен шестидесяти градусам, так что пуск этот имеет шансы на успех!

Одновременно с Казаком идущую вверх пару атаковал Дед, который и без навыка работы с нашлемным прицелом сумел занять лучшее положение в воздухе.

Увидев летящие ракеты, пилоты «миражей» бросили свои самолеты в маневр уклонения, но машины, устремленные вверх, среагировали на отклонение рулей совсем не так резко, как это произошло бы в нормальном горизонтальном полете. Даже интегрированная система управления устойчивостью, которая позволяла этим самолетам в критические моменты выделывать фигуры, доступные разве что СУ-27 и последующим самолетам этого семейства, помогла лишь отчасти – задний «мираж» завертелся в воздухе, как клочок бумаги, брошенный в поток ветра, а тот, что был чуть повыше, просто клюнул носом вниз… Но движение это было недостаточно проворным, чтобы уйти от русских ракет ближнего боя Р-73, которые создавались с расчетом на поражение гораздо более резко маневрирующих целей.

Однако эта медлительность самолета ведущего спасла жизнь ведомому – первая ракета Казака взорвалась почти вплотную у сопла двигателя «миража», и там, где только что был изящный дельтавидный силуэт самолета, вдруг возник огненный шар… И шар этот оказался точно между ракетами, запущенными Дедом, и вторым самолетом, на который они шли…

Увидев, как еще два взрыва добавились к уже горящему в небе пламени, Дед вспомнил сказанное когда-то главным инженером эскадрильи: «Ракета дура. Думать за нее должен ты!» «Именно так», – подумал он, двигая ручку управления от себя. Уцелевший «мираж» уже успел выровняться и ушел вниз, стараясь зайти в хвост «сухому» Казака. Но отклоняемые сопла двигателей СУ-37 сделали этот более тяжелый самолет таким же маневренным, как и самолет его противника, и два истребителя совершили почти полный круг, не выиграв друг у друга практически ни метра.

Эта ситуация была неприятной для русского летчика – при уменьшении скорости полета более легкий французский самолет мог оказаться более маневренным, а Дед, отклонившийся далеко в сторону, вряд ли успеет подойти на дистанцию эффективного огня из пушки. Но в это время внизу, там, где крутилась пара Корсар – Хомяк, вспыхнуло пламя, охватившее один из «миражей». У боснийского пилота (который на самом деле был молодым немцем из бывшей ГДР), увидевшего эту картину, сдали нервы, и он из виража перешел в прямолинейный полет, не подумав, что при этом маневре подставит хвост продолжавшему энергичный разворот Казаку И тот не сплоховал, выпустив последнюю оставшуюся ракету вдогон уходящему самолету. Пуск оказался не слишком удачным, и «мираж» после взрыва ракеты мог бы еще держаться в воздухе, но деморализованный пилот поспешил катапультироваться.

* * *

Тем временем Корсар и Хомяк спикировали на нижнюю пару, но пилоты этих самолетов оказались в более выгодном положении и сумели вывести машины из-под возможного удара, снизив вероятность своего поражения настолько, что оба русских летчика не стали запускать ракеты – это было бы все равно что выбросить дорогостоящие боеприпасы. Вместо атаки тяжело нагруженным для удара по наземной цели «сухим» пришлось в свою очередь совершить маневр уклонения, используя для этого возможности своей аэродинамики и почти достигая максимально допустимых перегрузок; передний «мираж» воспользовался удобным случаем, и два «Сайдуиндера» стартовали с его консолей в сторону сербских истребителей. Те, чтобы сбить ракеты с курса, немедленно прибегли к системе противодействия оптико-электронным приборам, и в результате одна ракета вдруг завиляла в воздухе со все более размашистой амплитудой, в долю секунды промчалась мимо СУ-37, управляемого Хомяком, и исчезла из виду. Другая описала дугу и направилась точно в сторону одного из «миражей». Увидевший это Корсар злорадно ухмыльнулся. Но от боснийского истребителя отстрелилось подряд с полдесятка ярко вспыхивавших ловушек, и «Сайдуиндер» взорвался около одной из них.

– Хомяк, Хомяк, я Корсар, следи, я их подманиваю!

– Понял, не дурак…. – даже преобразованный декодирующей аппаратурой голос Хомяка выказывал недовольство. Но Корсар не стал на это обращать внимание – главное, его напарник удаляется сейчас в сторону солнца и, скорее всего, не виден пилотам «миражей», все внимание которых приковано к самолету Корсара. Вот один из них пристраивается чуть впереди, белые струйки инверсии срываются с его элеронов в моменты, когда пилот корректирует траекторию полета…

«Да они играют! Этот как бы подставляется мне, а второй заходит с тыла! Ну-ка, попробуем подыграть… – Корсар включил бортовую РЛС в режим захвата цели, хотя на подвесках и не осталось ракет с радиолокационным наведением. – Ничего, зато интенсивное облучение будет непременно зарегистрировано аппаратурой „миражей“, и ребятки там решат, что пилот „сухого“ попался на удочку и готовится к атаке».

«Как там этот, сзади? Его станция тоже работает на полную мощь, он приближается. Да где же Хомяк?!» СУ-37 Хомяка упал сверху, словно крылья перестали держать его в воздухе, но, оказавшись на одном уровне с «миражем», пристроившимся в хвост Корсару; мгновенно выровнялся, и с крыльевых держателей сорвались две ракеты Р-73. Дистанция была минимальной, меньше полукилометра, и пилот «миража» просто не успел уклониться.

Неизвестно, о чем этот пилот подумал в последнюю свою секунду, какому Богу молился, но катапультироваться он не стал. Оставшиеся мгновения жизни он использовал для того, чтобы выстрелить еще не захватившую как следует цель ракету в сторону самолета Корсара. Два разрыва прозвучали в небе почти одновременно, но одна Р-73, направленная Хомяком, подошла к «миражу» сзади, разворотив и частично оторвав ему хвост, а вторая превратила в крошево кабину и того, кто в ней находился. Запущенная же погибшим пилотом менее маневренная ракета средней дальности прошла мимо «сухого», не успев развернуться, и взорвалась впереди Корсара. Он рванул в сторону, чтобы не попасть под обломки.