Поль Феваль - Роковое наследство

• Название: Роковое наследство
• Автор: Поль Феваль
• Издательство: Эксмо
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 1995
• ISBN: 5-85585-253-9

Поль Феваль, признанный мастер авантюрного романа, на историческом фоне Франции 40-х годов прошлого века в увлекательнейшей форме представляет многогранность и хитросплетения человеческих судеб и страстей. На этот раз главным героем повествования является золото – несметные сокровища Обители Спасения – наследство семьи Боццо. Золото – это власть, но золото – это проклятье, оно убивает!

Семейная легенда гласит, что в права наследства вступает сын, убив отца. Рок тяготеет над судьбами наследников семьи Боццо – полковником Боццо-Корона, его внуком Жюлианом и сыном Жюлиана, молодым художником Ренье. Сможет ли Ренье победить злой рок, или же сокровища завладеют всеми его помыслами? Самое страшное то, что такая опасность угрожает любому. Жажда наживы развращает – за это жестоко поплатился Винсент Карпантье, отец прелестной Ирен, возлюбленной Ренье, за это поплатились графиня Маргарита, доктор Самюэль и другие. Жажда золота – это болезнь, страшнейшая язва, разъедающая не тело, а душу. И все же – что сильнее? Магия золота или любовь? Низменные страсти, жестокие убийства и... противопоставляемая им чистая и преданная любовь Ренье и Ирен.

Любителям авантюрного жанра книга П. Феваля доставит истинное удовольствие.

---

– Дорог на свете много, и куда они только не ведут... Вам лучше всего никогда больше не приближаться к тому месту, где вы провели первую половину нынешней ночи, и не болтать о том, что вы видели и слышали.

Тут Лейтенант внезапно остановился. Впереди во тьме вырисовывались смутные очертания какого-то города.

Куатье ссадил меня на землю и развернул взмыленную лошадь.

Напоследок сказал еще:

– Это Сартен. Тут полно постоялых дворов, как и в Пантен-ля-Галетт. Думаю, по дороге вас достаточно растрясло, и теперь вы сможете сами добраться до ближайшего заведения. Доброй ночи... Но, Каньото, пошла, тощая корова!

Лейтенант хлестнул несчастное животное и галопом умчался во мрак.

XVII ХУДОЖНИК И ВЕНЕРА

История, которую рассказал Ренье, напоминала древний миф о Сатурне[17], пожирающем своих детей. В южной Италии, на территории, простирающейся от Апеннин до морского побережья, было распространено поверие, будто Фра Дьяволо, вечный Хозяин каморры, убивает своих потомков, чтобы те не лишили жизни его самого. Знатоки животного мира утверждают, что в стаде может быть только один бык. Путешественники, исследовавшие американские дебри, рассказывают, что нередко молодой бизон захватывает власть, восстав против своего отца. Так же было раньше и в сералях Востока. И это совпадение не случайно: и у животных, и у варваров высшим авторитетом является сила. Жестокий закон дикой природы гласит: убивай, чтобы не быть убитым.

Однажды вечером автору этих строк довелось, сидя на куске розового мрамора, услышать рассказ одного жителя Сорренто. Дело происходило у разрушенного античного храма. Этот человек, бывший моим проводником, очень гордился тем, что некогда принадлежал к Черным Мантиям. В то далекое время он подчинялся Бель-Демонио, главе «Общества Молчания».

Мой проводник еще помнил три латинских слова, составлявших девиз этого таинственного содружества: «Agere, non loqui».

«Действовать и молчать» – великолепная идея! Как жаль, что сейчас она вышла из, моды!

Бель-Демонио, красивый молодой человек, похожий на античного бога, погиб страшной и в то же время прекрасной смертью. Он был погребен под потоками лавы, извергавшейся из Везувия. На то место, которое стало его могилой, Бель-Демонио заманил родной отец, Микеле Поцца или Поццо, он же Фра Дьяволо.

– Моя родина всегда славилась знаменитыми бандитами, – гордо заявил проводник, – но лучшие времена – уже в прошлом. Великие Разбойники перебрались на запад и на север. Они унесли с собой сокровища «Дома Богатств»: жемчуга, бриллианты – словом, все, что некогда принадлежало веселым монахам из Обители Спасения. А у нас остались только бедняки да псы.

Неаполитанец все говорил и говорил, вспоминая былую славу своей земли, а солнце тем временем окрашивало развалины античного храма, его капители и колоннады, в смесь золотого и пурпурного...

День уже начинал клониться к вечеру. Еще раз окинув взглядом только что законченную работу, Ренье отложил палитру. Теперь облако, над которым он столько трудился, ожило. А грудь, которую пронзало святотатственное оружие Диомеда, была просто чудом красоты.

– Сударыня, – произнес художник, – последняя часть этой истории не имеет к сюжету известной вам картины ни малейшего отношения. Думаю, вам это будет неинтересно. Я с большим трудом добрался до ближайшего постоялого двора, сразу же рухнул в постель и проспал восемнадцать часов.

Пробудившись, я принялся расспрашивать местных жителей о больших полуразвалившихся постройках, которые находятся между Сартеном и побережьем. Однако все отвечали мне очень уклончиво.

Я потерял все свои вещи, и у меня почти не осталось денег. Ввязаться в историю, не сулившую ничего, кроме неприятностей, мне не позволяло элементарное благоразумие.

Я нанял человека, который отвез меня в Аяччо, откуда я потом перебрался в Италию.

В Риме меня ждали письма Винсента Карпантье и той, с кем я связывал свои надежды на счастье. Из газет моему приемному отцу и Ирен стало известно о кораблекрушении, и они умоляли меня сообщить, все ли со мной в порядке.

Не вдаваясь в подробности, я написал им о том, что произошло. Кстати, то, что я сейчас назвал подробностями, известно только двум людям: господину Карпантье и вам.

Мой отец попросил у меня объяснений в связи с картиной из галереи Биффи. Я сообщил ему все, что недавно услышали и вы.

Как только я приехал в Рим, меня охватило безумное желание заниматься искусством. В то время меня интересовало лишь одно: моя работа.

Но это не значит, что я забыл об истории, приключившейся со мной в Сартене. Напротив, меня удивляло, с каким постоянством мысли мои возвращаются к этому довольно неприятному эпизоду. С течением времени обстоятельства этого происшествия казались мне все более и более странными. Я даже стал сомневаться в истинности моих впечатлений. Я уже не верил самому себе. В самом деле, ведь тогда я страшно устал, мне было очень плохо... «Конечно, нельзя сказать, что это был только сон, – думал я, – но все же многое могло мне просто почудиться».

Я провел в Риме уже четыре года, когда мне случайно удалось увидеть в галерее Биффи картину Разбойника, которая подействовала на меня весьма скверно.

Меня снова начали преследовать воспоминания о той ужасной драме, которая разыгралась грозовой ночью. Только на картине все было наоборот: сын оказался убийцей, а отец или дед – жертвой. Больше всего меня потрясло сходство между двумя мужчинами, изображенными на полотне, и двумя портретами в той комнате, где я наткнулся на старую Гуляку.

По костюмам людей, запечатленных на картине Разбойника, можно было определить время ее написания. На мой взгляд, она была создана в последней четверти прошлого века.

Таким образом, можно было сделать вывод, что молодой человек, изображенный на картине из галереи Биффи, и старик на портрете, который я видел в Сартене, – одно и то же лицо.

– Ну конечно! – воскликнула Венера, внимательно слушавшая рассказ художника. – Вы совершенно правы!

Стоя за картиной, которая служила ей ширмой, женщина приводила себя в порядок.

– Никогда не слышала такой интересной истории, – добавила Венера. – Я уверена, что теперь буду часто думать о ней.

– Это не простая картина, – улыбнулся Ренье. – Вас она поразила настолько, что склонила к поступку, на который вы вряд ли отважились бы в других обстоятельствах. На моего отца она тоже произвела огромное впечатление. Что же тогда говорить обо мне? Вы ведь не встречались с персонажами этой драмы. Я же находился в таком состоянии, что при виде этой картины испытал настоящий шок.

Незнакомка в третий раз произнесла короткую фразу, столь любимую испанцами:

– Quien sabe? Кто знает?

Потом женщина мелодично рассмеялась.

– Одно я знаю точно: эта история сводит меня с ума, – пробормотал художник. – Вы верно угадали: рассказывая ее вам, я получал какое-то странное удовольствие. Я много думаю обо всем этом. Мне кажется, что мой приемный отец знает гораздо больше, чем говорит. Да и вы тоже... Может быть, начинается еще одна история?

– Однако вы мне рассказали не все, – заметила Венера. – Мне интересно, каковы были результаты вашей второй поездки на Корсику. Вы нашли тот загадочный дом?

– Еще в Риме мне удалось многое узнать, – ответил молодой человек. – Я расспрашивал всех подряд, и мне охотно отвечали. Дело в том, что легенда об Обители Спасения очень популярна в Италии.

Мне говорили, что сокровища Черных Мантий составляют чуть ли не половину всех земных богатств. Мне объяснили все, даже то, почему на картине жертва протягивает убийце какой-то ключ.

Оказывается, это ключ от сокровищницы. В момент своей гибели хранитель клада вручает ключ своему убийце, который является в то же время и преемником побежденного. Так уж принято в этой семейке.

Поверженный обязан отдать ключ и при этом произнести священную формулу: «Сын мой (или: отец мой), вот то, что вложило нож в вашу руку и вонзит его в ваше сердце».

В этот момент незнакомка, которая только что закончила свой туалет, вышла из-за картины.

Это была уже не Венера, а современная молодая женщина, впрочем, не менее очаровательная, чем древняя богиня. Лицо ее по-прежнему закрывала вуаль.

– Становится поздно, – произнесла гостья. – Заканчивайте ваш рассказ.

– А я уже закончил, – ответил Ренье. – Если бы вы не захотели услышать о моей второй поездке на Корсику, мне оставалось бы только поблагодарить вас от всего сердца. С вашей помощью мне на этот раз удалось кое-что сделать.

Незнакомка подошла к мольберту и замерла перед холстом.

Несколько минут она молча смотрела на работу художника.

– Вы в самом деле видите меня такой? – наконец спросила женщина. В ее голосе чувствовалось волнение.

– Вы гораздо прекраснее, чем Венера на полотне, – ответил Ренье.