Дэвид Файнток - Надежда патриарха

• Название: Надежда патриарха
• Автор: Дэвид Файнток
• Издательство: Эксмо, Домино
• Жанр: Космическая фантастика
• Год: 2003
• ISBN: 5-699-03596-6

Мятеж военных на борту звездного корабля «Галактика» грозит перерасти в глобальный конфликт. Николас Сифорт вступает в сложную политическую игру, от исхода которой зависит будущее планеты.

---

– Он был и моим близким другом, после тебя. – Дерек уставился в свою рюмку. – В офицерской кают-компании с Ваксом Хольцером было… трудновато. И Алекс мне помогал.

– Расскажи ему, этому мальчику.

– Об этом трудно рассказать. Но мы были хорошими друзьями. А позже, после того как ты покинул «Дерзкого», было ужасно. Я боялся, что Алекс не сдержится и выразит свое презрение к адмиралу.

– Он никогда мне об этом не рассказывал.

– Он много о чем тебе не рассказывал. – Дерек задумался. – Да ладно. Те времена давно прошли. Так ты думаешь, тебе удастся повлиять на мальчика?

– Вряд ли. Если только ты мне поможешь.

– А почему надо мною заниматься? – остановился Майкл в дверях.

– «Почему, сэр», – сказал я, не поворачиваясь.

– Почему, сэр? – неохотно проговорил он.

– Потому что ты невоспитанный и упрямый, и ты мне не нравишься. Потому что ты никогда не увидишь мистера Кэрра после того, как он уедет домой. Тебе единственный раз в жизни предоставлена такая возможность, а ты ее не ценишь. Потому что… – Я воздел руки к небу.

– А почему я? – спросил Дерек. – Ты ведь тоже служил с Алексом.

– Он тебе поверит. И никогда не будет считать, будто я его обманываю.

– Я никогда этого не говорил, – раздраженно проговорил Майкл.

– А и не надо было говорить.

– Я не хочу делать физические упражнения.

– Ну, и не делай, приятель. Гардемарин, во сколько вы начинаете?

– В полдевятого, сэр.

– Или приходи сюда, или нет, по своему выбору. Перед тем как уйти, пожелай всем вежливо доброй ночи.

Кипя от злости, Майкл сделал то, что я ему велел.

– Дерек, если твои переговоры пострадают, я тебе помогу. Заведем речь о транспортных тарифах или… – Зазвонил мой мобильник. Я покорно поднял его:

– Да?

– Это Бранстэд. Что вы думаете?

– О голосовании? Обо всем, что мы смогли…

– О сообщении, посланном к вам на компьютер. Вы видели его?

– Нет.

– Прочтите. Вы этого долго добивались. Я поговорю с вами позже. – И он отключился.

– Кресло, ко мне в кабинет. – Я был слишком утомлен, чтобы самому крутить колеса.

Сообщение высветилось на включенном мониторе:

«Господин Генеральный секретарь Сифорт!

С большим сожалением, по личным причинам, я ухожу в отставку с поста начальника службы безопасности Генерального секретаря. Желаю Вам удачи во всех Ваших делах.

Марк Тилниц».

– Проклятье! – Моя кавалерийская атака на Нью-Йорк стала последней каплей, переполнившей чашу его терпения.

– Проблемы, сэр? – спросил Ансельм от дверей. Я не осознавал, что выругался вслух.

– Нет. То есть да. Войди и сиди тихо. – Я позвонил своему дежурному секретарю в Нью-Йорк. – Вы можете соединить меня с Тилницем?

– Секунду, сэр. Щелчок. Другой.

– Карен Варне.

– Я просил Тилница.

– Я понимаю, что он опустил детали. – Ее голос был холодным. – Но я полагаю, он не отменит своего решения.

– Отлично.

– Я буду в Вашингтоне через три часа. Вы собираетесь куда-нибудь завтра?

– Ничего не запланировано.

– Я знала, что так случится, господин Генеральный секретарь.

Так-так. Варне была тоже раздражена моей импульсивностью. Могут последовать массовые отставки, но я не должен стать узником моей охраны. Недовольные друг другом, мы положили трубки. Я набрал номер Бранстэда.

– Сможем мы его вернуть?

– А вы дадите возможность вас охранять? Я заколебался:

– Джеренс, секьюрити сводят меня с ума.

– Скоро и совсем сведут, – послышался шепот рядом. Я взвился. Гардемарин изучал потолок.

– Я все слышал. Пятьдесят отжиманий от пола!

– Слушаюсь, сэр. – Он начал ослаблять галстук.

– Что там у вас происходит?

– Небольшой мятеж.

Было ли дело в моем кресле на колесиках? Или в расслабляющей атмосфере самой резиденции? В чем-то еще, что носилось в воздухе? Не только Ансельм, но и Бевин, и, если на то пошло, Майкл чувствовали себя вправе говорить все, что им придет в голову.

Невыносимо. Почему же мне тогда так весело? Почему я не испытываю враждебности к гардемарину? Почему это напоминает мне времена, когда Филип был маленьким?

– Джеренс, ты не можешь найти компромисс с Марком?

– Чтобы он заботился только о том, как бы вы не прибавили в весе? О, я люблю пошутить, но это не смешно. Никто из нас не хочет, чтобы вы были убиты. – Гардемарин хмыкнул, наполовину выполнив свои отжимания. – Господин Генеральный секретарь, я поговорю с ним, но в этом вопросе я на стороне Марка.

– Знаю, Джеренс.

– Между прочим, вы выиграли не только голосование, вы отыграли себе прессу. Заголовки такие: «Генсек стремглав спасает правительство», «Неожиданный визит перевернул голосование», «Сифорт спасает дело „зеленых“».

Я хмыкнул.

– Закончил, сэр.

– Еще тридцать. Сними свою куртку. – Пусть упрекнет меня потом, ему позарез захочется. Пора бы ему узнать, что все имеет свою цену. – Передохни немного, если надо, – грубовато добавил я.

– Мы получаем сообщения о поддержке. И это не только сторонники Уинстеда. Вдруг все стали выступать за «зеленый» закон. Пакистанский премьер-министр, Филиппины. Завтрашний номер «Калькутта Тайме» назовет это важнейшим политическим событием десятилетия. Эндрюс Бевин из Совета по защите окружающей среды воздает хвалы вашей стойкости лидера. Знаете, земельщики плохо все рассчитали.

– Хм-м-м. – Что бы было, если бы «зеленые» не наседали на меня со всех сторон.

– Это поистине широкая общественная поддержка, – сказал Бранстэд, словно для того, чтобы совсем вывести меня из себя. – Движение «Матери за здоровое будущее», шведский «Союз лучших правительств», Совет по малому бизнесу…

– Хорошо, Джеренс, хватит, – потряс я руками. – Пришли мне обобщение.

– Будет сделано, сэр. Примите поздравления. Когда мы закончили разговор, Ансельм совсем выбился из сил.

– Сядь. Если ты на самом деле такой нахал, незачем стоять как на параде.

Он покраснел:

– Я не давал вам повода так обо мне говорить.

– Ты уверен? Его глаза забегали:

– Ну… не совсем так, сэр.

Внезапно его озорство напомнило мне Алекса, когда тот был мальчиком. Опечаленный, я спросил:

– Ты не знаешь, что происходит с Майклом Тамаровым?

– Разве дело не в том, что он потерял отца?

– Может, что-то еще?

– А разве может быть что-нибудь хуже? – подавленно проговорил он.

У меня язык отнялся. Я никогда не просматривал его личного дела, никогда ни о чем не спрашивал.

– Расскажи мне.

– Три года назад. Я был тогда в Академии… Суборбитальный над Берлином…

Я вздрогнул. Проржавевший обтекатель двигателя, стоянка шаттла у волгоградского завода. Некие ядовитые выбросы. Какой бы ни была причина, ужасная катастрофа унесла жизни трехсот человек. Хорошо еще, что салон был заполнен только наполовину.

– Прости.

– Это только… – Он мучительно подыскивал слова. – Это не имеет значения.

Я подъехал поближе:

– Расскажи…

Он покачал головой. Как только я позволил ему быть самим собой, слова полились из него:

– Он летел встретиться со мной. В мой первый отпуск. Мы собирались… собирались… – Его плечи затряслись от беззвучных рыданий.

«Господи, почему я никогда не могу спокойно остаться в одиночестве?»

– Мистер Хазен вызвал меня к себе. Он старался быть очень мягким. – Паренек всхлипнул. – Когда я увидел его лицо, меня словно ножом полоснуло по животу. Я начал кричать, не успев услышать и слова. – Беспомощный, я обнял его за плечи. – Мама умерла за год до этого, и у меня остались только две тетушки. Я словно в оцепенении провел свой двухнедельный отпуск в Девоне. – Он горько усмехнулся. – Как-то вечером один гардемарин взял меня с собой.

Вот все и выяснилось.

– И тогда ты начал пить.

– Мы нашли хозяина бара, который не обращал внимания на то, что я в серой униформе.

– О, Тэд.

– Я был… Я не мог уже дождаться, когда папа приедет. Мои оценки, все мои отчеты были весьма неплохими. И даже лучше. Если бы только он взглянул на них и улыбнулся, как улыбался только он, посмотрел бы на меня с гордостью… – Его глаза были влажными. – Но ничего этого не могло быть.

Мне хотелось обнять его, но я сидел в проклятом кресле, и это, конечно, было не дело. И не потому, что я являлся Генсеком и старшим офицером по отношению к гардемарину.

– А сейчас кому ты показываешь свои достижения? Всхлип.

– Никому. Это не имеет значения. – Он говорил нарочито небрежно.

Мы оба потеряли своих отцов во время учебы в Академии. Его сгорел в огне, мой просто покинул этот мир. Оправится ли когда-нибудь этот гардемарин?

А я?

– Иди-ка сюда, парень. – Я подкатил кресло поближе. К его удивлению, я прижал его к своей груди.

Через некоторое время моя куртка была мокрой.

10

Прошли два ужасных дня. Бранстэд разбирался в Нью-Йорке с последствиями неудачного переворота земельщиков. Я искал Марка Тилница, но тот оставался неуловимым. Между тем в деле о взрыве в музее Виктории и Альберта особого прогресса не было. Мы все знали об убитых террористах: их семьи, их друзей, сослуживцев. Но ничего – об оставшихся в живых соратниках.