Роберт Кемпбелл - Расчудесный Хуливуд

• Название: Расчудесный Хуливуд
• Автор: Роберт Кемпбелл
• Издательство: Полина
• Жанр: Детектив
• Год: 1997
• ISBN: 5-86773-094-8

Очередной роман саги-тетралогии о Хуливуде вновь погружает читателя в призрачный мир, полный реальной жестокости и насилия; на сей раз Свистун-Уистлер сталкивается с задачкой, которая оказывается трагически связана с его собственной судьбой.

---

К тому времени, как она присягнула говорить правду и только правду и назвала свое имя – Шарлотта Дживерн, – большинство присутствующих в зале суда уже успели забыть ее фигуру и походку.

Перед глазами у всех было только цветастое, уже не модное платье.

Она проходила по делу свидетельницей – четвертой из целой серии женщин, призванных продемонстрировать абсолютную власть, которой Дэниэль Янгер обладал над женщинами любого возраста и общественного положения.

И вот она стоит перед ним, и ее лицо ровным счетом ничего не выражает.

– Нет здесь никакого мальчика.

– Вы говорите о Джоне Янгере из Рысцы Собачьей, штат Кентукки. И вы утверждаете, что он здесь не живет?

Если бы она не была природно бледна, то сейчас можно было бы сказать, что она покраснела.

– Можно мне войти? – спросил Свистун.

– Не понимаю, зачем вам это. Он повертел головой.

– У вас любопытные соседи?

Она отперла дверь и отступила на шаг, давая ему пройти в маленький холл, дверь из которого, как он предположил, вела на кухню.

– Сюда, – пригласила она его в маленькую гостиную. – Прошу вас.

Она жестом предложила ему сесть в потертое кресло с подлокотниками. Ее движения были сугубо механическими: как будто дурная актриса исполняет роль домашней прислуги.

Подождав, пока Свистун не усядется, она и сама села в точно такое же кресло.

Сейчас ему вспомнились фрагменты ее показаний, вопросы адвоката и прокурора и ее ответы на них. Вспомнились не четко, не слово в слово, но все же – все самое главное.

Слушая тогда ее рассказ о том, как Янгер соблазнил и обманул ее, как уговорил продать дом, оставить службу и уехать с ним из Нового Орлеана в Калифорнию, причем даже не пообещав ей ни жениться, ни соединить с нею судьбу на более или менее продолжительный срок, – слушая все это, Свистун поневоле удивлялся, почему Янгер со всеми своими специфическими способностями не женился на деньгах, не создал сеть работающих на него проституток или хотя бы не получил какого-нибудь образования с тем, чтобы превратиться в одного из подлинных плейбоев западного мира. Но задаваться таким вопросом, внушил он себе, – все равно что любопытствовать, почему красивые девушки становятся проститутками, тогда как и теоретически, и практически известно, что красоту можно продать куда выгодней и почетней.

Он подумал так же, что талант Янгера похож на его собственный, – только к Янгеру женщин тянет с непреодолимой силой, тогда как к Свистуну их тянет лишь пооткровенничать. Так или иначе, если уж есть у тебя природный дар, ты не больно-то задумываешься над выгодными возможностями его использования. Иначе дар ослабнет или вовсе исчезнет: стоит грациозному танцовщику задуматься над тем, как бы не повредить ноги, и он утратит талант к танцу.

Когда Шарлотта Дживерн с плотно поджатыми губами поклялась на Библии, то она сделала это с такой неистовостью, что всем в зале стало ясно: она воспитана в страхе Божьем или же уверовала совсем недавно.

На вопросы она отвечала с заметным акцентом уроженки Юга. Однако без обычной южной певучести – сухо и ровно, разве что с некими истерическими обертонами в верхнем регистре, как будто была готова вот-вот расплакаться от страха или от гнева. В ее манерах проскальзывала трогательная безыскусность.

Стороны толковали о ценах, тратах и тому подобное. У нее спросили, имелась ли у нее собственная квартира в Новом Орлеане, и она ответила: нет, это был дом. Она продала его, потому что так захотелось Янгеру. И отдала ему все деньги, чтобы им было на что жить в Калифорнии. А когда у нее спросили, почему же она так безропотно на все это пошла, Шарлотта сказала:

– Потому что Дюйм Янгер как Сатана, женщине перед ним устоять невозможно.

Она сидела сейчас в гостиной точно так же, как пятнадцать лет назад сидела в зале суда, и платье на ней было точно такое же.

Свистун понимал, что платье не может оказаться тем же самым, и тем не менее сходство было разительным.

Во всем ее теле чувствовалась какая-то напряженность, как будто она постоянно подавляла себя, чтобы не создавать сексуальной провокации.

– Мне вспомнился тот давнишний суд, – сказал Свистун.

– А вы там были?

– Да.

– Тогда вам известно, какие я дала показания. Но знали бы вы, как я раскаиваюсь в том, что оговорила этого человека!

– Оговорили?

– Дюйм никуда не уходил с этой девицей в роковую ночь.

– С какой девицей?

– С той, что, голая до пояса, работала за стойкой.

– А откуда вам это известно?

– Потому что я тою ночью его искала.

– Вы виделись с ним и после того, как он женился?

– Ну, конечно.

Она произнесла это неохотно, причем слегка вздернула подбородок.

– Его жена была беременна.

– Поэтому-то он ко мне и вернулся. Она не могла… – Смешавшись, она резко отвернулась. – Полагаю, вас это не касается.

– Уж не хотите ли вы сказать, что вы приехали в колонию Малибу, пришли к «Бадди» и…

– Он должен был приехать ко мне тем вечером, а поскольку не приехал, то я сама отправилась на поиски. Это правда.

– А откуда вы знали, где искать?

– Потому что не так уж много было мест, где ему нравилось бывать, а тогда он как раз должен был сделать что-то для одного кинорежиссера.

– Ну, и как же вы поступили?

Увидела, как он выходит из салуна, забрала его и повезла домой.

– К вам домой?

– Нет, к нему домой.

– А почему вы это сделали?

– Он был настолько пьян, что даже не понимал, кто я такая. Мне было противно. Нельзя же все терпеть.

– И что еще? – В каком смысле?

– Наверняка должно быть что-то еще. Иначе с какой бы стати вы дали против него показания на суде? Почему вы позволили упечь его на пятнадцать лет, когда от вас требовалось только одно: показать, что во время убийства официантки он был с вами?

На мгновение она вроде бы испугалась, словно ожидая, что Свистун сейчас покарает ее за тогдашнее лжесвидетельство. Потом искоса посмотрела на него.

– Да и кто бы мне поверил? Вы ведь знаете, что они из меня сделали!

Она переменила позу, закинула ногу на ногу. Ее поведение и даже внешность, казалось, претерпели внезапную перемену: словно она была акробаткой или фокусницей, умеющей, едва пошевелив губами, изменить размер собственной груди или форму бедер. Сместившись в кресле всего на дюйм, она как будто изловчилась показать себя ему голой, хотя ее платье по-прежнему оставалось лишь несколько выше коленей.

– И, кроме того, на нем же были и два других убийства. И те были по-настоящему чудовищны!

– Но если бы защите удалось поставить под сомнение одно из убийств, тем самым были бы поставлены под сомнение и оба другие.

Сказанное им явно не понравилось Шарлотте. Это только усугубляло ее чувство вины.

– А кто вы, собственно говоря, такой? – спросила она.

– Я друг бывшей жены Дюйма Янгера. Мне безразлично, виновен был Янгер или не виновен. Я разыскиваю мальчика.

– Хотите что-нибудь выпить? – спросила она. -Впрочем, у меня нет ничего крепкого. Только пиво.

– Я бы, если вы не против, выпил кофе.

– Сейчас сварю.

Она поднялась с места и вышла из комнаты.

На кофейном столике лежал большой альбом с фотографиями. Свистун взял его и принялся перелистывать.

Его внимание привлек цветной снимок восемь на десять дюймов: женщина с платиновыми волосами, ярко накрашенным ртом, длинными черными ресницами, густым театральным гримом и с мушкой на губе.

Он не сразу сообразил, что это Шарлотта Дживерн. Потом вспомнил, чем именно она зарабатывала себе на жизнь в Новом Орлеане и в других местах; эти обстоятельства получили огласку на суде. Ее на сей счет весьма бесцеремонно допрашивали.

На следующем крупноформатном снимке Шарлотта была запечатлена во весь рост: голое тело в каких-то крошечных серебристых перышках. Были и другие снимки, на которых ее наряд оказывался еще более призрачным. А на одной фотографии она была полностью обнажена, если не считать пары туфель на каблуке-шпильке.

Имелись здесь и несколько рекламных листовок, призывающих не пропустить выступление Беб Ребобзы в бурлеск-клубе на Бассейной.

Услышав дробь ее каблучков по паркету, он поспешил закрыть альбом.

Она внесла поднос с уже наполненными кофейными чашками, с кувшинчиком молока и с полудюжиной пакетов сахарина.

– Может, вам нравится послаще, но настоящего сахара у меня нет.

Она села, надорвала один пакет, высыпала его содержимое себе в чашку, добавила молока, перемешала серебряной ложечкой, отложила ее в сторону и поднесла чашку к губам.

– Вам известно, где сейчас сын Янгера? – спросил Свистун.

– Понятия не имею, – резко ответила она.

– Ваша сестра рассказывает, что она приехала в Рысцу Собачью и забрала мальчика у старика Янгера, а потом ее муж, Босли, повез вас и мальчика в Калифорнию.

– Это правда.

– Босли домой так и не вернулся.