Миньон Эберхарт - Две богатеньких малышки

• Название: Две богатеньких малышки
• Автор: Миньон Эберхарт
• Жанр: Детектив

---

Джастин давным-давно отказался от мысли, которую прежде столь часто и бурно высказывал.

– Это чушь. Диана не могла его убить, – заявил он как-то за ужином.

Эмми не ответила; у нее не было больше сил говорить об этом.

Агнес принесла салат. Все лето она была рядом, помогала Эмми чем могла и даже ходила вместе с ней на суд, не пропустив ни одного заседания.

– Видите, какой вы, мистер Эннсли? – вступила она в разговор. – То все говорили, что мисс Диана – убийца. Теперь сами себе противоречите. Ешьте лучше салат.

Джастин взъерошил волосы:

– Да, я болтал много лишнего. Не могу сказать, чтобы я слишком любил ее, даже когда она была совсем ребенком. Если бы она послушалась Сэнди и старика Бигэма... Но нет. Твердолобая, – повторил он. – И всегда была такой.

– В детстве она была всего-навсего капризной, – строго заметила Агнес. – И нельзя винить ее за то, что она так торопила следствие. Ей же в голову не могло прийти, что ее признают виновной. Она была уверена, что ее полностью оправдают.

Эмми тоже считала, что настойчивость Ди – доказательство ее невиновности. Но, с грустью думала она, Диана в детстве и впрямь вела себя несносно, добиваясь своего любой ценой. Повзрослев, она стала действовать более тонко; но то, что Агнес называла "капризами", порой брало верх – и тогда всю осмотрительность Дианы как рукой снимало.

Джастин вздохнул:

– Ты права, Агнес. Она – моя дочь. Ее должны были оправдать!

Только не с такими уликами, холодно подумала Эмми.

Она ясно, слишком ясно помнила тот вечер, когда Диану арестовали. Помнила, как уронила соболий палантин; как Сэнди поднял его и укутал ей плечи; помнила, как он помогал Диане облачиться в длинный, блестящий плащ; помнила, как люди, выходящие из театра, с разинутыми ртами глазели на ослепительную Ди; помнила неприметную, без надписей, машину у тротуара...

Утренние газеты поместили на первых страницах фотографии Эмми и Дианы с изумленно раскрытыми глазами, словно их застигли врасплох. Много лет назад какой-то репортер, ведущий колонку светской хроники, назвал сестер Ван Сейдем "две богатые малышки". Чья-то цепкая память удержала это, и теперь в газетах красовался заголовок: "Две богатые малышки выросли".

На суде имя и богатство Дианы странным образом работали против нее. Казалось невероятным, чтобы такая молодая, красивая, состоятельная великосветская особа была осуждена за убийство! Но Эмми видела: судьи изо всех сил стараются показать, что ни красота, ни молодость, ни богатство обвиняемой не повлияют на их беспристрастное решение.

Лето стало сплошным кошмаром. Первое время телефон в квартире Эмми трезвонил без умолку. Приятели, знакомые – все были потрясены; никто не верил, что Диана убила Гила Сэнфорда. У тетушки Медоры – миссис Франклин Ван Сейдем – было два телефонных аппарата, один возле кровати, другой – возле кресла-каталки, и она активно пользовалась обоими. Тетушка Медора, пожилая вдова, была родственницей отца Эмми, но по какой-то причине богатство Ван Сейдемов обошло ее стороной. Мать Эмми всегда содержала Медору; Эмми и Диана продолжали делать то же, хотя доходы стали значительно меньше, а расходы – больше, чем при жизни матери: у тетушки были целых две сиделки, не говоря уж о кухарке и горничной.

Диане все это сильно не нравилось:

– Почему бы ей не перебраться в какой-нибудь пансион?

– По-моему, тут мы бессильны.

– По-моему, тоже, – вздохнула Диана. – Однажды она мне сказала, что ее матушка дожила до девяноста лет.

Эмми рассмеялась:

– Что ж, придется собраться с духом!

– Старая лиса! – с сердцем сказала Диана. – Все вынюхивает, во все сует свой нос. Ладно, будем и дальше содержать ее – поровну. Но как же мне это не нравится...

Тетушка Медора не только принимала их деньги как должное, но и – странное дело! – стала вести себя так, словно она – главный человек в жизни Эмми, Дианы и Джастина. Никто не заметил, как это случилось. Кроме того, Медора знала решительно все, что происходило в кругу ее знакомых и – особенно! – родственников. Все лето она звонила Эмми не реже раза в день и требовала, чтобы та бросила верить в невиновность сестры.

– Диана его убила! – твердым голосом заявляла тетушка Медора. – О, да, да, я знаю, что она содержала меня с тех пор, как скончалась ваша мама. Но она никогда не хотела это делать! Только и надеялась, что со мной случится какой-нибудь припадок, который загонит меня в гроб!

– Тетя Медора! Прекратите!

– Конечно, ты ее выгораживаешь. Вы же сестры. Но мой тебе совет...

– Я не нуждаюсь в ваших советах! – вышла из себя Эмми.

– ...мой тебе совет, – невозмутимо продолжала тетушка Медора, – когда ее арестуют, – а ее арестуют, помяни мое слово! – сделай так, чтобы все это тебя не касалось.

– Я не могу и не желаю...

– Ты пожалеешь об этом, когда...

Эмми со злостью бросила трубку. Но Медора не унималась. Каждый день она повторяла одно и то же, и в конце концов Эмми стала бояться подходить к телефону.

Был момент – краткий и суматошный, – когда Диану выпустили под залог в двести тысяч долларов, но тут большое жюри вынесло решение о предании суду. После этого Дуг начал часто навещать Эмми и Джастина. Он осунулся, стал бледен и изводился от собственного бессилия. Изредка заходил Сэнди, но почти ничего не говорил. А вскоре, благодаря настойчивости Дианы, был назначен день суда. И хотя все этого ждали, все равно известие прогремело, как гром средь ясного неба...

Сэнди тоже похудел и побледнел. Это было его первое дело; мотивы, средства и возможность преступления – все свидетельствовало о виновности его клиентки; хуже того – речь шла об умышленном убийстве! Однажды, находясь в подавленном настроении, Сэнди проговорился Эмми, что имеется очень серьезная улика против Дианы, но развивать эту тему не стал, сказав, что скоро она сама все узнает. В тот момент в комнату зашел Джастин, поздоровался и занял свое любимое место у окна, выходящего на парк. Сэнди помолчал и с отчаяньем в голосе добавил:

– Если бы удалось доказать, что она не хотела убивать его, что это было помутнение рассудка, мы бы добились смягчения приговора.

Джастин резко обернулся:

– Значит, ее осудят.

– Я делаю все, чтобы этого не случилось, – ответил Сэнди.

Голубые глазки Джастина сузились:

– Ты думаешь, все-таки она его убила?

Сэнди вздохнул и запустил обе пятерни в свою рыжую шевелюру:

– Эмми уверена, что нет. Я не понимаю Ди, но делаю ставку на здравомыслие Эмми. Раз она говорит "нет", значит, нет. – Он сердито фыркнул. – Я не стал бы защищать человека, если бы не верил в его невиновность.

Джастин внимательно посмотрел на него.

– Ты еще очень молодой адвокат, – с расстановкой произнес он.

Сэнди вспыхнул, что было совсем на него не похоже:

– Я хороший адвокат! И возраст тут ни при чем!

– Я не сказал, что ты плохой адвокат, – медленно отозвался Джастин. – Я только имел в виду, что ты слишком недавно этим занимаешься и еще не успел сделаться толстокожим. В том смысле, что...

– Я знаю, в каком смысле. – Сэнди начал успокаиваться. – Поверь мне, на свете крайне мало адвокатов, которые охотно взялись бы защищать заведомо виновного клиента.

– Ну-у, – протянул Джастин, – по-моему, таких хватает.

Эмми почувствовала, что еще чуть-чуть – и она сама взорвется. Теперь, чтобы вывести ее из равновесия, было достаточно малейшей стычки.

– Джастин, – вмешалась она, – я хочу поговорить с Сэнди наедине. Ты не возражаешь?

– Что ты, что ты, дорогая. – Джастин был сама учтивость. – Я исчезаю.

Он весело помахал им и вприпрыжку пустился по лестнице. Сэнди с ухмылкой посмотрел ему вслед.

– Спасибо! Еще минута – и я вцепился бы ему в горло. Не потому, что он мне неприятен; просто я все время дергаюсь из-за этого суда. Джастин по-своему прав. Я еще молодой адвокат. Я многого не умею.

– Но ты же не бросишь дело! – воскликнула Эмми. – Сэнди, ты не можешь нас оставить!

Сэнди вздохнул:

– Нет. Я бросил бы дело только в том случае, если бы Диана потребовала другого адвоката. Она не желает меня слушать. Всеми правдами и неправдами добивается суда. По-моему, она даже сейчас не понимает, что все складывается не в ее пользу. Видишь ли, Эмми... ты ведь знаешь, это мое первое серьезное дело. Я всегда хотел быть только адвокатом, и стал, и думаю, что во многих смыслах я действительно хороший адвокат. Но... но убийство – это очень серьезно.

– И еще дело в том, что это Диана, – сказала Эмми и испугалась собственных слов.

– Да. Диана. Твоя сестра. Моя приятельница. Человек, которого я давно знаю. – Сэнди встал, плеснул себе выпивки и уселся в любимое кресло Джастина, вытянув длинные ноги. Он хмуро помолчал и произнес:

– У меня есть идеалы в том, что касается правосудия. Когда речь идет о любимом деле, у каждого есть идеалы. По меньшей мере, должны быть. Я всю жизнь хотел одного: быть хорошим, честным адвокатом, защищать закон и справедливость – и, если потребуется, тех, кого несправедливо обвинили.