Джинн Калогридис - Князь вампиров

• Название: Князь вампиров
• Автор: Джинн Калогридис
• Издательство: Эксмо, Домино
• Жанр: Ужасы и Мистика
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-699-23863-7

Без малого тридцать лет прошло с тех пор, как голландский врач Абрахам Ван Хельсинг вступил в схватку с вампирами. За это время произошло много страшных событий: мир вампиров отнял у него малолетнего сына, погубил брата и подчинил своей воле жену. Но и у графа Дракулы, князя вампиров, потери немалые. А ведь каждый уничтоженный доктором вампир делает трансильванского затворника слабее. Но граф Дракула не намерен сдаваться. Он завладевает старинным манускриптом с описанием ритуала, сулящего мировое господство. Осталось лишь найти ключи, о которых упоминается в манускрипте. Поиски приводят князя вампиров в Англию…

---

Она подтолкнула гостя к лохани.

– Полезайте в ванну, сэр!

Англичанин стоял как вкопанный. Тогда, по-прежнему не выпуская его рук, Элизабет легко подняла гостя и погрузила в горячую воду. Наверное, вода была слишком горячей, ибо англичанин вскрикнул и поначалу поднялся на цыпочки, рискуя обнажить перед нами то, что так тщательно пытался скрыть. Но стыдливость оказалась сильнее, нежели страх обвариться, и англичанин, пыхтя, опустился ниже. Вскоре из воды торчали только шея и голова, окутанные клубами пара. Англичанин намеренно притиснулся почти к самому краю лохани, чтобы как можно меньше голого тела было открыто нашим нескромным взглядам.

Взяв изящный кусок душистого французского мыла, Элизабет церемонно подала его гостю.

– Прошу вас, сэр!

Сидя на корточках, англичанин протянул мокрую руку и взял мыло. Положение его было более чем щекотливым. Чувствовалось, он напряженно обдумывает, как бы так исхитриться и, не нарушая приличий, вымыться на глазах у этих решительных и по-мужски сильных служанок. Здравый смысл требовал встать во весь рост (иначе не намылишься), однако стыдливость победила и в этом вопросе. Оставшись сидеть на корточках, он пытался намылиться... под водой.

– Я закончил, – наконец объявил гость. – Попрошу дать мне полотенце.

– Так не моются, – возразила я и стала расстегивать платье.

Представляю, в какие панцири, именуемые нижним бельем, викторианская эпоха заковала тела женщин. У меня же под стареньким платьем не было ничего, кроме моей перламутрово-белой кожи.

Вскрикнув, англичанин с решительностью истинного джентльмена отвел глаза. Но внутри него шла битва между викторианским воспитанием и плотским желанием. Я сбросила платье на каменный пол и двинулась к лохани, сияя великолепием своей наготы. Я была красивее и совершеннее Венеры, вышедшей из морской пены[6]. И конечно же, англичанин украдкой поглядывал на меня!

Я влезла в лохань и опустилась перед ним на колени. Вода подхватила мои волосы, и их пряди закачались на ее поверхности, будто стебли диковинных иссиня-черных водорослей. В сравнении с тусклой кожей англичанина, моя – сияла. Вода показалась мне не горячей, а приятно теплой.

За спиной раздался голос Элизабет, дрожащий от возбуждения. У меня вдруг пропал стыд – я знала, что теперь ее присутствие мне не помешает.

– Не тревожьтесь, сэр, – обратилась она к англичанину. У нас так принято: после мужчин женщины моются в той же воде. Вы же не станете ломать старинный обычай...

Бедный англичанин прижался лодыжками и коленями к горячей стенке лохани, впившись пальцами в ее борт.

– Прошу вас, мисс, дайте полотенце! Мне очень неловко. У нас в стране совсем другие обычаи.

Я пододвинулась ближе, пока наши ноги не соприкоснулись. Англичанин вздрогнул и дернулся всем телом. На полу вокруг лохани разлилась лужа. Я знала: он решил во что бы то ни стало сохранить верность своей невесте и готов был употребить на это всю имевшуюся у него волю. Тогда я высунула из воды руку, дотронулась до его небритого подбородка и повернула лицом к себе.

Его воля была сильной, но не настолько, чтобы противостоять моему желанию. Едва его глаза встретились с моими, как он попал под мою власть и вздохнул, радуясь избавлению от всех барьеров, которыми себя окружил.

– Вы – самое удивительное и необыкновенное создание. Таких женщин я еще не видел, – прошептал он и потянулся ко мне.

Наши губы слились в страстном поцелуе (его желание было ничуть не слабее моего). Наверное, когда я в последний раз предавалась любовным утехам, этому джентльмену было лет пять, а может, и того меньше. Я думала, что сойду с ума – так я хотела его тела и крови. Мои жадные поцелуи быстро превратились в легкие торопливые укусы, которыми я покрывала его плечи и шею. Он поднял меня – ему не терпелось добраться губами до моей груди.

Но к неудовольствию распаленного гостя, я отодвинулась от него и прислонилась спиной к стенке лохани, маня его приблизиться ко мне. Он послушно исполнил мою волю и смущенно застыл. Похоже, ему еще не приходилось заниматься этим. Неужели девственник? Такого забавного поворота я действительно не ожидала. Когда англичанин оказался рядом, я вспрыгнула на борт лохани и обхватила коленями его бедра.

Намереваясь показать своему невинному ягненочку, как это делается, я совсем забыла про Элизабет. Меж тем она стояла рядом – полностью обнаженная и более прекрасная в своей наготе, чем я. Мой неумелый любовник перестал для меня существовать, ибо я впилась взглядом в нее. Меня совершенно заворожили ее бесподобные синие глаза, но еще больше – ее тело, сверкающее, будто свежевыпавший снег на солнце. Я не могла отвести взгляда от ее груди – большой, полной груди зрелой женщины, но сохранившей девичью упругость. Мне вдруг захотелось припасть к ней губами, ласкать нежные розовые соски. Неожиданно проснувшаяся страсть к женщине ошеломила меня. Я заставила себя перевести взгляд на англичанина, которого Элизабет подготавливала к потере невинности.

Крепко обхватив беднягу, Элизабет направляла его к цели. Я отклонилась, облегчив его члену первое знакомство с женским лоном. Войдя в меня, англичанин застонал от удивления и радости. "Так вот, оказывается, каков этот запретный плод!" – говорило все его существо, вырываясь из темницы викторианской морали.

И сейчас же его член заскользил внутри меня, подчиняясь дикому, необузданному и безудержному желанию. Я тоже не могла удержаться и вцепилась в англичанина, вскрикивая от каждого его движения. Обезумев от страсти, я едва ощущала руку Элизабет. Ее большой и указательный палец плотным кольцом сжали член у самого основания, сделав его еще тверже, чтобы и англичанин, и я получили как можно больше наслаждения.

Но скоро... слишком скоро он излил в меня все, что так долго копилось в нем. Внутри меня разлилась теплая волна. В этот момент мое нестерпимое желание уступило место нестерпимому голоду. Я впилась зубами в теплую мокрую кожу англичанина, прокусив ее на уровне плеча, и припала губами к ране. Такой сладчайшей амброзии я еще никогда не пробовала: экстаз, пережитый совращенным девственником, и мой затянувшийся голод делали ее необычайно вкусной.

Англичанин стонал от наслаждения, наслаждения жертвы, ибо "темный поцелуй" всегда доставляет людям непередаваемое чувственное удовольствие.

– Сделай рану пошире! – крикнула мне Элизабет. – Раздери кожу, пусть кровь льется. Не бойся, Влад ничего не узнает!

Я впилась зубами в его кожу (стараясь не приближаться к шее, чтобы ненароком его не убить). Я трясла головой, будто собака, треплющая пойманную крысу. Мой любовник вновь застонал, боль дарила ему дополнительное наслаждение. Его сильная ярко-красная кровь запачкала мне щеки, веки, грудь, руки. Я пила. Пила, пока не опьянела, пока не ослепла и не оглохла, полностью позабыв обо всем, кроме медленных ударов сердца англичанина.

Так могло бы продолжаться, пока его сердце не остановилось бы совсем, но чьи-то сильные руки оторвали меня от дивного пиршества. Я подняла голову, моргая, будто сова, на которую направили фонарь, и увидела Элизабет. Она подхватила нашего обессиленного гостя, вытащила из воды и уложила на полотенце, расстеленное на полу.

Лицо красавицы Элизабет было перемазано его кровью. Никакой ангел, никакая богиня не сравнились бы с ней сейчас – до того она была прекрасна. Затем она легко извлекла из остывающей воды, заметно подцвеченной красным, и меня. Я обняла ее за шею, чувствуя себя Психеей, спасенной Эросом[7].

Осторожно, будто ребенка, Элизабет положила меня рядом с англичанином и подала мне полотенце. Потом она опустилась на колени между нами и стала покрывать свое тело кровью из его раны. Она прижималась к ране губами, щеками, грудью и животом. Смочив в крови пальцы, Элизабет вдруг стала мазать ею мои губы, живот и грудь. Груди она уделила особое внимание. Прикосновение Элизабет было нежным, как перышко колибри. Очертив одну грудь, она стала двигать палец к соску, но делала это необычайно медленно, рисуя круг за кругом. Мое возбуждение нарастало. Потом то же самое она стала делать со второй грудью. Я уже не могла лежать спокойно, мои ноги извивались, ударяясь о каменные плиты, будто хотели покинуть меня и убежать. Но мое сердце жаждало остаться.

Утоленный голод принес с собой сонливость. Мне не хотелось шевелиться, и я была готова заснуть прямо на полу, забыв и про англичанина, и про Элизабет. Но когда ее губы приникли к моим и кончиком языка она начала слизывать с них капельки крови, я вдруг ощутила, что удовлетворила только голод. Страсть продолжала бушевать во мне, словно лесной пожар.

Казалось, вспыхнувшее пламя сожжет меня изнутри. Неужели это запретная любовь разожгла его? Дотронувшись одной рукой до затылка Элизабет, а другой – до ее спины, я заставила ее лечь на меня... Я пережила удивительное мгновение. Впервые за свои восемьдесят лет я ощутила любовь в ее истинном смысле – через соприкосновение двух теплых тел.