Вильям Урбан - Тевтонский орден

• Название: Тевтонский орден
• Автор: Вильям Урбан
• Издательство: ACT, ACT Москва, Хранитель
• Жанр: История
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-17-045534-8, 978-5-9713-5486-4, 978-5-9762-4178-7

Тевтонский орден... В России он прежде всего ассоциируется с немецкими псами-рыцарями, германской экспансией на восток, Ледовым побоищем и нацистами, провозгласившими себя наследниками ордена. В уникальном исследовании Вильяма Урбана на фоне истории континента представлена почти трехсотлетняя история ордена – от его основания до упадка Война в Святой земле – и крестовые походы в Ливонии, территориальные столкновения с Польшей – и крещение Литвы, битва при Танненберге – и конец ордена в Прибалтике. Таковы вехи истории ордена, летопись его побед и поражений...

---

Ягайло стал католиком вовсе не из-за того, что его убедили в этом. Это было деловое соглашение, сделка, если хотите. Для литовских князей почти все определялось политикой. Даже величайшая страсть Ягайло – охота – была отчасти политикой.

Ягайло принял крещение, чтобы жениться на наследнице польской короны. Она была младшей дочерью Людовика Великого, который правил Венгрией и Польшей с 1370 по 1382 год. Знать и духовенство Польши были против этого нежеланного союза и после смерти Людовика настояли на разделении этих государств. Младшая дочь Людовика Ядвига, которой первоначально досталась Венгрия, в итоге оказалась в Кракове после того, как польские патриоты отказались дать согласие на свадьбу ее старшей сестры с Сигизмундом Люксембургским (1368-1437), который только что стал герцогом Бранденбурга. Сигизмунд, брат императора Священной Римской империи Венцесласа (1361-1414), был для них слишком «немцем»[67].

Впрочем, поляки протестовали и против предполагаемого жениха Ядвиги. Принц из династии Габсбургов, не имевший крупных земель или надежд на их наследование, он также был немцем. Когда польская знать вместе с духовенством разорвали и эту помолвку, они обнаружили, что число претендентов на руку дочери Людовика катастрофически сократилось. В результате они обратились к Ягайло. Тот с энтузиазмом отнесся к предложению стать правителем Польши при условии принятия им христианства. Обращение к папе Урбану VI получило положительный ответ. Немаловажным доводом для поляков было и то, что у Ягайло был общий с ними враг – Тевтонский орден.

Тем временем рыцари ордена добились заметных успехов в своих вторжениях в холмистую часть Литвы. Имея в союзниках Витаутаса и самогитов, войска немецких, французских, английских и шотландских крестоносцев вторгались в самое сердце Литвы, не встречая на своем пути обычного сопротивления.

Ягайло трезво оценивал ситуацию. Он отчаянно нуждался в перемирии, чтобы возобновить переговоры с польской делегацией в Кривиасе, и понимал, что единственной возможностью сделать Витаутаса своим союзником в деле христианизации Литвы было помириться с ним. Убийство Витаутаса не помогло бы Ягайло, военная победа была маловероятной. Смирив свою гордость и отмахнувшись от претензий других братьев на наследство Кейстутиса, Ягайло вошел в секретные переговоры с Витаутасом, предложив ему обратно его наследный удел. В июле 1384 года под руководством Витаутаса самогиты вновь восстали против ордена, одновременно захватив практически все замки. Затем Ягайло и Витаутас осадили и те крепости, которые остались в руках ордена. Но как только кампания закончилась победой литовцев, Ягайло отрекся от своих обещании, назначив Скиргайло правителем западной Литвы и оставив своему разочарованному кузену лишь несколько небольших владений на юго-востоке Мазовии. Витаутасу же ничего не оставалось, кроме как проглотить это униженние притвориться довольным.

К восторгу всего христианского мира, после подписания в 1385 году договора в Кривиасе прошел слух, что скоро литовцы начнут креститься, а христианские священники начнут проводить службы в бывшем логове языческих богов. В феврале 1386 года Ягайло с несколькими из своих братьев и Витаутасом приняли католическое крещение в Кракове, после которого Ягайло женился на Ядвиге. Затем он привез в Вильнюс несколько католических священников, чтобы те начали крестить литовцев. Гораздо больше впечатления на его подданных произвели тысячи польских придворных и рыцарей, сопровождавших его. Архиепископ Гнезно, который и проводил крещение, женитьбу и коронацию Ягайло, поставил епископом Вильнюса польского францисканца и повелел воздвигнуть новый храм на месте давно разрушенного первого собора. Согласно не очень точной Никоновской летониси, король пытал и казнил двух своих бояр, которые предпочли стать православными. Это выглядит маловероятным, но отражает отношение многих русичей к «немецкой вере».

Францисканцы были наиболее подходящим религиозным орденом, чтобы разобраться с язычниками. Они имели продолжительный опыт в Литве, более того, они были хорошо известны своей терпимостью, к нехристианам, иногда даже предпочитая их христианам, которые отказывались жить согласно их собственной демократичной и мирной версии Евангелия. Впрочем, перед ними стояла нелегкая задача. Еще в 1389 году летописец упоминает следующий случай: самогиты привязали захваченного кастеляна Мемеля в полном вооружении к его коню, сложили вокруг дрова и сожгли заживо, принеся в жертву своим богам.

В качестве короля Ягайло упоминается под именем Ладислава. Заметна аллюзия на Ладислава Короткого, которой, правда, не соответствовал рост литовского владыки. Поляки продолжали называть его на свой манер – Ягелло, чтобы отличить от множества князей из рода Пястов, также носивших имя Ладислав. У Ягайло, впрочем, не было времени лично беспокоиться о христианизации своего народа. Его присутствие требовалось в противоположном конце королевства, в Молдавии и Валахии. Эти пограничные области принадлежали Венгрии, но в годы правления Людовика Великого там возросло польское влияние. Вторжения Кейстутиса в Галицию показали, что венгры не способны защитить свои степные границы без помощи поляков, а турки казались врагами еще более опасными, чем татары и литовцы, так что венграм приходилось пристально следить за своей южной границей. После смерти Людовика и разделения Польши и Венгрии молдаване стали независимыми и начали поднимать пошлины на товары, перевозимые по новому торговому пути между Черным морем и Польшей. Задачей Ягайло было стабилизировать ситуацию в Галиции (что было несложно, учитывая смуту в Венгрии и его контроль над политикой Литвы), а затем взять под контроль Польши Молдавию и Валахию. Эти задачи он решил к концу 1387 года, хотя ему и потребовалось вмешательство папы, чтобы избежать войны с Венгрией. К счастью для Ягайло, который не мог пока особо полагаться на верность поляков, Сигизмунд Венгерский был слишком занят борьбой со своей знатью и нападениями турков, чтобы предпринять что-либо против него. Дела на юге не давали Ягайло разобраться с постоянными ссорами между Витаутасом и Скиргайло. Он мог лишь грозить им, что, если они не найдут способ помириться, ему придется отнять власть у кого-нибудь из них.

Гражданская война в Литве

К весне 1389 года нарастающие трения между литовскими князьями перешли все границы, когда Скиргайло сказал Витаутасу, согласно сообщению одного летописца, «опасайся меня, как я опасаюсь тебя». Дело дошло до прямых угроз, и вскоре Витаутас вступил в переговоры с Конрадом Цолльнером через двух плененных рыцарей – Маркарда фон Зальцбаха и графа Рейнека, предложив Великому магистру заложниками своего брата Жигмантаса с сыном, свою сестру Рингайлу и жену Анну с дочерью Софией. Также он обещал привести к крещению всех литовцев и войти с орденом в союз против Польши. Великий магистр скептически отнесся к искренности этих предложений. Тогда Витаутас послал вторую делегацию, возглавляемую Иваном Галшаном, братом Анны, сообщить Великому магистру, что Скиргайло узнал о предыдущих переговорах, что градоначальник Вильнюса теперь начеку и что младший брат Ягайло Свидригайло (1370-1452) объявил войну Витаутасу. Почти последними действиями Конрада Цолльнера было согласие на новый союз с Витаутасом и отправление войска, чтобы осадить Вильнюс. Нападение успеха не принесло, но в последующие три года армии крестоносцев вместе с Витаутасом прошли по западной Литве, одерживая победу за победой. Новый Великий магистр Конрад фон Валленроде не позволял Витаутасу общаться с литовцами кроме как в присутствие рыцарей, говоривших по-литовски. Маркард фон Зальцбах стал первым среди них благодаря своей дружбе с Витаутасом, но его таланты, советы и рыцарский дух были слишком нужны магистру, чтобы тот мог позволить Маркарду проводить все время компаньоном Витаутаса.

Ягайло пришел в отчаяние. Его братья оказались либо некомпетентными, либо ненадежными, а их подданные, даже самогиты, были готовы простить Витаутасу новый союз с врагами. Король, пытаясь удержать Литву за собой, мог полагаться только на поляков. В 1390-1392 годах губернатором Вильнюса был Ян Олешницкий, рыцарь из Кракова, чей сын Збигнев стал позднее одной из величайших фигур польской истории благодаря своей долгой дружбе с Ягайло. В качестве временной меры это годилось, но король видел недовольство литовцев. Ему нужно было что-то предпринимать.

Хуже того, венгерский король Сигизмунд укреплял позиции Тевтонского ордена в Мазовии. Весной 1391 года его придворный Ладислав Оппельнский заложил Великому магистру замок возле Торна, являвшийся ключевой крепостью, защищавшей земли князя Ладислава в Добрине и Куявии, которые за несколько лет до этого дал ему король Людовик за долги и службу. Ягайло немедленно напал на земли Ладислава, но тевтонские рыцари превосходящими силами вытеснили польские войска. Затем встал вопрос о том, что орден готов полностью выкупить земли Ладислава. Другие переговоры велись с мая 1392 года: речь шла о покупке орденом Ноймарка у Сигизмунда Венгерского. Конрад фон Валленроде не спешил приобретать земли со столь запутанным статусом, ибо это не подобало «верности Богу, чести или справедливости», но желал помочь монарху Венгрии и герцогу Олпельнскому. В конце июля он ссудил пятьдесят тысяч венгерских гульденов Ладиславу Оппельнскому, отдававшему ордену Добрин в качестве залога. Перед этим было заключено соглашение, по которому Великий магистр приобретал права на Златорию, возле Ноймарка, за шесть тысяч шестьсот тридцать два гульдена. Эти соглашения, хотя и полностью законные по средневековым меркам, были прямым вызовом развивающемуся чувству национального суверенитета поляков.