Василий Доконт - Мы зовём тебя править

• Название: Мы зовём тебя править
• Автор: Василий Доконт
• Жанр: Фэнтези

---

- И часто выбираете?

- Раз в пять лет.

- Что-то вроде короля на пять лет?

- Вроде так. Только власти у него поменьше, наверное, будет.

- Как власти - не знаю, а ответственности меньше. Точно, меньше. Всегда можно свалить свою вину или на предшественника, или на эту… Раду, да?… или ещё за кого-нибудь спрятаться. Что, не так?

- Подожди, Эрин. Об этом потом подумаем. И как же вы их выбираете? Депутатов и президента, я имею в виду.

- Я понял, Бальсар. Сначала регистрируют желающих. Потом каждый кандидат рассказывает, что он собирается сделать, свою программу. Люди думают и решают: мне этот подходит, а мне - тот. За кого больше голосов, тот и победил. Ваши Совет Городов и Дворянское Собрание, наверное, так же избираются.

- Ясное дело: выбирают того, кто громче всех кричит: "Я - хороший"…

- Погоди, Эрин. Это получается, что у власти у вас всегда толчея и драка за каждое место?

- Ну, не всегда, буквально, но… так, Бальсар.

- Когда же они государством управляют, если времени хватает только добраться до власти, хапнуть что-нибудь, и тут же тебя другой спихивает?

- Считается, что наши политики заботятся о народе…

Соргонцы снова рассмеялись.

- Ну да, вы ничего не делайте, доверьтесь мне - я о вас позабочусь, - Эрин в восторге подпрыгивал на стуле, не мог усидеть спокойно, - О боги, какие вы дети! Да эта кампания проест все ваши налоги, да ещё и вас съест, в придачу! Более удобной системы для казнокрадов и не придумать!

- Может быть, и нет, Эрин, - Бальсар задумчиво пожевал ус, - Подумай: когда кошелёк у тебя попытаются срезать десять воров одновременно, это закончится дракой между ними, а кошелёк останется цел.

- Ага, надейся, Бальсар. Тут только одно средство может помочь - каждый выбранный должен жизнью своей отвечать за обман избирателей. За хищения из казны тоже. Так вот почему у вас поединки запрещены! Смотрите фильмы, книги читаете о чужих подвигах, а сами - безобидные овечки. Кто хочет, тот и стрижёт.

- Поединки запрещены, чтобы сберегать человеческие жизни. Мы считаем, что жизнь - самое ценное достояние человека, самое дорогое, что у него есть.

- Согласен, Василий, если человек этот один в твоём государстве, и он занимает место президента. Жизни простонародья не стоят ничего. Вы даже лишены возможности их защищать, свои драгоценные жизни. Дядя вам обеспечивает безопасность и защищает от произвола властей…

- У нас разделение по общественным функциям: кто работает, кто в армии служит…

- У нас такое же разделение. Но при ваших методах ведения войны любой невоенный абсолютно беззащитен. После ваших войн живыми остаются только солдаты.

- Разве в Соргоне мирный житель лучше защищен?

- Я не это имею в виду, - Эрин вскочил и забегал по комнате, - В Соргоне житель может погибнуть, только столкнувшись с солдатом лицом к лицу, и солдат должен быть при этом мародёром или убийцей по своей натуре. В твоём мире убить жителя может любой, даже самый благородный воин, только потому лишь, что его оружие действует на большом расстоянии, и солдат не видит - против кого его применяет.

- Разве не гибнут жители при осаде городов, замков, при налётах на деревни? - Василий тоже начинал заводиться, - Разве война в Соргоне не приводит к гибели населения? Разве соргонский лучник не может убить издалека?

- От стрелы легко защититься - она не пробивает стены дома. Стань за дерево или спрячься в подвал. А где можно спрятаться от снаряда или бомбы? У нас, при встрече с мародёром, любое подручное средство может спасти жизнь: топор, дубина, рогатина. Даже кухонный нож повышает шансы на выживание. Между оружием солдата и кухонной утварью разница не столь велика, как в твоём мире, - Эрин уже всерьёз сердился на непонимание Василия, - Ни один, уважающий себя, воин в Соргоне не поднимет руки на беззащитного. Убийство не может доставлять удовольствие нормальному человеку ли, гному ли… Убийство вызывает шок, когда убиваешь своими руками, когда видишь глаза жертвы. Этот шок помогает преодолеть только сознание того, что ты защищаешь свою жизнь или борешься, защищая слабых. Какой шок может быть от выстрела издалека? Нажал курок и достал противника, как мишень в тире - такое себе убийстве мимоходом. Где-то вдали что-то двигалось, получило от тебя пулю, и остановилось. И всё. Никакого тебе шока… Совеем другое дело - бой на мечах. Здесь ты уже не стрелок-чистоплюй. Ты - мясник, с той лишь разницей, что бьёшь не бессловесную скотину, а такого же мясника. Бьёшь, глядя в его глаза, стараясь угадать по ним его выпады, его сильные и слабые места. Бьёшь, установив с ним психологический контакт. Бьёшь, зная, что любая твоя или его ошибка станет последней для тебя или для него. И, если для него, и ты остаёшься жив, забрызганный и его, и своей кровью, путаясь усталыми ногами в его кишках - это ли не кошмар и не психологическая травма? И, если ты остаёшься жив, то по-настоящему начинаешь ценить свою жизнь, зная, как трудно её сохранить, и жизнь чужую, зная как трудно её отнять. В Соргоне не каждый может быть солдатом, потому что это - кровавое, грязное занятие, и быть хорошим солдатом, можно только веря в необходимость этого. Это тяжёлый труд, требующий специальной подготовки и долгого обучения. А в твоём мире на курок может нажать двухлетний ребёнок и, играючи, отнять чью-то жизнь.

Василий с удивлением слушал горячий монолог Эрина и думал:

"А он, и вправду, хороший солдат. Уже разобрался в механизме нашего оружия, и это - за два дня просмотра телепередач. Да и слова его не лишены смысла…"

Бальсар же слушал без удивления, и лишь изредка, словно подбадривая эмоционального гнома, согласно кивал головой.

4.

Разговор как-то незаметно перешёл в ужин, главными блюдами которого стали самогон и солёные огурцы. К ним добавили несколько луковиц, само собой, хлеб, остатки баночного паштета.

Василий рискнул поставить на стол просроченные кильки, в надежде, что крепчайший напиток Михаловны сумеет справиться со всеми видами бактерий и ядов, если таковые завелись меж обжаренных, в томатном соусе, рыбок.

Эрин не упустил случая поработать консервным ножом, чтобы постигнуть принцип его действия, и был доволен, что постиг.

Бальсар, не без внутреннего трепета, принимал участие в застолье, к организации которого сам приложил руку, и потому считал неудобным отказываться, когда его стопку наполняли Эрин или Василий.

Василий думал, что было бы неплохо сварить макароны, чтобы закусить плотнее, но не хотелось возиться, и необоримая лень вдруг подкинула ему мысль, что короли-то сами не готовят - этим занимаются специально обученные люди - и королевский стол сильно отличается по выбору деликатесов от рабочей столовой.

- Бальсар, давай вернёмся к разговору о магии, - Василий решил уйти от возбуждающих Эрина тем, - Объясни мне, как, всё-таки, маг проделывает все эти штуки с превращениями и тому подобное?

- Как проделывает? Понимаешь, Василий, если внимательно присмотреться к наиболее распространённым в человеческом обществе способам его организации, нетрудно заметить, что люди, в основном, руководствуются двумя критериями: "хочу" и "не хочу". Они-то и лежат в основе свободного выбора всякий раз, когда приходится его делать. Поступки из чувства долга и по принуждению мы рассматривать не будем. Человеческое "хочу" может быть различной силы. Захотел ты, например, солёный огурец, - Бальсар показал на банку с огурцами, в которой Эрин ковырял вилкой, - Если твоё хотение не очень сильно, ты спокойно пронаблюдаешь, как последний огурец достаётся Эрину, и тут же забудешь об этом…

- Это не последний, - Эрин откусил огурец и положил его перед собой, - Тебе тоже достать?

- У меня есть. Если же хотение очень сильно, то ты попытаешься отобрать у Эрина его огурец, не думая о последствиях…

- Так я и отдал!

- Вот-вот, я о том же. Желание что-нибудь иметь может быть сильнее страха смерти. Ты решаешь: "Если я этого не получу, то умру". Понимаешь меня?

- Не очень.

- Чтобы получить что-нибудь действительно для него важное, человек готов рисковать своей жизнью. Другими словами, чем большим человек жертвует, тем большего результата он добивается. Магия - это осуществлённое желание, но желание, за которое маг готов заплатить своей жизнью. Или сделает, или умрёт. Когда маг ставит на кон свою жизнь, то для её спасения высвобождает столько энергии, что становится способным влиять на магическое поле с необходимым для себя результатом.

- Ты хочешь сказать, что каждый раз, прибегая к помощи магии, ты рискуешь жизнью?

- Сейчас нет. Но начинается у мага всё именно так. Потом, в процессе работы, ему становится всё легче и легче исполнять свои желания. Это как мышца, которую развиваешь, увеличивая нагрузку. Если я возьмусь за что-нибудь очень энергоёмкое, то, конечно, могу надорваться и умереть. Так умирает человек, пытающийся поднять непосильный груз. Мелочи же, вроде зеркала или самовара, или штопки рубахи, мне уже смертью не угрожают. Трудно было первый раз, но и тогда я не сильно рисковал, потому что меня страховал мой учитель Кассерин. Он не дал бы мне погибнуть.