Кир Булычев - Галактическая полиция (Кора Орват 1)

• Название: Галактическая полиция (Кора Орват 1)
• Автор: Кир Булычев
• Жанр: Научная Фантастика

---

- Во-первых, мы сюда прибыли в разное время, в различных обстоятельствах. Я должен сказать, что некоторые находились в ненормальном состоянии - слишком сильной оказалась травма.

- Старик прав, - сказал человек со шрамом. - Я был убежден, что нахожусь на том свете. Честное слово.

- А что сказать? Конечно же, я думал, что в ад угодил. Или в рай, считай как знаешь, - сказал чиновник. - Тем более что всю неделю сидел в отдельной комнате или камере - понимай как знаешь. Никого не видел, кроме этих мясников. Кора поняла, что он имеет в виду медсестер. - Мы только в самые последние дни соединились, - пояснил инженер Той.

- Почему? - спросила Кора, не ожидая что ей ответят. Но мужчина в толстых очках сказал:

- Они сами не знали, что делать. Они же не верили Гарбую. До конца не верили, что есть контакт с Землей. А теперь они оказались в положении мальчика, который вгрызся в слишком большой пирог. Отступать некуда, а наступать невозможно. И пока они не выяснят отношения между собой, наша судьба тоже не решится. Тогда, охваченная сомнениями, Кора спросила: - А все здесь знают, куда попали? - Я постарался всем объяснить. Но не уверен, что все меня понимают. Нинеля толкнула Кору в бок:

- Так мы до ужина проваландаемся. Давай, майор. - Как?

- Ладно, пошутила. Но своих всегда угадываю. - А у вас был чин? спросила Кора. - Сержант госбезопасности, - ответила Нинеля. - И не думай, что это чепуха. - Я не думаю.

- Тогда веди допрос, раз я тебе инициативу отдала. Кора обратилась к чиновнику. Тот ответил сразу: - Всю эту абракадабру про параллельные миры я, конечно же, не принимаю, как иудейские штучки. Но нахожусь в недоумении, почему и стремлюсь к порядку. В настоящее время убежден, что попал в неволю к каким-то из наших соседей. Может, к немцам или к туркам. Точно не скажу.

- А когда вы родились? - спросила Кора. Чиновник попытался затянуть халат потуже на пузе. Он продолжал:

- Я имел честь родиться в светлый день освобождения крестьян в государстве Российском, а именно 19 февраля 1861 года от Рождества Христова.

Чиновник обвел всех взглядом, в котором Кора неожиданно прочла гордыню: чиновник всю жизнь полагал себя отмеченным перстом Божьим. - Дальше.

- Крестили меня Власом, Власом Фотиевичем, и в последнее время, до несчастья, имевшего место 23 июня 1907 года, Я трудился на ниве управления государством, пользуясь почетом и уважением сограждан города Бабиловичи Могилевской губернии, где состоял полицмейстером.

- И что же случилось?- подбодрила его Кора, видя, что чиновник загрустил.

- А случилось то, что, отдыхая в Ялте, в пансионе "Марина", было решено посетить Байдарские ворота, где встретить восход солнца с возлияниями и весельем. Мы взяли с собой дам, наняли экипажи... Господи, неужели все это было только вчера? - Когда же это было? - спросила Кора. Нинеля записывала. Быстро, мелко, подложив под лист бумаги квадрат фанеры из стопки, лежащей у стены, - видно, до появления пришельцев здесь намеревались начать ремонт.

- Когда? - спросил Влас Фотиевич Нинелю, к которой испытывал определенную близость.

- Через два дня после меня, мы с тобой считали, Фотиевич. То есть две недели назад.

- А я этого не понимаю, - упрямо заявил Журба. - Помню, как с Байдарских ворот ехали, кто-то сказал, что крепость покажет, - мы к крепости пошли, я над обрывом на перилах спьяну плясать начал. Я ведь как выпью - заводной... И полетел я птицей по чистому небу... - В голосе Журбы заурчали слезы.

Конечно, более отдаленное от птичьего племени существо, чем Влас Фотиевич Журба, было трудно представить. Но это было не важно - интереснее для Коры был странный человеческий и даже русский феномен: все здесь присутствующие, независимо от того, насколько они могли осознать, что произошло, с самим фактом перемещения из мира в мир вполне смирились. Для одних в том была Божья воля, для других - произвол судьбы, для третьих физический феномен, но никто не собирался бунтовать, восставать и бороться с Богом, судьбой-феноменом. Ждали. Ждали, пока Там решат, что делать дальше.

Когда Журба смахнул слезу, сопровождавшую воспоминание о его птичьем полете, хотя полет, конечно, был пьяным и безобразным. Кора, прежде чем обратиться к следующему, спросила:

- А в поездке - ну, в карете, в пролетке... вы были не один?

- Ни боже мой! - откликнулся полицмейстер. - Иннокентий Илларионович из Ялтинской городской управы...

Он оборвал себя, в глазках появилось загнанное выражение проговорившегося гимназиста.

- Не трать времени. Кора, - сказала Нинеля, - пошли дальше, а то до ужина прочикаемся.

Кора подошла к девушке, сидевшей на корточках, что выдавало ее, с точки зрения Нинели, восточное происхождение. Потому что она с убежденностью произнесла:

- Из татарок. Но эти... они с ней разговаривают, они ее Паррой называют. А так она языка не знает. - Парра? - спросила Кора. Девушка грациозно поднялась и встала перед Корой. Она была черномазой - это слово к ней подходило более других - с жирными, нечесаными волосами с воткнутым в них костяным гребнем. Смуглая кожа и мелкие черты лица, опущенные глаза как-то стушевывали лицо, делали его незаметным, прятали в сутолоке волос. Руки у девушки - а она была совсем молода - были слабые, с тонкими пальцами, они безвольно висели вдоль бедер. На безымянном пальце правой руки было тонкое золотое витое колечко. И Кора вдруг поняла, что эта девушка не ее современница, что она пришла из далекого прошлого. Может, она и есть та самая древняя принцесса, которая первой превратилась в птицу?

- Вы меня понимаете? - спросила Кора по-гречески - когда-то она учила этот язык, увлекшись мифами Эллады, это было еще на Детском острове.

Парра подняла глаза. Глаза оказались карими, и лицо ее озарилось мгновением истинной потаенной красоты. Тут же ресницы опустились вновь. Парра не ответила.

- Она - готская принцесса, - сказал Эдуард Оскарович, который знал не только многое, но и то, о чем и знать-то вроде был не должен. - Это был такой народ, о котором известно мало, - готы Крыма. О них упоминает автор "Слова о полку Игореве".

Кора вздохнула. Она помнила название этого стихотворения, но о чем оно и кто его написал - представления не имела, - то ли болела в тот день, то ли прогуляла урок.

- И она тоже попала сюда недавно? - спросила Кора.

- Она не могла попасть давно, я же говорил вам, - ответил человек в толстых очках. - Они все попали сюда, когда активно заработала установка Гарбуя. И она стала вытягивать сюда всех, кто погибал или пропадал без вести в точке соприкосновения наших миров. - То есть сколько лет этой девушке? Наверняка больше пятисот.

Сообразив, что речь идет о ней, Парра сказала несколько фраз Коре. Язык звучал красиво, звучно, но Кора не все поняла.

- Так и запиши, - сказала Кора, - готская принцесса. - Я уже написала, - ответила Нинеля. - И должна сообщить о том, что у этой гражданки есть отношения с Покревским.

- А какое нам дело до этого? - спросила Кора. Она еще не знала, кто из присутствующих Покрев-ский; оставался, правда, лишь молодой человек со страшным шрамом.

- Нам должно быть до всего дело, - сказала Нинеля. - Мы с вами комитет по управлению соотечественниками за рубежом. Моральный уровень наших товарищей должен быть на высоте. Ведь не на пустом месте сидим, а на глазах у враждебной общественности. А вернемся домой, и нас спросят: а как вы себя вели, не уронили ли достоинство советского человека?

Кора даже открыла было рот, чтобы ответить этой законсервированной красавице, но сдержалась. Ее функция - наблюдать, запоминать и понимать, что происходит. А кто с кем спорит, кто за кем наблюдает - это ее не касается.

- Господин Покревский? - спросила Кора, улыбнувшись притом и как бы ставя себя на сторону Покревского, который имел полное право дружить с любой готской принцессой.

- Я, - сказал молодой человек со страшным шрамом. Он продолжал лежать на земле, прикрыв глаза и разведя ноги в сапогах.

- Мне он не нравится, - сообщила Нинеля. - Сволочь недобитая.

- Вы мне тоже не нравитесь, мадемуазель, - ответил молодой человек. - Потому что вы шлюха. - Ну вот, видишь!

- Расскажите нам о себе, - попросила Кора. - Что считаете нужным.

- Я ничего не считаю нужным, - ответил молодой человек, а когда Нинеля заорала, чего он, видно, и добивался, то молодой человек приоткрыл правый глаз. - Только не дотрагивайся, - закончил он свою речь. - А то отвечу действием.

- Можно, я его? - спросила Нинеля. Она не была уверена в себе признав главенство Коры и находясь в центре внимания, она предпочитала изображать подчиненную.

- Отставить! - рявкнула Кора и не узнала своего голоса.

- Слушаюсь - отставить, - сразу покорилась Нинеля. И в глазках загорелось странное тяготение к Коре, в которой для Нинели воплотился идеал хозяйки. Ее можно любить, и ей можно подчиняться. Но Нинеля была схожа с дрессированной пантерой: послушна, пока видит хлыст. И не дай бог укротителю отвернуться! - Расскажите о себе, - попросила Кора. - Я нахожусь во сне, из которого не могу вылезти, - ответил Покревский. - Не знаю, каково остальным, но для меня случившееся - это смерть и то, что наступает после смерти. Я даже думаю - тут, в чистилище, и смешиваются души разные - мы собрались вместе - и жертвы, и палачи. И вчерашние, и завтрашние. Был бы я человеком глубоко верующим, я бы забился в угол и молился, вымаливал себе прощение за грехи, и просил бы о праве уйти отсюда, от этих монстров. - И Покревский обвел рукой присутствующих.